Хроники Ники (СИ) - Черри Линда

— Рад видеть, — сказал он, подавая мне стакан, — надеюсь, сегодня не будет концертов?

— Каких концертов? — переспросила я.

— Таких, как ты в прошлый раз устроила, — усмехаясь, ответил он.

— Если я все правильно помню, — пробормотала я, — концерт был у тебя.

— Ну ладно, замнем. Нам нужно поговорить, но попозже, хорошо? У Машеньки же день рождения, — протянул он и на секунду привлек меня к себе, погладил по плечу, а потом отошел в сторону мангала и проорал: «Дайте же человеку сосиску! Меня зовут Бен Ганн! Бен Ганн!»

Я сделала глоток вина из стакана. Мне хотелось разреветься и убежать. Катя, заметив мое настроение, сказала:

— Хочешь, давай сбежим? А лучше, давай напьемся?!

Я посмотрела на ее доброе веснушчатое лицо, на Мэри скачущую с сосиской в руке, на Димона и Илью фехтующих шампурами, улыбнулась и кивнула:

— Ну, хорошо, давай. Напьемся.

И мы напились. И тогда вся компания вдруг стала выглядеть очень мило и дружественно. Незнакомая девочка оказалась двоюродной сестрой Мэри, а татуированный парень с лысиной ее новым бой-френдом. Мэри излучала счастье и безмятежность и, все больше пьянея, вешалась на своего друга.

Солнце постепенно садилось. Мы сидели на траве, глядели в закатное небо, раскрашенное в потрясающие оранжевые и нежно-розовые тона, и орали песни на весь парк.

Я даже не сразу заметила, как ко мне подсел Д. Он снял с себя джинсовку и накинул мне на плечи. Я повернулась к нему, а он не говоря ни слова вдруг начал меня целовать. Я инстинктивно потянулась и обняла его. «Любимый мой!» — пронеслось в моей голове, — «Как я соскучилась!», но тут же появилась следующая мысль: «Какого дьявола это происходит?»

Я отстранилась от него и прошептала:

— Подожди, ты же хотел поговорить.

— Давай потом, — сказал Д., снова привлекая меня к себе.

— Нет, поговорим сейчас. Что ты хотел сказать?! — не унималась я.

— Хотел, чтобы ты не злилась на меня, — ответил он.

— Я не злилась, я ревновала, — честно ответила я, — и да, я злилась.

— Почему?

— Я люблю тебя, — выпалила я быстрее, чем подумала.

— А я? — отозвался Д. вымученно и горько.

Если бы слова могли убивать, я бы лежала в луже крови, расколотая надвое. В этот момент я отчетливо поняла, что надо уходить. Я резко встала, сбросила на траву куртку Д. и пошла, не оборачиваясь по аллее. Катька вскочила следом. Д. остался сидеть.

На выходе из парка мы вдруг увидели Мауса. Он шел навстречу с большим букетом желтых хризантем, приготовленным, конечно же, для его роковой бывшей. Увидев нас с Катькой, он закричал:

— Кто-то сбегает! Не честно! Ну-ка вернулись обе две!

Он приветственно обнялся с Катькой, а потом подошел ко мне, и тоже обнял, чуть не выронив свой букет. И тут мои губы снова приняли неожиданный поцелуй, но теперь уже от Макса, и он был таким нешуточным и дерзким, что у меня едва не подкосились ноги. В последнее время я пользовалась явной популярностью у лиц мужского пола. Я вырвалась и неожиданно для себя, пьяно расхохотавшись, сказала:

— В очередь, сукины дети! В очередь!

— Булгакова на ночь? Некомильфо! — возразил Маус и взял меня за руку.

— Я с утра начала, — сказала я, сжав в ответ его ладонь, чувствуя ее тепло каждой клеточкой кожи.

— Пока, Макс! Нам идти надо, поздно уже! — спасла положение Катька, потянув меня за второю руку.

— Предательницы! — буркнул он и отпустил меня.

Мы были слишком пьяны и возбуждены, чтобы идти домой. Из уличного телефона-автомата мы позвонили Насте, с целью напроситься к ней на чай и рассказать последние события. К счастью она была дома, к несчастью с Сержем, и видимо своим звонком мы нарушили их интимное уединение.

— Ладно, что с вами делать, приходите! Сережа все равно скоро уходит, — сказала Настя в ответ на наши жалостливые мольбы.

Конечно, Насте было интереснее всего узнать, как там Илья, но и про мои переживания она была не прочь послушать. Забыв про уговор с Семеном о неразглашении нашей связи, я выложила девчонкам всю историю последних дней. Обе были удивлены, но не слишком. Возможно, подозревали что-то подобное. А когда мы рассказали Насте о Мэрином пикнике, она сформулировала свою очередную сентенцию:

— Это — эффект красотки! Пока ты одна, а тем более брошена, тебя никто не любит и не хочет. Но стоит завести мало-мальски симпатичного парня, как остальные слетаются, словно мухи на мед! Ты очень правильно сделала, что не стала зацикливаться на прошлом и закрутила интригу с Семой.

— По-моему, я сделала ужасно. Я себя чувствую какой-то блудницей. Если не сказать хуже. Да и вообще не похоже, чтобы Д. и Маус слетались ко мне. Так, мимолетный пьяный поцелуй по старой дружбе, — грустно сказала я.

— А по-моему, Маус от тебя с ума сходит, — сказала Катька, — только вы встречаетесь всегда в неподходящий момент.

— Но где он тогда был все это время? — возразила я.

— Так ты каждый раз шарахаешься от него как от чумы, он не знает, что делать и поэтому самоустраняется, — объяснила Катя.

— А, по-моему, — вклинилась Настя, — тебе нужно продолжать окучивать Семена. Он классный, и ты ему нравишься, это видно.

— Если он классный, то почему сама не стала с ним встречаться? — спросила я.

— Видишь ли, Ника, мне нравятся страстные мужчины, а Семен… Сама понимаешь, — проговорила Настя, подмигнув.

Я рассмеялась.

— Что? — не поняла Катька, — Что с ним не так?

— Он просто бревно, — сообщила Настя.

— Не бревно, а «древо», — уточнила я.

— Тогда без подробностей, пожалуйста, — замотала головой Катька.

— Да, кстати, есть информация более интересная, — сказала Настя. — Ника! — она загадочно улыбнулась и выдержала торжественную паузу.

— Что? — удивилась я.

— Серж рассказал о тебе Яну. И Ян приглашает тебя на прослушивание! Им в группу нужна бэк-вокалистка!

Услышав новость, я в удивлении открыла рот. А Настя и Катя сплясали возле меня маленький победный танец.

***

Несмотря на приятное известие, на следующий день мне было ужасно. Все — таки не надо было пить так много вина. Вечерний чай у Насти не особо помог. У меня кружилась голова и внутри постоянно ощущалась какая-то слабая мучительная дрожь. А в мыслях были Д. и Маус и их два поцелуя, таких потрясающих и таких разных, но при этом умопомрачительно желанных. Я проклинала их обоих вместе взятых и каждого в отдельности, то и дело, возвращаясь в воспоминания то к одному, то к другому. Наверное, так и сходят с ума. Любовь и страсть, нежность и вожделение. И оба так чертовски недосягаемы. Я была словно нищенка у витрины кондитерской, которая не может выбрать, что вкуснее — зефир или шоколад, при этом понимает, что в кармане у нее ни гроша.

Так я провела весь день, борясь с приступами головокружения и мыслями о собственной никчемности. А когда рабочее время, наконец, закончилось, я вышла из офиса мучимая раздумьем, что сейчас следует сделать: пойти домой и лечь спать или все же пойти утопиться в ближайшем болоте.

В этом состоянии меня застал Семен. Он стоял у входа в здание нашей фирмы и искал меня взглядом среди выходящих. Я была так удручена, что чуть не прошла мимо. Он окликнул меня, и я остановилась в замешательстве.

— Я решил не дожидаться пятницы, вдруг твоя лихорадка прогрессирует! — сообщил он.

— Так и есть, я требую эвтаназии, чтоб не мучиться болями, — ответила я.

— Но мы же нашли лекарство, разве нет?

— Да, но оно приносит лишь временное облегчение.

— Ладно, серьезно, что с тобой? Почему не в настроении? Я думал мы с тобой куда-нибудь сходим, поедим, выпьем разные соки и воды, — сказал Семен и взял меня за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

Как ни странно мысль о прохладном сладком соке или искрящейся пузырьками газировке взбодрила меня.

— Воды говоришь, ладно пойдем! — согласилась я.

Он взял меня за руку словно ребенка, подвел к своей машине, усадил, а потом отвез в заведение, где подавали вожделенный фаст-фуд.