Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будь эти машины сделаны хоть из звездного света, они и тогда не могли бы сильнее превосходить то оборудование, которым пользуется сейчас у себя в лаборатории Тея.
– Тея точно была здесь прошлой ночью, – восклицает Клара, разглядывая собаку-растение, из желудка которой растет корневая система. – Я узнаю это место – я видела его в разбитом кристалле памяти, который мы нашли в бункере Гефеста. Вот тут они ссорились с Ниемой.
В дальнем конце лаборатории есть медицинская ширма, и Эмори уже хочет отодвинуть ее, когда из соседней комнаты появляется Гефест, протирая на ходу красные глаза.
Увидев их, он останавливается, пораженный. Они мокрые, растрепанные, одежда на них изодрана в клочья.
– Что вы тут делаете? – спрашивает он.
– Расследуем убийство Ниемы, – отвечает Эмори.
По кованой винтовой лестнице в центре комнаты спускается Тея.
– Я проверила кладовые, но… – она тоже останавливается как вкопанная, увидев взъерошенную троицу. У Теи тоже красные глаза, как у Гефеста, и растрепана она не меньше, чем Эмори и ее спутники. – Откуда вы взялись? Как вам удалось обойти систему безопасности?
– Систему безопасности? – повторяет за ней Эмори. – Так вот что это за цветы? И бурлящая вода в океане – тоже ее часть?
– Вот именно, но от нее, видать, мало проку, раз вы трое взяли и зашли сюда, как к себе домой, – говорит Гефест.
– Мы думаем, что Ниема активировала их в ночь своей смерти, – говорит Тея, сходя с лестницы и стряхивая пыль с ладоней. – У вас есть новости? Вы нашли убийцу?
– Адиль считает, что убийца – ты, – вежливо отвечает Эмори.
Тея вздрагивает и бледнеет, но тут же гордо вскидывает голову и поворачивается лицом к этой коротышке с ясными глазами, невинной физиономией и косматой копной каштановых кудрей.
– У него есть доказательства? – спрашивает она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
– Нет у него никаких доказательств, только зуб на кое-кого, – лояльно вворачивает Гефест. – Это нелепое обвинение. Мы девяносто лет жили на этом острове вместе. С чего бы Тее вдруг убивать Ниему?
– С того, что сорок лет из этих девяноста Ниема лгала Тее, – заявляет Эмори, глядя в лицо старейшины внимательно, как рыбак в тихую воду. – В Блэкхите нет никакого тумана, верно? Прошлой ночью Ниема велела мне, Кларе и моему отцу пойти туда. Наверное, ты услышала наш разговор. В порыве гнева ты выхватила нож из рук Клары и ударила им Ниему.
Тея прищуривается, глядя на нее, и Эмори сразу понимает, что поспешила.
– То есть ты хочешь сказать, что орудие убийства принадлежит Кларе?
– Да, но оно могло оказаться в чьих угодно руках. Адиль говорит, что во время вскрытия ты нашла в щеке Ниемы обломок своего ногтя, который затем сожгла. А еще он дал мне твою футболку, на которой, по его словам, кровь Ниемы. Он говорит, что ты пыталась это скрыть. Это правда?
Тея смотрит на нее молча.
– Это правда? – эхом повторяет за Эмори Гефест.
Все затаив дыхание ждут ответа Теи. Кажется, что никто не сможет дышать, даже если захочет, – напряжение между ними как будто выжгло весь кислород.
Эмори не сводит с Теи глаз, Гефест тоже, а в его мозгу, как масло на раскаленной сковороде, уже шкворчит подозрение.
Клара и Сет встревоженно переглядываются.
Они не знают, что им делать.
Никто за всю историю их деревни еще не разговаривал со старейшинами так, как сейчас говорит с ними Эмори. Каждая клетка генетически модифицированных организмов ее родичей вопит, требуя, чтобы они просили у старейшин прощения от ее имени и бежали прочь, волоча ее за собой.
– Адиль лжет, – наконец произносит Тея. – Не было никакого ногтя в щеке, а я просто переоделась после вскрытия. И ничего не прятала.
Гефест переводит взгляд на Эмори. Его кулаки сжаты, краска гнева заливает шею так, будто он только что получил доказательство ее обмана.
– Это твои люди убили мою мать, – рычит он. – Перестань перекладывать вину на других.
– Тогда почему Ниема активировала систему защиты? – спрашивает Эмори, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Если бы Ниема боялась жителей деревни, она просто приказала бы Аби отключить нас, и все.
Все так же глядя на Эмори, Тея вдруг начинает мерно бить в ладоши – аплодирует. Все удивлены.
– Ты был прав, когда разрешил ей провести расследование, – говорит она Гефесту. – Ты молодец, Эмори, даже если твои усилия напрасны. Да, Ниема предала меня. И да, я наверняка разозлилась на нее, когда узнала, но вы же видели ее череп после смерти. Я не так жестока. Если бы хотела кого-нибудь убить, я сделала бы это без крови, быстро и эффективно, так что все приняли бы эту смерть за несчастный случай.
Ее голос звучит обыкновенно, но глаза так и буравят Эмори.
Пусть она почувствует себя такой же хрупкой, как сама Тея сейчас.
Пусть она почувствует себя беззащитной.
Но Эмори по-прежнему невозмутима.
– Это и должно было выглядеть как несчастный случай, – говорит она. – Пожар устроили для того, чтобы сжечь тело и уничтожить улики. Если бы не дождь, никто ничего бы не узнал.
– И ты веришь, что я была настолько глупа, чтобы доверить свой план капризам погоды, особенно в сезон штормов? – усмехается Тея. – Это не мой стиль, сама знаешь.
Эмори колеблется, вынужденная признать правоту этого замечания. Сколько лет она знает Тею, та всегда была педантичной и аккуратной. Это убийство так же не подходит ей, как не подошла бы футболка слишком маленького или слишком большого размера.
– Если бы эти факты указывали на жителя деревни, вы бы уже угрожали ему экстрактором памяти, – говорит Эмори, пытаясь возобновить разговор.
Глаза Теи вспыхивают гневом.
– Вот именно. Тех объяснений, которые есть у меня, не хватит, чтобы спасти жителя деревни, а все потому, что вы – одноразовые предметы. Приведи доказательства моей вины, конкретные улики, а не инсинуации, и я сама надену на себя экстрактор. А не можешь, так не лезь с обвинениями.
59
Через пять минут после стычки Эмори с Теей на маяке все, кажется, искрит от напряжения.
Тея и Гефест выдергивают из шкафов ящик за ящиком и высыпают их содержимое на пол в поисках ключа от Блэкхита, который, как они думают, спрятан среди вещей
