Княгиня Ольга. Истоки (СИ) - Отрадова Лада

— Горю, горю пень! Горю целый день!

— Чего ты горишь? — спрашивает его та рыжая девица, держась за руку своего спутника, невысокого совсем ещё отрока.

— Красной девицы хочу, — улыбается Сверр, взгляда с неё не сводя.

— Красной девицы какой?

— Тебя, молодой!

Тут же пары одна за другой разбегаются в разные стороны и отпускают руки друг друга, среди беспорядочно мельтешащих вокруг людей стремясь найти свою половинку, да только быстрыми им надо быть и зоркими, иначе уведёт любушку их кто-то другой!

Сверр, так и поступив, молниеносно хватает понравившуюся ему красавицу и, хором с ней хохоча, отбегает в сторону; рассредотачиваются и то сходятся, то расходятся и другие пары. Те, кто взялись за руки, вновь выстраиваются в ряд, ожидая начала второго круга игры с оставшимся без партнёра человеком в роли горельщика.

Ари, устало дыша и ускоряясь, бежит к берёзовой роще, куда улизнула Милица... и останавливается как вкопанный. Пару его крепко, до красных следов на фарфоровой коже, держит ботелый Вепрь, его поросячьи глазки горят гневом и ревностью.

Доносятся до дружинника и обрывки их разговора.

— Ты же... ты же сам меня отпустил повеселиться! — пытается освободиться от цепкой хватки супруга Милица, но тот ещё крепче притягивает ту к себе. — Не трогай меня!

— Отпустил, но одно дело в коршуна (6) играть или пятнашки, а другое — в горелки! Или ты меня опозорить решила?! Опозорить перед всеми гостями и самим князем?! Помни о своём месте, женщина, перед тобой главный купец в этом городе!

— Пусти! — вырывается наконец-то Милица, но тут же получает от мужа звонкую, тяжёлую пощёчину, от которой едва не теряет равновесие: колоссального труда ей стоило удержаться на ногах и не упасть.

На глазах женщины наворачиваются слёзы, Вепрь же не думает останавливаться на этом: торговец срывает несколько хлёстких берёзовых прутиков и заносит руку с розгами над супругой, как тут прямо в движении её останавливает другая длань, куда более могучая и способная дать сдачи.

— Велела тебе супруга отпустить её, что тут неясного, — пристально смотрит на него, выворачивая руку с ветками назад, Ари. — Или оглох ты?

Ошарашенный Вепрь молчит и принимается дрожать словно осиновый лист, чем ещё больше сердит и раззадоривает дружинника: это же надо поднять руку на женщину, а в честном поединке вот так трусливо себя вести подобно какому-то червю!

— Или оглох ты?! Отвечай!

* * * * *

Пусть плывущие по воде венки, украшенные ленточками деревья, выстроившиеся у подножья холма возы с угощениями для бедноты и молодёжные игры были неотъемлемой частью торжества, по-настоящему зажигали дух праздника летнего солнцестояния костры. Высокие языки пламени один за другим взвивались вверх и плясали на фоне тёмно-синего бархатного неба, отбрасывая потустороннее сияние на лица собравшихся вокруг них людей. Считалось, что эти костры имеют великую силу очищать разум от беспокойных дум, изгонять хвори и ненастья, а также приносить удачу, достаточно лишь перемахнуть через багровую стихию вместе с тем, кого ты любишь.

Под треск углей и мерцающий свет костров звучат народные песни, в унинос им задорно стучат барабаны, соловьями в ночи поют свирели и дудки, сплетают музыкальный гобелен переливы струн гуслей, домр и балалаек.

И вот одна за другой пары, взявшись за руки, принимаются перепрыгивать через сполохи костра, вместе преодолевая испытание в виде этой жадной, всепожирающей силы природы.

— Получилось! — так и сияет улыбкой Богуслава, что вместе с мужем приземлилась на траву, перескочив через пылающие языки. — А ты ещё говорил, что стар стал совсем, чего прибедняешься!

— И то правда, — поцеловал в щёку свою супругу посадник и обернулся, глядя на следующую пару, ожидавшую своей очереди. — Княже, княгине... теперь ваш черёд.

— Благодарю Вас, Гостомысл, — кивает градоначальнику Ольга и переводит взгляд на будущего супруга, что встал на месте как вкопанный и уже несколько секунд не моргал, не сводя ставшего стеклянным взгляда с красно-оранжевых языков костра. — Игорь... Игорь, ты нас слышишь?

Увы, князь был уже далеко от праздника, за много лет и вёрст от бросивших на него обеспокоенные взгляды товарищей. Вспышки десятков костров вызвали в сознании Рюриковича призрачное воспоминание, воспоминание, от которого он пытался сбежать всю свою жизнь — и которое раз за разом настигало его чёрным вороном, несущим погибель.

Пространство вокруг заволокло полупрозрачной пеленой, и великий князь киевский очутился в далёком прошлом, на борту своего могучего корабля. Запах солёной воды наполнил его лёгкие, шум бьющихся волн донёсся до ушей, а очи встретили бравых витязей, готовящихся начать высадку на сушу и штурм славного города, который сулил им богатую добычу.

Но в один миг наступает хаос: на судно обрушиваются столпы из огня и дыма, словно кара небесная. Некогда непобедимое судно вмиг охватывает пламя, его деревянное тело трещит рушится под голодной стихией. Его соратники, его братья по оружию заживо сгорают в безжалостном пламени, те же, кто горит, но ещё может двигаться, с криками ужаса бросаются за борт, в холодные воды... которые от второго выдоха пламенной струи также принимаются пылать!

Где это видно, чтобы морские волны — и были охвачены дьявольским огнём?!

Сердце князя бешено колотилось в груди, словно волны, разбивающиеся о разваливающийся корпус его военного корабля. Пот стекал по лбу князя солёными дорожками, смешиваясь со слезами, что градом падали из его глаз. Он чувствовал себя подобно загнанному в ловушку зверю, задыхаясь от воспоминаний, что грозили поглотить его снова вместе с адским пламенем.

Когда паника и страх переполнили чашу его терпения, воздух разорвал животный, полный отчаяния и ярости, крик. Гости празднества повернули головы в сторону жуткого звука, их лица исказились от страха и растерянности, тело Игоря же неконтролируемо задрожало, и он рухнул на колени с застывшим в глазах кошмаром.

— Игорь! Игорь, прошу тебя, ответь мне!

Нежно коснувшись его плеча и заставив пребывающего в умопомрачении будущего супруга подняться, Ольга вместе с Гостомыслом отвела его от костров в более тихий и укромный уголок, в один из пустующих шатров. Всю дорогу она шептала успокаивающие слова, напоминая, что князь в безопасности, что его окружают друзья и близкие.

Когда воспоминания стихли и Игорь пришёл в себя, он обнаружил, что задыхается, а сердце его колотится в груди подобно испуганной птице в клетке. Радостный смех и весёлые песни торжества померкли в тумане, пока он отчаянно пытался выбраться из удушающих и цепких силков воспоминаний.

В этот момент Ольга и Гостомысл подняли головы, заметив приближающийся к ним мужской силуэт, чья широкоплечая тень уже скользнула внутрь шатра. Таинственная фигура оказалась Вещим Олегом: уже знакомый с приступами племянника воевода нахмурился и достал из кармана флакончик с какой-то мутно-зелёной жидкостью, содержимое которое влил в рот князя, и вовремя — глаза того снова принялись закатываться назад, обнажая жуткие белки с проступившей на них алой сеточкой сосудов.

— Что это было?! — едва сдерживая слёзы, обеспокоенно спросила у старшего Ольга. — Что за болезнь?

— Причина, по которой наш князь не ходит в походы, — вздохнул мужчина, легко хлопая по щекам племянника ладонями и стараясь привести его в чувство.

* * * * *

1) "Девичьи румяна" — название порошка из истолчённой и высушенной бодяги. При натирании этой пресноводной губкой кожи лица к ней приливает кровь и та краснеет, причём на куда более продолжительный период, нежели при нанесении ягодного/свекольного сока;

2) Кохль — чёрное средство для подводки глаз и бровей природного происхождения, обычное состоящее из растительного масла и порошка угля/сурьмы;

3) Височные кольца — это женские металлические украшения, которые вплетались в волосы у висков или прикреплялись к обручам/диадемам;

4) После замужества на людях женщинам было позволено появляться лишь с покрытой платком, убрусом или иным головным убором причёской. Оказаться с непокрытыми волосами (опростоволоситься) считалось величайшим позором.