Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

– Уделите нам всего пять минут, – продолжил свою речь пожилой.

– Вы, знаете, – сказал Франц, пропуская пришельцев в комнату, – я занят. Только пять минут, – и показал рукой на дивал, предлагая присесть.

– Вы какую конфессию исповедуете? – продолжал пожилой, усевшись на диван.

– Да никакую, – усмехнувшись ответил Франц.

– Вы почитайте наш журнал, может, появятся вопросы. Вот адрес, где можно узнать о нас поподробнее, – протянул старший свою визитку, – а если хотите, мы навестим вас в следующий раз, – говорил пожилой. Молодой упорно молчал, как будто набрал в рот воды.

– Честное слово, – как можно деликатнее сказал Франц, – совсем нет времени.

– Не спешите с ответом. В наше неспокойное время очень трудно без бога.

– У меня свой бог, – вырвалось у Франца.

– Как зовут вашего бога? Вы же сказали, что не принадлежите ни к какой конфессии? – вопросительно поднял брови пожилой.

– Мой бог – «Ланцманфорр», – улыбнувшись сказал Франц.

– Простите? – не понял старший, а младший мгновенно выхватил откуда-то блокнот и карандаш и протянул их своему соратнику, – не припомню в библии такого имени.

– Это не из библии, – сказал Франц, – кстати о библии, нет ли у вас библии на русском языке?

– Мы принесём в следующий раз.

В этот момент открылась дверь и вошла Тамара. Оба пришельца тут же встали с дивана и начали прощаться.

– Кто это? – спросила Тамара, когда закрылась дверь за посетителями.

– Свидетели Иеговы, если в следующий раз придут без библии, а меня не будет, гони их в шею.

– Письмо пришло от Вики, – Тамара протянула толстый большой конверт. В конверте было два письма. Одно было, действительно, от Вики, второе было из Канады от Хонсбергера. Здесь же был и перевод письма. Хонсбергер писал, что восхищён результатом, который получил Франц и просил разрешения назвать полученный результат «Формулой Молнара». Хонсбергер писал, что собирается посвятить этому результату целую главу в своей новой книге. Так же просил Франца прислать ему доказательство формулы Молнара и в приложении давал собственное доказательство этого результата. В душе Франца всё ликовало – это было уже международное признание его творчества.

Вдруг краем глаза Франц заметил, что что-то неладное происходит с Тамарой, которая читала письмо от Вики. Слёзы буквально ручьями текли по щекам Тамары. Вика сообщала, что второго сентября, прямо накануне её дня рождения, умерла мама Лида – обострились сразу оба старых сердечных её порока. Причём, накануне смерти мама сказала Вике: «Прости, дочь, что такой подарок тебе приготовила к дню рождения», как будто знала о часе своей смерти. А день рождения Вики был третьего сентября. Это был страшный и невосполнимый удар. В этот же день Франц напился до беспамятства.

* * *

– Дорогая Лидия Францевна, – говорил Бережной в одну из ночей тёплой сентябрьской ночи, – ну зачем вы здесь находитесь?

– Он – мой сын, – взволнованно отвечала мама Лида, – я не могу его оставить.

– Вы ничем не можете ему помочь. Зрение ваше ещё не тренировано, слуха нет, работать с полями вы не умеете. Поверьте, вам лучше всего отправиться вместе со мной в Центр. Это недалеко, всего каких-то восемь минут. Функция «ангела-хранителя», как вы её называете, – это моя профессия. Физического тела у вас пока нет, вы только меня отвлекаете от непосредственных обязанностей.

– Но я могу с ним общаться через его сны.

– Это всё ненаучно, дорогая Лидия Францевна, что вы можете ему подсказать во сне?

– Ну хоть попытаюсь…

– Ах, Лидия Францевна, поверьте, лучше отправиться в наш Центр. Ведь он для таких как мы и существует. Я серьёзно вам говорю. Вы теряете время, если, действительно, хотите помочь своему сыну.

– А вы давно здесь?

– Да я здесь с самого его рождения. Ведь это моя профессия. Я конкретно направлен Центром к конкретному человеку. Кто спасал вас при родах, кто будил вашу матушку, когда у маленького Семёна остановилось сердце, кто вызволил его из пещеры перед самым обвалом, кто не дал ему утонуть в море, кто спас его, не дав свалиться под поезд. Да всего просто не перечислить.

– Какая пещера, какой поезд? – мама Лида была потрясена услышанным, – я ничего этого не знала.

– Вы много чего не знаете. Полетели-ка в Центр. Я провожу вас и всё устрою. И чем скорее, тем быстрее я вернусь сюда, к своим обязанностям.

Мама Лида сдалась и они отправились в Центр.

Если бы не упрямство мамы Лиды, то Бережной мог бы много интересного узнать в ту ночь, что произошло в общежитии переселенцев.

Буквально часом спустя, когда все жители общежития уже глубоко спали, а кое-кто видел сны, из общежития тихонько вышел Себастьян Вэрмефляшке, сел на свой велосипед и отправился на автомобильную стоянку около супермаркета «Kaufland». На стоянке он подъехал к огромному грузовику марки «MAN» и забросил в кузов свой велосипед. Потом завёл грузовик и куда-то на нём отправился.

Примерно через полтора часа быстрой езды Вэрмефляшке остановился у моста через маленькую речку (скорее ручей) «Lekwitz», севернее Косвига. Поставил дорожный знак, запрещающий въезд на мост, и проехал примерно до середины моста. Здесь он вытащил из кузова какой-то фанерный плакат и установил его поперёк дороги. Потом он доехал до противоположного конца моста и, развернувшись, снова въехал на мост. Проезжая мимо щита, который сам же установил несколько минут назад, он отметил скорость движения грузовика, доехал до конца моста и снова развернулся. Въехав второй раз на мост, он снова доехал до своего щита, вылез из кабины и принялся внимательно рассматривать щит, подсвечивая его фонариком. На щите было изображение лобового стекла легкового автомобиля в натуральную величину. Видно было, что щит изрядно забрызган водой. Себастьян вытащил из под кузова старенькое ведро. Достал из кабины большую сумку. Что-то высыпал из сумки в ведро и долил в ведро что-то из канистры, которую тоже достал из кабины грузовика. Потом вместе с ведром отправился на противоположную сторону проезжей части моста и вылил содержимое в яму на левой колее дороги. Потом грузовик Себастьяна проделал все манёвры, как и в первый раз. Проезжая мимо щита, грузовик на полном ходу угодил в яму передним левым колесом и потоки жидкости были выброшены на встречную полосу. Щит капитально был забрызган.

Спустя час яма на дороге была тщательно заделана импровизированной пробкой, закомуфлированной под асфальт и проверена надёжность при наезде. После этого грузовик вернулся на стоянку у супермаркета.

– Утренний мацион, – сказал Питерский, вышедший на утренний перекур и увидевший, подъезжающего на велосипеде, Вэрмефляшке, – или на рыбалку ездил?

– Да нет, просто прокатился вместо зарядки.

* * *

О том, что Грелкин – Вэрмефляшке что-то задумал, Бережной узнал из подслушанного разговора между Питерским и Францем.

– Вчера Роберту было плохо, – говорил Питерский, – до часа ночи не