Юнга - Оченков Иван Валерьевич

«Долг – тяжелей горы, а смерть – легче перышка…»

Впрочем, далеко не все японцы погибли в бою. Один из уцелевших, артиллерийский констапель Иитиро, сумел укрыться рядом со своим орудием и терпеливо ждал, пока северные гайдзины давили все еще огрызающиеся скорострелки. Когда вражеский рейдер завис над ставшим ему родным кораблем, он бросился к последней уцелевшей стодвадцатимиллиметровой пушке и, вручную вращая штурвалы поворотных механизмов, навел ее.

Вообще-то поразить летающий корабль снизу не самое простое дело. Поэтому бить в защищенное гравитационным полем днище он не стал, выбрав себе другую цель в расчете если не уничтожить, то обездвижить торжествующего победу врага. Движение ствола, прикрытого полубашней на вражеском борту, канониры «Бурана» засекли не сразу, дав время японцу прицелиться и выпустить один, зато очень точный, выстрел в бронированную мотогондолу. На таком ничтожном расстоянии промазать надо было умудриться или родиться под самой несчастливой звездой. Иитиро справился на «отлично». Тяжелый снаряд поразил цель, разбив лопасти винта и основательно раскурочив сам мотор, заодно перебив ведущий к главному двигателю энергокабель. Мгновенный ответный залп орудий ПКО вырвал орудие из станка, разорвав заодно на части самого артиллериста. Но поздно.

– Что за на хрен?! – не сдержал раздражения Зимин.

– Они нас подбили, – с легким изумлением ответил вахтенный начальник Акинфеев, которого за юный возраст и цветущий вид даже друзья называли не иначе как Васенькой.

– Проклятье! – выругался командир. – Штурмовая группа к бою. Разнести эту чертову лохань на запчасти, но найти, что там…

– Кэп, но почему вы уверены, что там что-то интересное?

– Выполнять! – рявкнул вместо ответа Зимин, не имея желания распространяться, что его дар буквально вопил о чем-то очень и очень серьезном на борту этого проклятого корвета.

Искать долго не пришлось. Боевики под командой боцмана Горыни, которого куда чаще звали Горынычем, по долгу службы неплохо знали номенклатуру вооружений боевых кораблей всего мира, а потому сразу же сообразили, что огромная торпеда или непонятная бомба с рулями, закрылками и антенной на корме корвета никак в нее не вписывается.

– Хоть одна целая осталась? – спросил командир после получения доклада.

– Как раз одна и есть.

– Снять можно?

– Только если вместе с аппаратом. Хрен знает, как его разряжать.

– Приступайте.

– Есть! – кивнул старшина абордажной команды, после чего, немного помявшись, поинтересовался: – Что делать с уцелевшими?

– В расход, – равнодушно ответил Зимин, имевший свои счеты со Страной восходящего солнца, тем более на него как на частника не распространялись требования Гаагской конвенции.

– Там один европеец затесался.

– Что за гусь?

– Англичанин вроде, по выговору. В форме техника.

– Вот как? – заинтересовался командир. – Тащите его сюда. Уверен, что этот перец каким-то образом связан с японским чудо-оружием.

Через несколько минут слишком рыжего для японца пленника доставили на борт «Бурана».

– Сообщите свое имя, фамилию и воинскую часть, – по-английски приказал ему Зимин.

– Норман Калтроп, – затравленно озираясь, сообщил ему вражеский техник. – Я подданный британской короны и требую гуманного к себе отношения!

– Послушайте, мистер, – цедя каждое слово сквозь зубы, отвечал ему русский командир. – Вы захвачены на вражеском корабле, в японской военной форме, во время ведения боевых действий. Но как ни прискорбно, война до сих пор не объявлена, так что для меня вы и ваши хозяева не более чем пираты. И будь на моем корабле мачты, я непременно развесил бы вас всех на реях…

– Простите, сэр, – взмолился англичанин. – Мне нет дела до этих желтолицых обезьян, но прошу вас: обойдитесь со мной, как белый с белым!

– Значит, снабжать «обезьян» оружием против других белых ваша корона зазорным не считает, но к себе вы требуете гуманного обращения… Это ведь ты обслуживал эти новые торпеды? Отвечай!

– Да, сэр! – вытянулся рыжий. – Так точно, сэр!

– И ты знаешь их устройство и принцип действия?

– Конечно, сэр!

– Кто знает, может, ты и переживешь сегодняшний день. Увести!

Скоро демонтаж вражеского вооружения был окончен, и к Зимину подошел мрачный, как грозовое небо, стармех.

– Что у вас?

– Поврежденный участок кабеля заменили, – как бы нехотя буркнул дед, – но…

– Что но?

– Правый маршевый – в хлам. Левый носовой в ходе боя тоже получил повреждения, греется, сукин сын, и не выдает больше половины мощности.

– Лететь можно? – вычленил из его доклада главное Зимин.

– Можно. Только тихо и печально.

– Только этого нам не хватало! Починить сумеем?

– Маршевый – исключено. Будь под рукой флотские мастерские и необходимые запчасти, можно было бы попробовать. Но лучше под замену.

– Твою мать!

– А что с трофеями? – кивнул на все еще дымящийся корвет стармех. – Смогут они покрыть хотя бы часть затрат?

– Черт его знает, – честно признался командир. – Ты же знаешь, как с военных получать вознаграждение.

– Все жданки прождешь.

– Вот именно, – кивнул Зимин и показал на людей, возящихся со снятым вооружением. – Надо еще эту хреновину погрузить.

– Вот что я тебе скажу, Владимир Васильевич, – хмыкнул дед. – Если грузить, то лучше набот.

– А смысл, с его скоростью?

– Ну, у нас теперь не намного выше будет. А если эту, как ты выразился, «хреновину» спрятать, оно надежнее будет.

– Флот потребует координаты.

– Конечно. Только тогда и мы сможем что-нибудь потребовать. Скажем, новые двигатели по кругу. Честно сказать, они у нас все уже просят каши!

– Хм, – задумался командир. – А ведь что-то в этом есть. Все новые, конечно, зажмут, но один выделить под замену, а остальные капитально отремонтировать могут и согласиться…

– Особенно если место такое, что за ним тебе самому лететь придется!

– Ринат, ты точно татарин, а не израилева племени?

– Даже немного обидно, – усмехнулся уроженец Казани. – Вы разве евреям триста лет дань платили?

– Значит так, – принял решение Зимин. – Эту мину или ракету погрузить на разведбот. Старшим на нем пойдет Васенька.

– Слушаюсь, – помрачнел вахтенный, хорошо знавший, что спорить с командиром бесполезно.

– Всю техническую документацию, вахтенный журнал и прочее – к нам!

– Есть!

– Остальным по местам, готовиться к взлету. И пошевеливайтесь, господа, японцы наверняка скоро будут здесь!

Закончив раздавать приказания, командир собирался уже занять свое место в ходовой рубке, но тут к нему развернулся радист.

– Кэп, у нас гости.

– Сколько?

– Не меньше трех. Судя по позывным, три корвета: «Сума», «Акаги» и кто-то еще.

– Не один ли хрен, – отмахнулся от излишних в данной ситуации подробностей Зимин. – Запустить двигатели!

– Напомню, маршевый двигатель правого борта разбит, командир, – мрачно доложил по внутренней связи стармех.

– Акинфеев, ты меня слышишь? – с закаменевшим лицом осведомился приватир.

– Так точно, кэп, – прохрипел в ответ динамик.

– Ты помнишь маленький грот за водопадом?

– Да, Владимир Васильевич! Это недалеко совсем…

– Значит, помнишь… Васенька, слушай меня внимательно. Иди потихоньку в эту долину и укройся там вместе с грузом. Ни на что не отвлекаться, в бой не вступать. Главное, сохранить груз! Понял меня?

– Но как же так?

– Исполнять!

– Есть!

– Ну, а мы, господа, – повернулся к остальным обитателям рубки Зимин. – Немножечко поиграем с нашими друзьями…

На Корейском полуострове легко найти пейзаж на любой вкус. Имеются высокие горы, просторные долины, девственные леса, морское побережье опять же… На счастье Зимина и его экипажа, «Буран» смог дотянуть до гористой местности. А там, среди горных отрогов и вершин, его многоопытный капитан сумел, скользя над самой землей и едва не задевая днищем верхушки высоких сосен, отыскать в склоне одного из ущелий глубокую, с почти отвесными стенами, промоину.