Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продолжая двигаться, как разведчик, Петя вполз в самую середину лужи и, почувствовав родное тепло воды, снова перешёл в небытие. Надо сказать, что отсутствие Петра никто в компании не заметил и веселье там продолжалось своим чередом.
*) хайм (Heim – общежитие (нем.))
В то время, как Петя отдыхал на «грязях», возвращался с ночной шабашки или, как здесь говорят, со шварцовки, на своём автомобиле Эдик Б.. У въезда на территорию хайма, он притормозил и, зная, что впереди вечная лужа, на малой скорости въехал во двор.
Здесь пришлось ему применить весь свой шофёрский опыт и сноровку и резко нажать на педаль тормоза, так как в свете фар, прямо посреди лужи он увидел распростёртое тело. Не гася фар, Эдик вылез из машины и на трясущихся ногах подошёл к луже. Здесь он понял, что бездыханным телом является его сосед Пётр О. Но, приглядевшись повнимательнее и заметив, что Петя пускает пузыри, Эдик догадался, что перед ним живой человек, просто отдыхающий в луже.
Не побоявшись замочить ног и испачкаться в грязи, Эдик вытянул Петра на берег и дотащил до крыльца. Здесь он усадил на лавочку, так и не проснувшегося Петра, и стал строить причинно – следственную цепочку. А цепочка была проста.
Так как есть следствие, в виде утомлённого Петруши, отдыхающего сейчас на лавочке, то должна быть и причина. И вот принять бы стаканчик-другой этой причины с устатку как раз бы не помешало. И Эдик двинулся логическим путём, то есть по коридору общежития, в направлении доносившихся среди ночи голосов. Удачно влившись в компанию и приняв на грудь штрафной стакан, Эдик весело поведал друзьям, что он только что совершил подвиг, спасая на водах Петю О. И только тут все, среди которых была и жена Петра, заметили, что, действительно, Петя-то исчез. И вот тут начинается самое страшное, что произошло в эту июльскую ночь.
Хозяйка комнаты, где проходило весёлое застолье, с ужасом вдруг поняла, что вместе с Петей, а может быть, и раньше исчез её трёхлетний сын.
Страшный, истерический женский крик-вопль, от которого я чуть было не свалился с верхнего яруса кровати (семья из четырёх человек могла разместиться в маленькой комнатке только в двух ярусах), потряс всю общагу. Полуголый, натягивая на ходу спортивные штаны, я выскочил в коридор. Почти всё наше «крыло», кто в чём, уже было на ногах. Посреди коридора истошно завывала Эльвирка Н. и, размазывая по лицу слёзы и сопли, сквозь рыдания рассказывала ошарашенным соседям, что пропал её мальчик. Конечно же, во всём обвинялся муж и судьба-злодейка. Все повалили на улицу. Кто мог – вооружились фонариками. По уши в грязи, невменяемый Петя, сидевший на лавочке у входа и, пугая своим видом и так уже не в меру перепуганных соседей, ничего прояснить не мог. Все кинулись на поиски ребёнка. Кто с фонарём, а кто – просто ощупью, как ночью по тайге. На шум из дома напротив вышел на крыльцо чёрный, как сама ночь, негр из Мозамбика, женатый на местной немке. Ничего не понимая по-русски, но всё-таки, каким-то образом разобравшись в ситуации, он привёл с собой огромную собаку, которой давали нюхать велосипед пропавшего ребёнка, и тоже включился в поиски.
Но, как потом выяснилось, не все приняли участие в розыске пропавшего мальчика. Некто, Витёк Т., также принимавший участие в застолье, решил не утомлять себя лишними хлопотами, а также, преследуя и другие цели, прикинулся уже готовеньким и остался в комнате.
Когда хозяева и друзья покинули общагу, Витёк вдруг очнулся и, воспользовавшись удачной ситуацией, решил пропустить несанкционированный стаканчик-другой. После второго бесконтрольного стакана он на самом деле впал в транс и отключился прямо на стуле.
Меж тем, поиски продолжались.
По истечении некоторого времени и, вследствии шума, производимого поискными бригадами, равновесие, сидящего на стуле Витька, было нарушено и он грянулся под стол.
От удара об пол к нему вернулось на какой-то миг сознание. Взгляд, летевший параллельно полу, устремился в дальний угол комнаты, где под кроватью, забившись в уголок, крепко спал потерянный ребёнок.
Таким образом, пропажа была найдена. Все успокоились и отправились спать. И только Петя, по-прежнему всеми забытый, проспал всю ночь на лавочке.
* * *
Одной из достопримечательностей местной жизни переселенцев была «зона».
Они отправились в «зону», когда стемнело. Метрах в двухстах от хайма в зарослях кустов к забору «зоны» была протоптана еле заметная тропинка. Они пробрались по этой тропинке, подсвечивая себе фонариками. В заборе оказалась дыра, и через неё они проникли в «зону» никем не замеченные. Шли гуськом друг за другом. Возглавлял поход Басти Вэрмефляшке. Неожиданно дорогу преградил паровоз. Маленький маневровый паровоз без вагонов. Он угадывался в темноте одинокий и заброшенный. За паровозом метрах в пятидесяти находилось какое-то здание.
– Здесь лаборатории и мастерские, – тихо сказал Басти, – там химия, старайтесь ничего не разбивать, может быть кислота.
– А охраны нет? – спросил кто-то из пацанов.
– Нет, здесь и днём никого нет. Завод бросили сразу после объединения. Просто ворота закрыли и все ушли. Видели паровоз? Вот он, как остановился посреди завода, так и стоит. Никому ничего не нужно. Если какой инструмент интересный найдёте, можно взять, а с химией лучше не связывайтесь. Дальше, за корпусом, почти у самой Эльбы есть свалка, там несколько старых автомобилей. Туда мужики днём ходят, ищут запчасти для своих автомобилей. Ну ладно, через полчаса сдесь же встречаемся.
И они разбрелись по корпусу. Мишка с Гошкой отправились на второй этаж, там были химические лаборатории.
Однажды старший сын Мишка спросил Франца не нужна ли ему пишущая машинка. Франц был удивлён. Оказывается, что сыновья уже несколько дней по вечерам ходят потихоньку на брошенный завод и таскают оттуда всякий металлический хлам. Тут же Францу были представлены различные инструменты. Вид у них был изрядно замшелый, но вполне пригодный для использования. Среди инструментов был даже штангенциркуль и какой-то механизм со стеклорезом. По видимому, при помощи этого механизма можно было вырезать из стекла какие-то фигуры круглой формы.
На следующий день мальчишки притащили пишущую машинку. В ней не хватало одной буквы. «Прямо, как по Ильфу и Петрову: машинка с турецким акцентом», – подумал Франц, но машинку не взял, а сказал, чтобы её выбросили.
Мужики из хайма действительно много времени проводили на заводской свалке и копались в старых автомобилях в поисках каких-то запчастей.
С некоторого времени Франц начал замечать, что пацаны из
