В лапах страха - Александр Юрин

— Ничего себе, Виктрыч! Откуда?.. Ты армейский склад бомбанул, что ли, или с прапором, каким, дружбу завёл? Я со времён срочки этой дряни в руках не держал!

— Если бы… — отмахнулся Григорий Викторович, высовывая крючковатый нос в окно. — Вещдоки сплавляю.

— А, понял, не дурак! — кивнул Вадим, принимая предложенную сигарету. — Что ж, давай, на посошок по одной, заодно и боевую молодость в рядах ВС РФ вспомню!

— Валяй, вспоминай, — кивнул Григорий Викторович, посматривая на свинцовое небо. — А лето-то и впрямь, похоже, закончилось.

— Да уж осень заканчивается, Виктрыч! — Вадим затянулся, поморщился.

— Ну, как аромат молодости?

— Ой, чего-то от него все извилины заклинило, аж забыл, чего пришёл.

— Бывает. Это всё от чувств.

— Верняк. А ты уходить, что ли, собрался куда?.. — Вадим недоумённо посмотрел на следователя, кивнул на пустынную поверхность стола, которая оставалась такой крайне редко.

— А, да. Отоспаться, думал, сходить. Да и дом проведать — времена, сам знаешь, какие сейчас.

Вадим кивнул.

— Так может, я тогда завтра зайду? Чего тебя сегодня напрягать.

— Нет, раз уж зашел, говори, чего стряслось, — Григорий Викторович изобразил на лице некое подобие на улыбку. — Как говорится, чем смогу — помогу.

— Да тут фигня! — Вадим сплюнул в окно, почесал гладко выбритый подбородок. — Достали уже названивать из других отделов.

— По поводу чего? — насторожился следователь.

— Так ты, Виктрыч, сам распорядился, чтобы всякую собачатину нам сливали. Вот другие отделы и наглеют теперь, чтобы от волокиты лишней отделаться! Из-за пойманных организаторов собачьих боёв, вся эта дрянь, всплывшая вокруг их деятельности, на слуху постоянно, а газетчики только масла в огонь подливают! Так и норовят каждую «утку» через жопу вывернуть, чтобы народ поосновательнее запугать. Писаки недоделанные. Кто тут захочет, сам знаешь, какое место подставлять!..

— Так в чём дело-то?

— Да тут весь день какая-то полоумная консьержка с Братиславской названивает! Уже всю дежурку построить успела. Каким-то там оркестрантом сраным прикрывается — якобы он кого-то знает на самом верху. А эти черти, из тамошнего райотдела, всё нам сплавляют! Вот я и зашёл спросить, чего делать-то… Ехать туда или ну их всех? Конец рабочего дня, как-никак.

— И что, конкретно, она говорит?

— Там, короче, многоэтажка полупустая…

— Развалины?

— Да нет! — Вадим через силу прикончил сигарету и стрельнул окурком в окно.

Внизу недовольно загалдели.

— Да пошли вы! — прикрикнул Вадим, продолжая: — Наоборот, новостройка. Там новый жилой комплекс возводят — ну эти, современные, с парковками, заборами и пр. Каланча, одним словом. В общем, всякие ипотечники — у кого неминучее — прямо так и въезжают, в недостройку.

— Как это?

— Ну, как… Просто. Оформил сделку — и въезжай. Дом ко всему подключен: живи, не хочу. Да суть не в этом!

— Так-так, продолжай, — кивнул Григорий Викторович, прикуривая очередную сигарету.

— Не частишь?

— Нет, я свою норму знаю.

— Смотри, моё дело предупредить. Так вот, эта бабенция утверждает, что в одной из квартир закрыта зверюга.

— Зверюга?

— Да, так и говорит! — Вадим с чувством выдохнул, покачал головой и принялся потрошить свой «Уинстон». — Бультерьера там на день заперли, а он теперь, видите ли, воет на весь дом — крови так просит. Ну не идиотизм ли?..

— Совсем нет, — просипел Григорий Викторович, отчего Вадим недовольно фыркнул.

— Да, действительно, Виктрыч, двигай-ка ты лучше домой, отдохни. А я уж, так и быть, съезжу туда, осмотрюсь. Хозяева как раз, наверное, уже с работы вернулись. Припугну их немного, чтобы впредь неповадно было чудить.

— Нет, не нужно туда ездить, — Григорий Викторович резко поднялся, прошагал к столу. — Микрорайон Братиславский, говоришь?.. — Он склонился у стола, выдвинул массивный ящик, заваленный до краёв серыми папками.

— Ну да, — кивнул ничего не понимающий Вадим и поспешил за собеседником.

— Помнишь того парня, что на «Митсубиши» под товарняк заехал? — спросил Григорий Викторович, выуживая из ящика тетрадные страницы, исписанные ровным почерком.

Вадим задумчиво кивнул, присел на край стол.

— Как не помнить. Ты меня ещё просил его окружение «пробить».

— Да я и сам кое-кого «прощупал», — Григорий Викторович выпрямился, задвинул коленом ящик. — Интересные они все какие-то. Скрытные больно. Или и впрямь ничего не знают, или темнят не по-детски. А, может, и боятся кого…

— Так надавить надо. Тебе что-то конкретное узнать от них нужно?

— Да бог с ними. Ты ведь говорил, что у этого парня брат есть… — И Григорий Викторович протянул лист блокнота.

— Точно! — Вадим хлопнул себя ладонью по лбу. — А я всё голову ломаю, чего адрес такой знакомый! Он ведь туда и переехал с семьёй, как раз в эту чёртову новостройку. Вот это я ступил, каюсь! — Вадим покачал головой, вернул бумажку.

Григорий Викторович присел в кресло, изничтожил в пепельнице очередной окурок.

— И что думаешь делать? — спросил Вадим.

— Интересно как всё складывается… — размышлял вслух Григорий Викторович, никак не реагируя на сидящего напротив опера. — Брат, вот этот, переехал перед самой трагедией… Теперь собака бойцовой породы всплыла… Чего-то тут неясное творится. А дело, между тем, закрыли.

— Думаешь, серьёзный кто замешан?

— На собаках? — Григорий Викторович помассировал виски, снова потянулся к пачке, которую продолжал сжимать в свободной руке. — Даже не знаю. Тут надо поразмыслить, как следует…

— Так где же собака зарыта?

Наступила пауза. Вадим чесал нос, сидя на столе, а его собеседник только тяжело вдыхал мрачную атмосферу кабинета, густо перемешавшуюся с осенней промозглостью.

— Так что мне с адресом делать? — спросил, зевая, Вадим. — Виктрыч, ты спишь, что ли уже?..

— А?

— Я говорю, спишь, что ли уже? Чего мне с адресом делать?

— С каким адресом?

Вадим указал пальцем на лежавший посреди стола тетрадный лист.

— Она ведь не угомонится, это деятельница телефонная!

— Ничего, я сам туда зайду, — Григорий Викторович резко поднялся из-за стола. — Заодно, прогуляюсь перед сном.

— Уверен?

— А то! Мне всё равно по пути, — следователь открыл дверку допотопного шкафа и вынул из его пропахших нафталином недр плащ. — А ты домой ступай. Пивка…

— Да, это можно, — кивнул Вадим. — Спасибо что прикрываешь.

— Так это же по моей прихоти всё. Никак не успокоюсь на старости лет, вот и копаюсь во всякой дряни.