Долина кукол - Жаклин Сьюзан

Под дверь была просунута телеграмма. Лайон! Конечно же он! Она раскрыла листок.

ВЧЕРА НОЧЬЮ ВО СНЕ СКОНЧАЛАСЬ ТЕТЯ ЭМИ ПОХОРОНЫ СРЕДУ ХОРОШО БЫ ТЕБЕ ПРИЕХАТЬ ЛЮБОВЬЮ МАМА

Она уставилась на телеграмму. Как похоже на мать. Не «приезжай», не «ты нужна мне», а «хорошо бы»… Нет, она не поедет. На самом деле матери это безразлично. Энн ей там не нужна. Просто для Лоренсвиля ее присутствие было бы «прилично». Но ее место здесь, возле Лайона. Рука ее потянулась к телефону и почти непроизвольно набрала номер Лайона. Он снял трубку после четырех гудков. Голос его казался сонным, и на нее нахлынула ярость. Она всю ночь тряслась в холодном поезде, а он спал себе…

– Алло! – Теперь он проснулся, и в голосе слышалось раздражение.

Она вдруг осознала, что держит трубку и молчит.

– Алло! Кто это? – допытывался Лайон.

Ее охватил испуг. Голос был такой сердитый.

– Это Элизабет?

Элизабет! Она тупо уставилась на трубку.

– Ну хватит. Кончай это ребячество, – холодно заметил Лайон. – Элизабет, если хочешь поговорить, говори. А то я повешу трубку.

Он несколько секунд подождал, потом в трубке раздался щелчок.

Элизабет? Что еще за Элизабет? Она вдруг подумала, что ничего не знает о жизни Лайона, и от этой мысли ей стало тошно. Она ведь знакома c ним всего четыре дня. Боже, неужели всего четыре дня? Ну и конечно же, у него была какая-нибудь Элизабет – возможно, и не одна.

Она позвонила на телеграф и отправила матери телеграмму, что немедленно выезжает. Потом она посмотрела расписание поездов. Ближайший поезд на Бостон отправляется в полдесятого. Она побросала кое-какие вещи в саквояж. На часах было 8:30 – она еще успеет заехать в банк и получить деньги по чеку. Но офис еще закрыт. Надо известить Генри, что ее не будет. Она снова позвонила на телеграф.

ДОРОГОЙ ГЕНРИ ДОЛЖНА ВЫЕХАТЬ ЛИЧНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ ВЕРНУСЬ ПЯТНИЦУ И ОБЪЯСНЮ ЭНН

Она уехала в Бостон, и у нее и в мыслях не было, что ее сухую телеграмму можно было истолковать совсем иначе.

Генри сердито скомкал телеграмму.

– Черт возьми! Она, наверное, сбежала c Алленом Купером.

Он ни c кем не делился своими подозрениями, но несколько раз ловил себя на том, что излишне резок c мисс Стайнберг и другими служащими. В пятницу, придя на работу и увидев ее на обычном месте за столом, он воззрился на нее c удивлением, смешанным c восхищением.

– Вернулась! – воскликнул он.

– Но я же написала, что буду в пятницу.

– А я был уверен, что ты вышла замуж, – сказал он.

– Замуж? – Теперь настала ее очередь удивляться.

Вошел Джордж Беллоуз. Он, видимо, тоже не ожидал ее увидеть.

– Замуж? – повторила она. – За кого?

– Я просто подумал… – Вид у Генри был растерянный. – Я боялся, что ты сбежала c Алленом.

– Сбежала? У меня тетя умерла, и пришлось ехать в Бостон. Контора была закрыта, и мне пришлось дать телеграмму. А кто сказал, что я сбежала?

– Не важно, – сказал Генри и обнял ее. – Ты вернулась. И я так рад!

В этот самый момент вошел Лайон. Увидев ее, он резко остановился. Генри выпустил Энн из своих объятий и обернулся к Лайону. На лице его сияла мальчишеская улыбка.

– Она вернулась, Лайон…

– Да, вижу, – бесстрастно сказал Лайон.

Энн опустила глаза:

– Простите, что ввела всех вас в заблуждение.

– У нее тетя умерла! – ликующе сказал Генри. Затем, c трудом придав лицу скорбное выражение, добавил: – Мои соболезнования, Энн. – Он вновь повернулся к Лайону. – Она только съездила в Бостон на похороны.

Лайон улыбнулся и прошел в свой кабинет.

А Генри все не мог успокоиться.

– Кофе хочешь? Датского? Или, может, прибавку к жалованью. Что угодно, я сегодня так счастлив – только скажи…

На его столе загудел зуммер. Генри включил селектор, и Энн услышала суховатый голос Лайона:

– Генри, ты не мог бы прислать ко мне Энн c контрактом Нили О’Хара?

Генри подмигнул Энн и выключил селектор. Он открыл шкаф и начал рыться в бумагах.

– Мы опекаем твою маленькую подружку. У нее нет своего импресарио. Появятся, когда ее выступления начнут приносить доходы. Но мы ей помогаем – из-за тебя. – Он вручил Энн бумаги и подтолкнул ее к двери в кабинет Лайона.

Когда она вошла, Лайон встал.

– Полагаю, Генри сказал вам, что мы включили Нили О’Хара в число наших клиентов. Она сама попросила об этом – твердит, что от этого может чувствовать себя звездой.

Энн не отрывала глаз от документов.

– Да, Генри сказал мне.

Лайон подошел к ней и взял бумаги.

– А что я последние четыре дня места себе не находил – про это он тоже рассказал?

Она посмотрела на него, и он обнял ее.

– О Лайон, Лайон… – Она прижалась к нему.

– Печально, что твоя тетя умерла. Никто из нас не знал, почему ты уехала. Генри вел себя так, будто ты никогда не вернешься. Я не мог в это поверить. Отказывался верить, что ты навсегда ушла из моей жизни. Я понимаю, что вел себя тогда безобразно, Энн, – мне следовало бы подождать тебя. Все-таки Хелен твоя подруга и…

– Нет, была не права я. Ты для меня теперь превыше всего. Хелен того не стоила. Никто на свете того не стоит. О Лайон, я так тебя люблю!

– Энн, я люблю тебя.

– Правда, Лайон? Действительно любишь? – Она еще крепче прижалась к нему.

Он поцеловал ее в макушку.

– Правда-правда.

Произнес он это легко, но когда она взглянула на него, то увидела, что он серьезен. И вновь она сказала себе, что более счастливой минуты в ее жизни не было и быть не могло.

Выходные она провела в квартире Лайона и пылко отвечала на его ласки. На вторую ночь, когда они кончили, она откинулась, слабая и дрожащая. Он нежно обнимал ее и гладил пряди ее волос.

– О Лайон, это было! – Она все еще немного дрожала.

– Впервые, – заметил он.

– Я уже стала бояться, все ли со мной в порядке.

– Напрасно – на самом деле очень редко бывает, чтобы девушка c самого начала почувствовала что-то, тем более достигла оргазма.

Она осыпала его лицо поцелуями:

– Лайон, я все чувствую – я женщина!

В ту ночь она была активной стороной в любви. Ей не могло бы и прийти в голову, что ее физическая страсть окажется равной ее чувствам, и это открытие ее и радовало, и пугало. Она