Дно разума - Алексей Атеев

– Ой ли, по сто?

– Может, чуть больше. А ты, кстати, поросят где купил?

– На рынке.

– Я так и поняла. И вот спустилась я в погреб за закуской. Капуста у меня там в банках. Спустилась, значит…

«Она нашла деньги!» – понял Скок.

– Взяла банку и наверх.

Мать пристально смотрела на Скока. Лицо ее, освещенное скудным светом, казалось очень древним и страшным, седые волосы, заплетенные в жидкие косицы, торчали в разные стороны, как маленькие змейки. В глазах плясали язычки огня, отражение керосиновой лампы, и казалось: перед ним сидит не человек, а некий ужасный божок, восставший из царства мертвых.

Нашла…

Скок почти со страхом смотрел в лицо матери и не видел ни одной знакомой черты.

Нашла, нашла…

Он сжал лицо ладонью правой руки и помассировал его. Потом он вновь посмотрел на мать. На этот раз ничего особенного не наблюдалось.

– Давай-ка еще выпьем, – предложила мать, – а потом ты ляжешь спать.

– На чем?

– Да на топчане. Притащи из сарайки. Я тебе постелю, и ложись.

Всю ночь Скока мучили кошмары. Он ворочался на жестком топчане, слышал храп матери и, казалось, пребывал между сном и явью. В маленькое оконце бил бешеный свет полной луны, откуда-то издалека доносился унылый писк совы-сплюшки. Наконец, как только начало едва заметно светать, он поднялся с топчана и пошел на улицу. Сел на порог, закурил и стал равнодушно наблюдать, как на востоке на фоне частокола заводских труб небо понемножку светлеет.

Видно, она нашла деньги, когда лазила в погреб за капустой, размышлял Скок. Бочка была пустой, и вдруг в ней лежит какое-то тряпье. Притом несколько дней назад он при ней достал из погреба сверток с оружием. Нетрудно сопоставить события возле швейной фабрики с извлеченными из земли пистолетами. А в бочке сверху – черное трико. Даже в пропитой голове тут же возникнут законные подозрения. Сунула руку в бочку, а под спортивным костюмом мешки с деньгами!

Конечно, нужно было прятать добычу более тщательно. Заранее подготовить место…

Но теперь поздно. Мать, конечно, не болтлива, но ведь она пьет. А по пьянке чего не ляпнешь. Что же делать? Достать деньги при ней и перепрятать. Но куда? В общагу их не потащишь. Закопать где-нибудь? Это полная ерунда! Деньги могут понадобиться. Вдруг он решит свалить из Соцгорода? А если никуда не валить, а переждать? Но сколько? Месяц… полгода… год… Ментовка, конечно, начнет копать. Безусловно, доберутся и до Скока. Но какие у них имеются улики? Лица нападавшего никто не видел. Гильза от «парабеллума»… Но ствол никогда не светился. Спортивный костюм… Его нужно немедленно уничтожить, а пистолеты либо надежно перепрятать, либо вообще выкинуть. Деньги… Опять эти деньги! Эх, если бы не мамаша! Черт бы ее взял, в конце концов!

Скок докурил папиросу, вернулся в дом и улегся на топчан. На этот раз мать не храпела, а как-то странно гукала, словно хотела выдавить из себя нечто гадкое. Поскольку Скок большую часть жизни провел в местах, где никто не обращает внимания на звуки, издаваемые спящим соседом, он и тут никак не отреагировал на стоны матери и быстро уснул.

Проснулся наш герой, когда солнце уже вовсю светило с закопченных небес. Он растопил печь, сходил в курятник, нашел пяток яиц, потом достал и нарезал колбасу и сварганил замечательную глазунью. Мать продолжала без движения лежать на кровати.

– Эй, мамаша? – позвал он. – Вставай, хряпать будем.

Никакой реакции не последовало.

– Не хочешь – как хочешь.

Оставив треть яичницы на сковороде, Скок поставил на плиту чайник и только теперь внимательно взглянул на мать. Ее лицо выглядело довольно странно. Его словно перекосило. Рот стал кривым, нижняя губа отвисла, и на ней пузырилась слюна, глаза выкатились из орбит и бессмысленно таращились в пустоту. Скок потряс ее за плечо.

– Мамаша, ты чего?..

Но та лишь невнятно замычала.

– Допилась, – в сердцах произнес Скок. – «Скорую» нужно вызывать.

Он быстро оделся, на ходу вспоминая, где находится ближайший телефон-автомат. Минут через пятнадцать он в трубку растолковывал, куда надо ехать. На том конце провода, судя по голосу, молоденькая девица никак не могла понять, где же находится эта самая Карадырка? Наконец она приняла вызов, и Скок поплелся к землянке. Дорогой он размышлял о внезапно возникшей ситуации. В голове копошилась подленькая мыслишка: если мамаша помрет, будет очень даже замечательно, поскольку единственный свидетель его преступления исчезнет. Скок гнал от себя эту мысль, однако она уютненько устроилась на дне сознания и время от времени попискивала: «Все будет замечательно, все будет классно!»

Скок остановился на том месте, где дорога начинала подниматься в гору, и стал поджидать «Скорую». Наконец она появилась. Скок замахал руками. Машина остановилась. Из нее вышел хмурый мужчина в белом халате, а следом толстая медсестра с чемоданчиком.

– Показывай дорогу, – обратился хмурый к Скоку. – В этих ваших трущобах элементарно заблудиться.

В землянке мужчина мельком глянул на стол, где до сих пор стояли две бутылки: одна пустая, другая – наполовину полная. На лице его появилось брезгливое выражение. Он подошел к кровати, на которой лежала мать, оттянул веки, двумя пальцами поднял ее руку, потом отпустил. Рука безжизненно упала на бок.

– Пила? – спросил хмурый, хотя это было и так ясно.

– Само собой, – отозвался Скок. – А как при такой жизни не пить?

– Вот и допилась. Инсульт у нее.

– И что теперь? – спросил Скок.

– Да ничего.

– В больничку повезете?

– Нет, не повезем!

– Почему это?!

– Она к вечеру отойдет.

– Так сделайте что-нибудь!

– Тут уже ничего не сделаешь. Кончается она.

– Как это, то есть, кончается? Вы – медицина! Лечить должны.

– Должны, – согласился хмурый. – Но в данном случае это не поможет. Я же говорю: все!

– Я денег дам…

– Не нужно мне твоих денег. На похороны лучше потрать.

Скок напрягся и заскрипел зубами. Ему очень хотелось врезать этому мужику по его хмурой роже. Тот, видать, почувствовал реакцию парня. Он опасливо отодвинулся, однако развел руками.

– Все. Моя помощь здесь не нужна. Будь здоров.

– Заживо хороните! – заорал Скок.

– Успокойся. Лучше, вон, водки глотни. На ноги ее уже не поставишь.

«Скорая» укатила, а Скок остался рядом с умирающей матерью. И тут в голову пришла первая здравая мысль. Самое время перепрятать деньги и оружие. Скок запер изнутри входную дверь, потом спустился в погреб, достал рюкзак, спортивный костюм и пистолеты. Печка еще не остыла. Он подбросил в нее пару полешек, дождался, пока разгорится пламя, и засунул туда костюм.