Ламмермурская невеста - Вальтер Скотт

Очень жаль, что этот старый интриган, окаянный виг, ее папаша, отдает ее за какую-то голь перекатную, за нищего спесивца Рэвенсвуда.

— Ну, это еще неизвестно, — сказал Бакло таким тоном, что, несмотря на все его видимое равнодушие, Крайгенгельт взглянул на него с жадным любопытством: по-видимому, капитан надеялся удостоиться доверия своего покровителя и, узнав его тайну, сделаться ему тем самым необходимым, — стоило ли довольствоваться ролью приживала, которого едва терпят, если хитростью и усердием он мог приобрести права на постоянную благосклонность патрона.

— А мне казалось, что это дело решенное, — сказал он, помолчав с минуту. — Они всегда вместе, и во всей округе, от Ламмерло и до Трапрэна, только и разговору, что про их свадьбу.

— Пусть себе болтают. Я-то лучшие знаю. За здоровье мисс Люси Эштон!

— Я на коленях выпил бы за ее здоровье, если бы знал, что у нее хватит духу натянуть нос этому чертову гранду.

— Натянуть нос! — сердито повторил Бакло. — Попрошу вас, Крайгенгельт, никогда не употреблять таких вульгарных выражений, когда вы говорите о мисс Эштон.

— Как! Разве я сказал «натянуть нос»? .. «Сбросить», дорогой мой, клянусь Юпитером, я хотел сказать — «сбросить», — заюлил Крайгенгельт,

— Надеюсь, она сбросит его, как мелкую карту в пикете, и прикупит червонного короля. Вы понимаете, кого я разумею под червонным королем? Но все-таки…

— Что — все-таки?

— Но все ж таки я точно знаю, они часами гуляют одни по полям и лесам.

— Это все дурацкие штучки ее отца: он, кажется, уже впал в детство. Ну, ничего, Люси без труда забудет эти глупости, которые ей успели вбить в голову.

А теперь налейте-ка еще вина, капитан, сейчас я вас обрадую: я доверю вам тайну, посвящу вас в заговор.

Для вашего друга готовятся сети — только сети самые обыкновенные.

— Речь идет о свадьбе? — воскликнул Крайгенгельт, и крайнее огорчение отразилось на его лице: он предвидел, что эта женитьба сделает его положение в Гернингтоне весьма шатким, и ему не придется благоденствовать, как в счастливые дни, пока его покровитель еще холост.

— Да, приятель, о свадьбе! Но с чего это наш доблестный воин вдруг пал духом? Куда исчез румянец с алых его щек? Для вас за этим столом всегда найдется местечко, а на столе — тарелка, а рядом с ней — стакан, и они будут полны до краев, даже если против вас ополчатся все юбки в Лотиане… Ну-ну! Уж кто-кто, а я не дам водить себя на помочах!

— Все так говорят, — вздохнул Крайгенгельт, — и мои дорогие друзья тоже; но, черт возьми, не знаю почему, только женщины меня терпеть не могут и всегда ухитряются выжить из дому еще во время медового месяца.

— Значит, надо продержаться первый месяц, а там, возможно, дослужишься и до пожизненной пенсии.

— Вот это мне никогда не удавалось, — уныло ответил бравый капитан. — Уж какими друзьями мы были с лэрдом Кэстл-Куди — прямо водой не разольешь: я ездил на его лошадях, занимал деньги у него, занимал деньги для него, приваживал его соколов, советовал, как выгоднее заключать пари, а когда ему вздумалось жениться, сосватал ему Кэти Глег, в которой был уверен, насколько вообще мужчина может быть уверен в женщине. И что же? Не прошло и двух недель после свадьбы, как она, словно по накатанной дорожке, выпроводила меня за ворота.

— Успокойтесь, — рассмеялся Бакло, — я, кажется, непохож на Кэстл-Куди, а Люси — на вашу Кэти Глег. Впрочем, нравится вам это или нет, я от своего намерения не отступлюсь. Сейчас меня интересует другое: хотите помочь мне в этом деле?

— Помочь вам! — воскликнул Крайгенгельт. — Да для вас, лучшего из людей, самого дорогого моего друга, я готов босым обежать весь свет. Назовите только — что, где, когда и как надо сделать, и нет той службы, какую я не сослужил бы вам.

— Ну, так вам придется проскакать для меня двести миль.

— Хоть тысячу! Какой же это труд?! Мне это ничего не стоит! Сейчас же велю оседлать коня.

— Подождите. Выслушайте прежде, куда и зачем вас посылают. Я, кажется, говорил вам, что у меня в Нортумберленде есть родственница, некая леди Бленкенсоп. В то время как я был наг и нищ, я имел несчастье потерять ее расположение. Но с тех пор как фортуна начала мне улыбаться вновь, дражайшая леди любезно обратила ко мне свой лик.

— Черт побери всех этих лицемерных потаскух! — воскликнул капитан трагическим тоном. — Вот Джон Крайгенгельт, так это настоящий друг, в счастье и в несчастье. — в бедности и в довольстве; вы это знаете, Бакло!

— Я ничего не забыл, Крайгенгельт. Как же! Я прекрасно помню, что, когда я попал в тиски, вы пытались упечь меня в солдаты не то к французскому королю, не то к претенденту; к тому же, разузнав — вам это, конечно, было известно, — что старуха Гернингтон дышит на ладан, вы не отказались ссудить мне несколько золотых. Ну-ну, не хмурьтесь, Крайгенгельт: я не сомневаюсь, что вы меня по-своему любите, это уж моя беда, если мне сейчас больше не с кем посоветоваться. Впрочем, возвратимся к леди Бленкенсоп; вы, вероятно, знаете, что она очень дружна с герцогиней Сарой.

— Вот как! Дружна с Салли Дженингс! Хороша же ваша тетушка!

— Помолчите и поберегите для другого раза ваши торийские глупости, — остановил его Бакло. — Так вот, я говорю, эта самая моя родственница познакомилась у герцогини Марлборо с леди Эштон, женой лорда-хранителя, или, лучше сказать, леди — хранительницей лорда-хранителя. На обратном пути из Лондона она удостоила визитом леди Бленкенсоп и сейчас гостит у нее в замке на берегах Уансбека.

Ну, и так как у этих высокопоставленных леди не принято считаться с мнением мужа в семейных делах, то им заблагорассудилось, не осведомившись о намерениях сэра Уильяма Эштона, обсудить вопрос о браке между Люси Эштон и вашим покорным слугой.

Леди Эштон выступила как полномочный представитель дочери и мужа, а тетушка Бленкенсоп без моего ведома защищала мои интересы. Можете себе представить, каково было мое удивление, когда в один прекрасный день мне сообщили, что брачный договор, который в некоторой степени меня касается, почти заключен, прежде чем я дал на то свое согласие.

— Ловко! Только это не по правилам игры! — воскликнул Крайгенгельт. — Ну, и что же вы ответили?

— В первую минуту решил послать к чертям и договор и старых хрычовок-свах, чтобы не совали нос не в свое дело, ну а потом рассмеялся и, поразмыслив, пришел к заключению, что мне предлагают выгодную и вполне подходящую партию.

— По-моему, вы только однажды видели свою невесту.., да и то в маске. Вы, кажется, сами мне об этом говорили.

— Ну и что же?! Она мне тогда очень понравилась. Я не забуду, как Рэвенсвуд обошелся со мною… выгнал из замка и отправил обедать с лакеями, потому что он, дескать, принимал в своей нищей норе лорда — хранителя печати и его дочь. Будь я проклят, если не отплачу ему за эту обиду. Я сыграю с ним шутку похлеще.