Хозяин шара - Елена Минькина

Миновав центр, минут через пятнадцать машина свернула на узкую улочку со старыми обшарпанными домиками. Дом Альки возвышался над полуразвалившимися зданиями и выглядел наиболее прилично. Расплатившись с водителем, Марина вошла в подъезд. В нос ударил резкий запах мочи и подгоревшего лука. Она огляделась: исчириканные надписями стены, черный в подтеках потолок… Как в Москве.

Она поднялась на второй этаж, и в эту минуту в подъезде потух свет. Марина стояла на лестнице, почти физически ощущая навалившуюся на нее темноту. Сердце от страха готово было выскочить из груди. Ужас сковал тело, стало трудно дышать. Она лихорадочно нащупала ключ в кармане и крепко сжала его в руке. Может, свет сейчас зажгут? Двигаясь ощупью в кромешной тьме, держась за перила, она начала подниматься, отсчитывая этажи.

Дойдя до четвертого, заметила, как внизу, на первом этаже, мелькнул луч фонарика, кто-то поднимался за ней. Напрягая память, Марина тревожно спросила по-английски:

— Ху а ю? — Ее голос гулко прокатился по подъезду, отдаваясь эхом на верхних этажах.

Марина повторила вопрос. Ей ответило только эхо. И тут она осознала, кто это. Убийца! Он не привиделся ей. Это он вырубил свет в подъезде.

Луч фонаря неумолимо приближался. Осталось всего три этажа. Марину прошиб холодный пот, ноги задрожали. Превозмогая страх, она быстро начала подниматься на восьмой этаж. Повернув налево, открыла еще одну дверь и замерла, прислушиваясь.

Преследователь неумолимо приближался. Кажется, он тоже начал торопиться. Марина быстро отсчитала нужную дверь, нащупала замочную скважину. Вдруг ключ выпал у нее из рук. Наклонившись, она лихорадочно стала шарить по полу. Как только ключ оказался в ее руках, она влетела в квартиру, включила свет и моментально заперлась на два оборота, набросив дверную цепочку.

Теперь можно перевести дух, убийце придется повозиться с замком. Но что потом, когда он откроет дверь? В коридоре послышался шум. Марина вбежала в комнату и осмотрелась в поисках возможного орудия защиты: кровать, комод и настольная лампа возле кровати. На комоде заметила массивный подсвечник с огарком свечи. Марина схватила его. Тяжелый, это хорошо. Хотя разве он защитит от пистолета?

Преследователь начал возиться с дверью. Неожиданно страх покинул ее, уступив место холодной ярости. «Нет, тебе, гад, не удастся убить меня! Я буду бороться!»

Щелкнул замок. Цепочку убийца перекусил каким-то приспособлением в одну секунду. Дверь открылась. Марина размахнулась и со всей силы опустила подсвечник на голову убийцы. Тот мягко начал сползать по стене, из кармана с гулким стуком вывалился пистолет. Мужчина цеплялся за обои, пытаясь встать. Она ударила еще раз. Он рухнул на пол и затих. Марина перевела дыхание. Не выпуская из рук подсвечник, пощупала пульс — живой. Залезла в комод, нашла тонкую простыню, разорвала пополам и крепко связала ему руки и ноги. Рана на голове мужчины была серьезная. «Так тебе и надо, ублюдок! Ты пытался убить моего сына!», — подумала она.

Покачиваясь от слабости, она добрела до кровати и без сил рухнула на нее. Очнулась она оттого, что дверь снова открылась. Марина увидела хозяйку квартиры. Заметив на полу мужчину, та присвистнула:

— Ну ты даешь! Не успела приехать и уже такое? Труп?

— Нет, живой. Хотел убить меня, он маньяк.

— Так ты его знаешь?

— Он меня уже полдня преследует.

— Я чувствовала что-то не то. Ладно, рассказывай по порядку.

— Не могу рассказать тебе всю правду. Это очень опасно.

Алька обиженно надулась:

— Сама решу, что для меня опасно, а что нет. Или хочешь, чтобы я полицию вызвала?

Марина покачала головой.

— Ладно, я предупредила. Но пообещай не считать меня сумасшедшей. Мой рассказ тебе покажется невероятным. Но я клянусь: все, что я расскажу, — правда.

Марина долго рассказывала свою историю. Алька ахала, смотрела в удивлении, а когда Марина закончила, произнесла:

— Слушай, получится клевый мистический роман.

— Я предупреждала, — немного обиделась Марина.

— Ладно, не обижайся. Выходит, этот тип специализируется на детях? — Алька схватила преследователя за ноги и потянула к окну.

— Ты что делаешь?! — воскликнула Марина.

— В нашем районе чего только ни происходит. Из нашего дома регулярно кто-нибудь падает. Видишь вокруг маленькие дома? Так все в наш дом приходят счеты с жизнью сводить.

А ты что, думала, Америка — это рай? Впрочем, я тоже так думала, пока не попала сюда. Везде жизнь одинаковая. Тяжелый, гад!

— Давай помогу, — Марина вскочила на ноги.

— Ты что, «скинуть» хочешь? Не бойся, справлюсь. Свет потуши.

— Аля, а пистолет?

— Продам, есть у меня знакомства.

Кое-как Аля дотащила мужчину до окна. Маринина помощь все же потребовалась: они развязали его и выбросили из окна.

— Вот и все. — Алька вытерла вспотевший лоб. — Давай поспим, до утра немного осталось.

— А как же он? — Марина показала на окно. — Вдруг кто-нибудь видел, что мы его вытолкнули?

— Не бойся, здесь с полицией никто не разговаривает. Кому охота в свидетели идти? Тут нормальные люди не живут, в основном или наркоманы, или преступники. Но не бойся, меня не трогают, уважают. — Алька взяла пистолет, повертела в руках. — Он, кажется, заряжен. Ты умеешь разряжать?

Марина покачала головой.

— Ладно, и так сойдет, — махнула рукой Алька и засунула оружие под подушку. — Придется нам с тобой поспать на одной кровати.

Марина почувствовала такую усталость, что, дойдя до кровати, прилегла и тут же провалилась в тяжелый сон.

Глава 26

Изольда, подобрав юбки, бежала по подземному переходу во дворец к своему господину. Она прижимала к себе ненавистный папирус. Ее единственный глаз горел от ненависти, изо рта вырывались страшные проклятия и ругательства.

Путь в покои господина лежал через гарем, где девушек совсем не баловали. Здесь царила атмосфера холодной пустоты. Самая большая комната, где собирались жены и невольницы, была длинной и строгой. Огромные зарешеченные окна выходили в сад, окруженный высокой стеной. Они находилось выше уровня глаз и всегда были закрыты ставнями и занавешены. Свет, проникающий через открытые арки, расположенные под самым потолком, падал на выложенный большими каменными плитами пол, по которому бесшумно скользили женщины. Вечером свечи в тяжелых бронзовых подсвечниках бросали причудливые тени на стены и потолок.

Все здесь напоминало тюрьму. Это было место, где не существовало ни времен года, ни времени как такового, и те, кто попадал сюда, навсегда уединялись от внешнего мира. Условия соответствующие — спартанские. Зимой стоял пронизывающий холод, женщины спали в одеждах, на соломенных тюфяках, под грубыми шерстяными одеялами. У каждой была своя крошечная комнатка, где помещалась только кровать. Вместо умывальника в углу комнаты на полу стоял глиняный кувшин и эмалированный таз. Система лестниц и коридоров соединяла между собой трапезную, спальни женщин, покои хозяина и Изольды.