Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон

От двери за ними наблюдает Сет. Его мир только что перевернулся с ног на голову.

Всю жизнь он уважал старейшин, верил, что они знают, как лучше для жителей деревни, даже если их решения казались ему корыстными.

Эмори всегда считала эту веру частью его природы – и ошибалась. Он воспитал ее в себе тяжким трудом, и на это у него ушло много лет. Много лет он глотал свои сомнения и учился не задавать лишних вопросов. Такова была его жертва. Он считал, что закрывать глаза на странности – лучший способ служить деревне, но последние два часа показали ему, что он дурак.

Тея открыто назвала его народ, его друзей и семью одноразовыми предметами. Но больше всего его задели даже не сами слова, а тот яд, которым сочился голос Теи, когда та их произносила. Ее ненависть и презрение. Явное старание причинить боль Эмори.

Что до Ниемы… При одной мысли о ней у него перехватывает дыхание. Он хранил ее в своем сердце с самого дня ее смерти, защищал память о ней от обвинений Эмори и Клары.

И вдруг все изменилось. Слова Теи только подтвердили правоту его дочери и внучки, а доказательство этой правоты он сам снял со здешних скал совсем недавно. Ту растерзанную женщину убила Ниема. Год за годом она убивала здесь людей, а сама шутила и смеялась с ним, когда он вез ее сначала сюда, на место этой жуткой работы, а потом обратно.

Ему кажется, что он помогал ей, был соучастником.

Как мог он любить ту, в ком было столько злобы? И как она позволяла ему это?

– Как выглядит ключ от Блэкхита? – вдруг спрашивает Эмори. Она стоит на полу на коленях и осматривает нижнюю часть одной из машин.

– Небольшой шарик, стеклянный, красноватый, – нетерпеливо отзывается Тея с другого конца комнаты. – Ты нашла его?

– Нет, – отвечает Эмори, опуская взгляд. – Просто хотела знать, на всякий случай.

Тея разочарованно отворачивается, но Сет все понимает.

Эмори знает больше, чем говорит.

Всего пару часов назад он рассказал бы Тее о своих подозрениях. Он счел бы поступок Эмори мелочной местью недалекого человека, продиктованной желанием сделать пакость Тее, но это было до того, как она сняла маску.

– Если найдешь, дай мне знать, – добавляет Тея, снимая с полки коробку и рассыпая ее содержимое по полу. – В Блэкхите есть оборудование, которое может помочь восстановить барьер. Если нам повезет, мы, может быть, даже сможем укрыться там все вместе.

Из другого угла комнаты доносится визгливый скрежет – это Клара откатывает в сторону медицинскую ширму, которую они видели раньше. За ней оказывается деревянный стул с высокой спинкой, ремешками на запястьях и лодыжках и металлическим ободком, который можно стянуть несколькими поворотами большого винта.

При одном взгляде на этот стул Сета начинает подташнивать. Он не знает, для чего нужен этот предмет, но ремни на нем ясно говорят о страданиях, которые были причинены с его помощью.

На столике возле стула стоит металлическая коробка, которую привезла из кальдеры Хуэй. Крышка коробки откинута, стеклянная колба наполовину извлечена из мягкой подкладки. Клара вынимает из нее пробку, и все видят странное растение с зубчатыми листьями и желтыми бутонами.

– Это Nyctanthes prumulla, – говорит Тея, которая уже целую минуту наблюдает за Кларой. – Из ее бутонов производят очень сильное успокоительное.

– Насколько сильное? – спрашивает Эмори сзади.

Тея обводит взглядом комнату, затем подходит к небольшому аппарату. В красной сфере вращается флакон, в нем кружатся несколько капелек желтой жидкости.

– Этого довольно, чтобы человек отключился на несколько часов, – говорит она. – Учитывая количество бутонов на этом образце, Ниема могла приготовить из него столько, что хватило бы отключить всю деревню.

Эмори бормочет, идея напрашивается сама собой.

– Это нужно глотать или вводить шприцем? – спрашивает она.

– Вводить, – отвечает Тея. – А что?

– Как ты думаешь, той женщине, которую нашел Сет, давали успокоительное? – спрашивает Эмори, игнорируя вопрос Теи. – Адиль сказал мне, что слышал, как Ниема разговаривала с какой-то женщиной в ночь убийства.

Гефест срывается с места и делает шаг к Эмори, но между ними встает Сет. Он бросает предостерегающий взгляд на дочь. Ее нетерпение понятно – она пытается спасти остров, а Гефест защищает память женщины, которая поставила его на грань гибели.

– Я случайно услышала, как Ниема говорила об эксперименте, который она собиралась провести, и о том, насколько он опасен для испытуемого, – говорит Эмори, глядя мимо отца на Гефеста. – Она тогда сказала, что, если у нее все получится, человечество получит лучшее будущее.

Тея презрительно фыркает.

– Так вот чем она, по ее мнению, занималась?! – восклицает она, качая головой. – Что ж, это хотя бы объясняет, почему в крови той женщины было столько конидий.

– Что такое конидии? – спрашивает Клара.

– Гриб, который связывает нас с Аби, – оживленно говорит Тея. – Несколько сотен спор, введенных внутрь организма, дают ей доступ к нашим мыслям, но для чего-то большего – скажем, для соблюдения комендантского часа или получения контроля над телом – в организме их должно быть около тысячи. Я провела вскрытие трупа той женщины, которую привез в мою лабораторию Сет. У нее конидий было в два раза больше допустимого. Они ее и убили. Ваш народ создавался с таким расчетом, чтобы жить с огромным количеством конидий, но для человека оно смертельно. Так было всегда.

– Зачем же Ниема давала человеку то, что его наверняка убьет? – с ужасом спрашивает ее Сет.

Тея смотрит на стул, проводит пальцем по ремням. Она явно возмущена его назначением.

– Когда человека брали на работу в Блэкхит, обязательным условием приема была имплантация связи с Аби. Поэтому я и Гефест ее слышим, – объясняет она. – Наши исследования стоили миллиарды, и функция Аби заключалась в том, чтобы контролировать наши мысли, следить за тем, чтобы мы не похищали секреты и не шпионили на конкурентов. Всем, кто покидал компанию, стирали память, поэтому они не могли забрать результаты своих исследований, но это был предел того, что могла сделать Аби. Ниема давно говорила, что хочет дать ей большую степень контроля над сотрудниками, но так и не придумала, как сделать это и не убить человека. Лет пятьдесят назад она пришла ко мне и заявила, что нашла способ, но ей нужна моя помощь, чтобы начать испытания на людях. Я изучила процесс, который она предлагала, и нашла в нем ошибку. Я прямо сказала ей,