Зов (СИ) - Стерх Юрий

— Господин Гизман будет на связи ровно через десять минут.

— Капитан, у меня к вам несколько вопросов.

Дед недолго думая взял капитана под контроль. Тот в этом состоянии просто не мог нам соврать.

— Почему эта яхта продается?

— Господин Гизман недавно приобрел новую яхту в два раза больше этой. Месяц назад он закончил ее перестройку, вложив в это какую-то немыслимую сумму. Зарабатывать на «Венере» трансфером не в его правилах, поэтому ищет хорошего покупателя!

— Реальное техническое состояние «Венеры»? — дед был настойчив.

— Безупречное! Хозяин тратил от двадцати до двадцати пяти миллионов долларов в год на содержание этого судна. Не экономил! Здесь всё самое лучшее, что только есть на сегодняшний день в…

— Реальная стоимость?

— Я знаю, что изначально господину Гизману она обошлась в сто семьдесят миллионов долларов, и еще сто двадцать он вложил в ее дооснащение и перестройку. За сколько он будет ее продавать, затрудняюсь даже сказать.

— Ясно! — дед отпустил капитана.

Официантка принесла на подносе прохладительные напитки.

Через минуту зазвонил телефон у отца.

— Да! О, Роман Моисеевич, добрый день, — отец говорил по-русски с сильным французским акцентом, — да-да, хотелось бы узнать стоимость яхты. Да… ну что же, меня всё устраивает! Говорите, формальности оформим через неделю? Хорошо, я понимаю… дела. Я эти пару недель буду в княжестве и доступен для вас.

Отец еще несколько минут слушал, не перебивая, затем коротко ответил:

— Жду! — и отключил телефон.

Затем посмотрел на нас, улыбнулся и сказал:

— Поехали, перекусим чего-нибудь!

Обедали у отца дома.

Прекрасная средиземноморская кухня, великолепный суп из свежайших морепродуктов, устрицы, омары, салаты из свежей зелени, слегка обжаренные королевские креветки, приправленные очень ароматным оливковым маслом первого отжима. Свежеиспеченные багеты со сливочным маслом, в которое была подмешана зелень и немного чеснока.

Я сыто откинулся на спинку стула с бокалом вина в руке и осоловевшими глазами посмотрел на отца.

— Сколько он запросил за яхту?

— Триста десять, это с учетом того, что месяц назад яхта прошла полное техобслуживание и теперь, кроме как ее заправлять, год на ней ничего не надо делать!

Отец окинул нас взглядом и улыбнулся.

— Я, конечно, могу при личной встрече сбить цену вдвое или могу сделать так, что он ее мне совсем бесплатно подарит. Как вы понимаете это несложно, но я считаю, что надо заплатить столько, сколько он просит!

Отец двумя специальными приборами сноровисто разделывал крупного омара.

— Вы будете удивлены тому, что я вам сейчас скажу, но не все олигархи в России жулики и воры, — пояснил он свое решение. — Я кое-что знаю о нём еще по своей старой службе. И также знаю, что помимо всего прочего, он крупный меценат, скупает произведения искусства, украденные и вывезенные из России после революции и Второй мировой… — отец подцепил вилкой кусок мяса омара, макнул его в прозрачный соус и с удовольствием отправил в рот. С наслаждением прожевав, он окончил предложение, — затем он безвозмездно передает всё к себе на родину в Россию. Еще он содержит несколько спортивных интернатов и детско-спортивных школ с неолимпийскими видами спорта. Тянет молодёжь с улиц, так сказать! Лет пять назад в каком-то российском захолустье построил пару домов для престарелых, каких в Европе еще поискать, и заметьте, содержит их сам… у государства денег не просит ни копейки!

Отец поднял бокал с белым вином.

— Что-то совсем не хочется с ним так поступать, хотя не скрою, поначалу такие мысли были!

— Я поддерживаю! Мы не бедствуем, такую сумму можем заплатить легко, особенно сейчас, — дед тоже сделал маленький глоток из бокала и вопросительно посмотрел на отца. — Ты ведь еще не все деньги промотал, я надеюсь?

Отец хмыкнул.

— Нет, что вы, Илларион Пантелеевич, только приумножил!

— Ну вот и славно! Значит дело за малым?

— Самое раннее через неделю Гизман будет здесь. Яхта прописана тоже здесь, так что очень скоро, сынок, придется тебе забирать ее и отправляться вместе с дедом по морям и океанам искать последнее убежище расы Зотов, — сказал отец.

— Разве ты не с нами?

— Нет! У меня здесь еще есть дела. Я смогу к тебе присоединиться, но чуть позже, а пока тебе придется с дедом попутешествовать!

— Я тоже пас! Во-первых, не люблю море! Во-вторых, кто-то должен помогать Петру. Его без нашей поддержки просто сожрут в Москве! Ведь были уже наезды, насколько я знаю? А это всё-таки… наш бизнес, — дед пошел на попятную.

— Были-были!

Я заулыбался, вспоминая, как после телефонных угроз и обещаний с нами сделать то, что не каждый муж со своей женой делает, к нам на стрелку приехала уголовная и очень авторитетная борзота. И что потом с ними было? Да всё то, что они обещали проделать со мной, Петром и нашей строительной компанией, они проделали между собой. Видео пришлось потом им показать! Жестковато, конечно, но ничего не поделаешь. Такое было суровое время. Да и после тех отцовских испытаний все эти местечковые разборки для меня, как детский сад какой-то, честное слово!

Справедливости ради стоит заметить, что были на нас наезды и посерьезней, чем бандитские. Эти угрозы исходили и от чиновников самого высокого уровня, и от руководителей органов различных, но результат всегда был один и тот же, либо чиновники начинали с нами сотрудничать, если они были нам интересны, либо просто делали вид, что нас не существует. Поэтому дед прав на все сто! Строительный бизнес — это всё-таки очень лакомый кусок, и без нас они Петра разорвут и компанию по ветру пустят! А там всё-таки несколько тысяч человек работает, у многих семьи, дети.

Да, дед прав — ему необходимо остаться в Москве!

— Ну, значит, куплю себе капитанскую фуражку, курительную трубку и вперед! — с улыбкой развел я руками.

— Может, останетесь у меня, пока не решатся все формальности? — предложил отец, поливая устрицы красноватым соусом.

— Нет, пап! Надо лететь! Дед прав, и к тому же там тётя Тамара… тревожно мне!

— Да уж, Тамара… привязался ты к ней, сынок! Ну, это и понятно! Она тебе и за мать и за бабушку. Хорошая она женщина, но время неумолимо, и только нас оно немного щадит. Относись к этому философски.

Обед плавно перетек в ужин, затем ночные посиделки почти до рассвета, и только, когда совсем начало светать, мы нехотя разбрелись по своим комнатам.

Хорошо провели время, душевно!

Сначала отец, потом дед рассказывали мне множество историй из своей молодости, потом вспоминали моего деда, затем прапрадеда и много других интересных исторических событий, в которых поучаствовала вся моя родня.

Было очень интересно и трогательно!

Впервые в моей жизни собрались все ныне живущие родственники. И от этого мне было радостно и чуточку грустно. Грустно оттого что я не смог увидеть своего прапрадедушку… По рассказам деда он был героем своего времени. А ведь когда он умер, мне было чуть больше шестнадцати лет. Могли бы и с ним общаться так же, как сейчас с дедом и отцом! Правда дед сказал, что к старости тот стал очень набожным человеком и отказался от мира, когда ему исполнилось двести десять лет. Жил в монашеском ските, не общался даже с монахами, и только когда к нему пришел мой отец, он поговорил с ним час и после этого перебрался в другой, еще более дальний скит, замаливать свои грехи.

Проснулся я уже поздним утром в очень хорошем настроении!

Хоть мне и опять снился этот опостылевший сон, я научился не замечать его и старался не обращать никакого внимания.

Спустившись вниз на поздний завтрак, я застал там деда с отцом. Они там о чём-то оживленно спорили.

— Не стоит… отличная авиакомпания! Зачем нужны эти сложности? — дед отрицательно качал головой.

— Да ты послушай…

— О чём спор? — поздоровавшись, я уселся за стол, ко мне тут же подошла служанка, налила в чашку кофе.