Юнга - Оченков Иван Валерьевич

Пробитая бурным речным потоком за многие сотни лет в мягком известняковом слое горы, она дошла до твердых гранитов, образовав длинный, почти ровный участок, самой природой скрытый от чужих глаз. По дну ее и сейчас струился еле заметный ручей, русло которого то и дело перегораживали скатившиеся сверху здоровенные валуны и стволы рухнувших деревьев.

Сверху теснину полностью скрывали густые кроны дубов и каштанов, но вот внутри им почти не за что было цепляться на крутых спусках. Здесь царил прохладный зеленый сумрак, наполненный голосами птиц, шумом ветра в листве где-то далеко вверху и таинственными шорохами леса. Найти среди тысяч подобных ту самую, где нашли убежище русские рейдеры, было очень не просто.

Виртуозно втиснувшись в узкое тело промоины и почти касаясь крыльями-консолями ее стен, Зимин плавно снизился, зависнув в паре метров над землей. Прежде чем совершить посадку, надо было расчистить площадку, убрав самые опасные валуны и корневища, способные пропороть днище «Бурана». Старпом и боцман взялись за работу, подготовив под выдвижные опоры дополнительные основания, призванные выровнять импровизированную взлетку. С этой же целью и передние стойки выдвинули минимально, лишь бы не касаться брюхом земли, а кормовые, наоборот, развернули до упора. Но, несмотря на все усилия, корабль встал с заметным дифферентом на корму, но главное – устойчиво и без опасности сползания вниз по склону. Им еще повезло, что отыскался такой длинный и почти ровный участок, вместо привычного каскада порогов.

Работу эту Зимин выполнил сам, не доверив никому другому. Когда все было закончено, он ощутил, что вымотался до предела, а спина – мокрая от пота.

– Всем приступить к работам по маскировке. Чтобы ни одного следа, ни одного намека не осталось. Лично проверю! Отправить дозор к выходу из ущелья. Не рассиживаться, шевелитесь, сукины дети!

Самоотверженно и без устали трудились все члены команды несколько часов, но умудрились качественно спрятать свой совсем немаленький рейдер, так что даже с близкого расстояния его было не разглядеть.

Занятие это не являлось чем-то новым для экипажа. Миссии, выполнявшиеся в прошлом «Бураном», часто относились к категории секретных и скрытных, так что камуфляж корпуса, запас маскировочных сетей на борту, инструменты, а главное – навыки проведения таких работ имелись в избытке. Руководил работами боцман, обладавший в этом вопросе непререкаемым авторитетом и опытом.

Конечно, если на месте вынужденной посадки оказались бы поисковые команды японцев, им, пусть и не без труда, удалось бы обнаружить столь досадившего им противника, но пока их не наблюдалось. В бесконечных лабиринтах горных ущелий, террас и вершин, покрытых густыми лесами, отыскать ничтожный на фоне огромных скал и горных хребтов кораблик – мудрено. Разведывательным ботам, промелькнувшим пару раз на горизонте, эта задача оказалась тем более не по зубам.

– Что будем делать, кэп? – мрачно спросил у Зимина старпом.

– Ждать! – кратко ответил тот.

Давно ушедший со службы кавторанг и среди приватиров сумел поставить службу так, что никому и в голову не приходило оспорить его распоряжение. Его даже называли «командир», хотя на других частниках были только «капитаны». В общем, раз приказал ждать, значит, будем ждать. А если драться, то драться. В морг… следовательно, противник отправится в морг!

Пока же, памятуя, что самый страшный враг – это праздность, всем членам небольшой команды постарались найти занятие. Техники занимались ремонтом, артиллеристы и стрелки устраивали временные огневые точки, судовой врач лечил тех, кого еще можно было спасти, а остальные… остальных не было, ибо у приватиров любой механик мог встать к орудию, а штурман в случае надобности починить проводку.

– Кушать будете? – робко осведомился корабельный кок – коротышка с безукоризненным пробором на голове, единственный обремененный изрядным лишним весом среди поджарой и стройной команды.

Злые языки поговаривали, что Зимин сманил его из какого-то ресторана в Москве, и теперь бедолага не знал, как покинуть место службы. Так это или нет, никому доподлинно было не известно, но вид у повара и впрямь был довольно мирный. Однако готовил он очень хорошо, а ничего иного от него и не требовалось.

– Экипаж накормлен? – поднял воспаленные после бессонной ночи глаза приватир.

– Обижаете, Владимир Васильевич.

– Хорошо. Тогда подай мне в салон.

Правило, что командир питается отдельно, осталось незыблемым с тех времен, когда флот был только морским, и следовали ему на «Буране» неукоснительно. Но подкрепить упавшие силы командиру не удалось. Не успел он поднести ложку ко рту, как прибежал вестовой с известием, что передовой дозор, выдвинутый к горловине ущелья, заметил группу японских разведчиков.

Конечно, имелась незначительная возможность, что вражеский командир не слишком хорошо знает эти места и минует их укрытие, но, по здравом размышлении, надеяться на это не стоило. И Зимин, зачем-то тщательно промокнув губы салфеткой, решительно поднялся и вышел из закутка, носившего гордое название – салон.

Вариантов оставалось немного. Даже если уничтожить неприятеля, скоро появятся еще, а главное, они вызовут подмогу. И тогда расклады станут совсем не в их пользу. Значит, рассуждал Зимин, надо идти навстречу противнику, уничтожить его и постараться увести в другом направлении.

– Старпом, остаетесь за главного. Штурмовая группа пойдет со мной. И радист. Вы оставшимися силами обеспечьте оборону периметра и продолжите ремонт. Соблюдать режим полного радиомолчания, Работать только на прием. Все, – видя, что старпом хочет возразить, жестко пресек его поползновения: – Выполнять. Времени на разговоры нет.

Быстро снарядившись и прихватив излюбленную им снайперскую винтовку, Зимин во главе небольшого отряда самых злых до драки головорезов поспешил навстречу врагу.

Засада удалась. Дав пятерке разведчиков зайти прямиком в ловушку, рейдеры кинжальным огнем перебили их. И не задерживаясь, пошли в противоположную от родного «Бурана» сторону. Вскоре они заметили новую, куда более многочисленную группу преследователей, а еще спустя час над ними пролетел разведбот.

– Ну все, добегались! – сплюнул от досады боцман. – Сейчас узкоглазые высадят перед нами десантников, а те, кто сзади, погонят нас прямо им в пасть!

– Ну да, – с полуслова понял его командир, – стоит сцепиться с ними в перестрелке, как они свяжут нас боем и снова подтянут подкрепления. И так, пока не передушат как курчат…

– И что будем делать, кэп?

– Ходу, Горыныч, ходу. Делаем ноги!

Все же привыкшие передвигаться по небу приватиры не были приучены к долгой беготне по горам, а потому к ночи изрядно вымотались. Японские же десантники, напротив, умели это делать очень хорошо, а потому не спешили, действуя настойчиво и умело. Пока что Зимину и его бойцам удавалось ускользать из расставляемых ловушек, но время работало против них.

Ближе к вечеру усталый радист с помощью других бойцов закинул на самую высокую сосну проволоку и попытался выйти на связь. Говоря по совести, надежды на это не было почти никакой, но то ли облачность была в тот день слишком низкой, то ли еще какой-то непонятный фактор улучшил прохождение, только внезапно ему удалось обменяться с базой позывными и получить коротенькую радиограмму.

Расшифровав с помощью личного кода послание, Зимин сверился с картой, после чего зашифровал ответ и отдал его радисту.

Никто из подчиненных не решился задать своему командиру вопрос, но их полные надежды взгляды были куда красноречивее слов. Нужно было ободрить бойцов, и капитан приподнял руку, привлекая к себе внимание.

– В общем, так, братцы, – хрипло выдохнул он. – Наши идут на помощь. Осталось продержаться совсем немного. Сейчас под покровом темноты выйдем вон на ту сопку и засядем там. У нее с двух сторон обрывы, а на вершине – скальные выступы. Готовый форт для обороны. Я понимаю, что устали, но надо собраться с силами и сделать еще один рывок.