Меч Немезиды - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так бы, скорей всего, и было, — Мамонт поднял рюмку на уровень глаз и поверх нее внимательно посмотрел на следователя. — Только в момент стрельбы известный тиходонский бизнесмен Буланов отмечал свой день рождения в ресторане «Ямайка», в компании о-очень важных и влиятельных руководителей! Фамилий, извини, называть не буду — поверь на слово.
— Да слышал я краем уха, — поморщился Петровский. — И ваш начальник там был?
Мамонт усмехнулся:
— Нет, наш не пошел. И прокурор края не пошел. Но это дела не меняет. Если наседать на Козыря, значит, надо признать, что руководители краевого и федерального уровня пьют-гуляют с бандитом! А если не наседать, то бизнесмен Буланов — чудом уцелевшая жертва наглых московских террористов! Как думаешь, будут при таком раскладе прессовать Козыря?
— Ясно, не будут! Давай за справедливость и торжество закона!
Теперь Мамонт улыбался во весь рот.
— Давай, мой наивный юный друг!
— Не такой уж я наивный, — обиделся Денис. — Просто я оптимист. Должно же все наладиться? Иначе ничего не получится…
— Ничего хорошего не получится, — уточнил контрразведчик.
Денис смотрел, как Аура, вконец освоившись, запрыгнула Мамонту на колени, свернулась клубочком и мгновенно заснула. Это была высшая степень доверия.
— У меня она докторскую колбасу не ест, в натуральной оболочке такая, я сам рубаю за милую душу, — сказал Денис. — А у тебя сало взяла. Наверно, и макароны бы посчитала за счастье. Почему так, Костя?
Мамонт тронул своей рюмкой рюмку Дениса, пожал плечами и выпил.
Глава 7
«Ответка»
У мелкого дилера в большом казино и перспективы некрупные. Пожил с продаж, поразмазывал дерьмо по длинному столу — и на этом точка, никакие новые бизнес-схемы здесь не включаются. Кому-то улыбнется счастье, пробьется в мелкие оптовики, но и у тех счастье невелико, а карьерный рост как расстояние, отделяющее подержанную машину класса D от седана премиум-класса — тоже подержанного, хоть и не так сильно.
Дима Кравцов по кличке Крючок познал это на своем опыте. В «Алмазе» его знают хорошо, он там свой, у него даже постоянное место на стоянке забито. Старенькая «Ауди-А4» 1998 года— «аудюшка», «ачка», — стояла в последнем от въезда ряду, ближе к бетонному забору с надписью «для м/контейн». Лучше места не придумаешь. Здесь, в салоне своего неказистого «коня», Крючок встречался, по собственному выражению, с «шушерой недоюзанной». Это были новые клиенты, или клиенты, внушающие некоторые сомнения, или клиенты, обдолбанные до такой степени, что вести с ними переговоры в приличном месте просто неудобно. Короче, все те люди, с которыми встречаться в самом «Алмазе» стремно, а не встречаться нельзя, потому что Крючку всегда до зарезу нужны деньги.
В этот раз к нему снова пожаловал тот самый новый шушик Вова, которому он скинул позавчера два чека.[18] Вова не числился в постоянных клиентах, никто из публики его толком не знал, отрекомендовался он казанским другом Степы, который полгода как съехал обратно в свою Казань и, по слухам, в первый же день был повязан и сидел под подпиской. С виду Вова не был похож на торчка, хотя и ментом перекинутым он тоже не был; возможно, посадил на иглу какого-нибудь богатенького идиота, который ни рынка не знает, ни людей, — и теперь перепродает ему дурь втридорога. В общем, будь у Крючка дела повеселей, он бы с этим шушиком связываться не стал, точно. Ну а так пришлось.
— Опять шустрого!?
— Его. Еще два чека мне рвани. — Пока Крючок доставал из тайника пакетики с амфетамином, Вова добавил: — Кайфовый у тебя порох, братское сердце.
— Навоз не держим, — холодно заметил Крючок.
— Ну, для навоза ценник высоковат. В Казани я неделю гулял бы за эти деньги.
Крючок пожал плечами в смысле: ну так и пили в свою Казань.
— Да я не в обиду, — сказал Вова. — Москва, ясное дело. Жить дорого, подохнуть запросто. Без бабла в кармане тут делать нечего.
Удивить Крючка этой немудреной истиной было сложно. Он вручил Вове товар и взял деньги. Вова покосился на пакетики, спросил:
— Из той же партии?
— Да. Можешь не проверять, все чики-чики.
Крючок торопился: в «Алмазе» к девяти часам начинался жор, клиенты прибывали, надо было работать.
— Ну, смотри… — Вова таки развернул один пакетик, попробовал порошок на язык. — Не в обиду, честно. Не для себя ведь, для бабы. Роскошная баба, избалованная, кроме чистого пороха ничего не признает, от герыча ее мутит — хрен поймешь что… Кстати, я на этом и объебошился: шестнадцать доз спецом взял для этой суки, теперь не знаю, куда девать…
— Заюзай сам, и все дела, — посоветовал Крючок. Он выразительно посмотрел на собеседника, постучал пальцем по часам. — Время — деньги, Вова. Будь, мне пора.
Вова задумчиво приоткрыл дверцу, выставил наружу ногу, но тут же снова затормозил:
— Слушай, давай я тебе этого герыча сдам, а? Если я сам тут кому-то впарить попытаюсь, мне ж ваши люди башку оторвут. Я ж понимаю, бизнес и все такое. А ты здесь человек свой, тебе ничего не будет…
— Вова, аптека лекарства назад не принимает, — вежливо напомнил ему Крючок. — Слышал про такое?
— Ну так ведь я свой человек, без западла! Ты зацени только, герыч знатный! Медицина чистая, фабрика сто процентов, не самопал!
Вова вдруг вывалил из кармана пакет с белым порошком, щедро отсыпал в ладонь, сунул Крючку под нос:
— Песчинка к песчинке, беляк! Ты пробуй, пробуй, не ссы! Такой и в Склифе хрен найдешь!
Крючок, хорошо знавший цену каждой такой песчинки, осторожно отодвинул его руку:
— Убери это, Вова. И вали домой, пока тебя не…
Вова расстроенно вздохнул:
— Ладно, тогда придется здесь толкать. Стану у входа, по роже нарка[19] сразу видно…
— Подожди, подожди, где «здесь»? — вскинулся Крючок. — Ты что, совсем офуел? Под арматуру лечь хочешь?
— А чего мне делать?! — Вова замахал руками, вот-вот просыпет. — Я ж не знал, что она герыч не жрет, мне сказали: баба красивая, только торчит, без сыпухи не работает. Ну так я ей герыча, думал, герыч — это круто, самое то. А она — ни фига! И куда мне его теперь? В Министерство здравоохранения вернуть, что ли?
— Да это твои проблемы! — вытаращил глаза Крючок. — Только, если я тебя здесь еще раз увижу, позвоню ребятам, они тебя так замесят, в каталке ездить будешь!
— Не замесят, — сказал наглый шушик. — Я им полцены предложу. Это хороший бизнес. Никто не откажется!
Крючок задумался. Не такой он дурак, как кажется, — все точно рассчитал. Предложит Жерди половину, и что? Тот откажется? Вот ведь сука! А половина, если брать по расценкам «Алмаза» — это около тысячи долларов, причем заработать их можно всего за один хороший вечер. Вон, в последнее воскресенье Крючок сбыл больше тридцати чеков, — правда, там его доля была куда меньше, не сравнить даже…
— А ты что, подругу свою напрокат сдаешь? — поинтересовался он. — Что это за работа такая, что без сыпухи никак?
— Да кино снимаем, — сказал Вова. Он сидел и смотрел на свой порошок, словно собирался вытряхнуть его на улицу, на грязный асфальт. — Про любовь. Девочки-мальчики, девочки-девочки, все такое.
— Порнуху, что ли?
— Ну.
— А она у вас типа звезда?
Крючок аккуратно придержал руку Вовы, взял щепотку порошка, попробовал на язык. Настроение у него сразу подскочило. Хоть экспертом он и не числился, но этот героин был высшей пробы, «три девятки», тут и дураку понятно.
— Кто звезда? — не понял Вова. — А-а. Ну да. Кто-то ее, дуру, подсадил на порох, или сама подсела, сейчас отрабатывает удовольствие…
— А ты там кто? Дерешь ее перед камерой? Дас ист фантастиш?
На самом деле на порнуху Крючку было начхать. Он корректировал в уме сумму навара с учетом эксклюзивного качества продукта. Выходило за тысячу двести.
— …Не, я типа кастинг делаю. Собираю всяких уебков, сдаю на пробы, ну и там слежу, чтоб работали, не спали в тряпку, чтоб морды друг другу не поразбивали…
— Ясно. Я беру твой герыч по двадцать за дозу, — сказал Крючок, резко меня тему. — Но с одним условием. Ты меня выводишь на своего барыгу или кто там у тебя. Может, профессор-химик? Сестричка в больничке?
Вова явно воодушевился:
— Не, каналы не сдаю. Но если толкать возьмешься, половина твоя будет…
— Ты с дуба ляснулся? Ты тут никто, звать тебя никак. А я на тебя работать буду? Я и так рискую жопой, что связываюсь с тобой. А мне еще надо сбыть товар на руки, обналичить… Кстати, за сколько ты брал?
Вова назвал цену. Крючок сперва не поверил. Потом понял, что явно поторопился, предлагая этому придурку двадцать. Тут счет шел на копейки.
— Да это мой друган по Чечне, — забеспокоился Вова, явно не поняв причины замешательства. — Ему-то, ясное дело, задарма достается, он спецаптечки комплектует… Но ему тоже жить надо, такое дело…