Тихая гавань - Николас Спаркс

Он вымыл и вытер вилку, бросил ее в ящик, расправил полотенце и, вернувшись взглянуть на кровать еще раз, убедился, что все выглядит так, как до его появления.

Удовлетворившись результатом, он вышел из коттеджа и по грунтовке направился к магазину.

Крыша машины раскалилась, и когда он открыл дверь, из салона пахнуло, как из духовки. На парковке не было ни души — слишком жарко для прогулок. Давящая духота, зной без малейшего дуновения ветерка или спасительного облачка. Кто, Бога ради, станет жить в таком месте?

В магазине он схватил бутылку воды и выпил, стоя у холодильников, а затем заплатил, показав пустую. Старуха кассирша сразу же ее и выкинула, поинтересовавшись, нравится ли ему на празднике. Кевин сказал, что да.

В машине он выпил еще водки, не заботясь, что в такую погоду пьют скорее кофе. Он хотел прогнать головную боль. Было слишком жарко, чтобы думать, а он ведь уже мог ехать назад в Дорчестер, окажись Эрин дома. Может, когда он привезет ее обратно, Билл поймет, какая они счастливая пара, и разрешит ему вернуться к работе. Ведь Кевин хороший детектив и нужен Биллу.

От водки болезненное пульсирование в висках немного отпустило, зато теперь всего стало по два, даже тех вещей, которым полагалось существовать в единственном экземпляре. Кевин хотел ясности в мыслях, но от боли и жары чувствовал себя совсем разбитым и не знал, что с этим делать.

Он завел машину и выехал на главную дорогу, повернув к центру. Многие улицы были перекрыты, и Кевину пришлось объезжать полгорода, прежде чем он нашел лазейку к парку. Много миль без единой тени, только солнце и нескончаемая удушливая жара. Он ежесекундно боялся, что его вырвет.

Он думал об Эрин, о том, где она может быть. В «Айвенз»? На празднике? Надо было позвонить, узнать, работает ли она сегодня. Нужно было еще вчера остановиться в гостинице. Причин спешить не было, потому что ее нет дома, но тогда он этого не знал, и его приводила в бешенство мысль, что она и здесь над ним посмеялась. Смеется и смеется над бедным Кевином Тьерни, изменяя ему с другим мужчиной.

Он сменил рубашку, сунул пистолет за пояс джинсов и пошел к океану. Он примерно знал, где «Айвенз», видел на карте в компьютере. Кевин знал, что рискует, идя туда, и дважды поворачивал назад, но ему надо было найти Эрин, убедиться, что она реальна. Он был в ее доме и вдыхал ее запах, но этого недостаточно.

Сколько же людей в этом городе! Улицы напоминали деревенскую ярмарку, разве что без свиней, лошадей и коров. Кевин купил хот-дог, но желудок взбунтовался, и большую часть булки он выбросил. Пробираясь между гуляющих горожан, он заметил вдалеке океанскую синь и разглядел на берегу «Айвенз». Однако продвижение в плотной толпе происходило мучительно медленно. Когда Кевин подошел к ресторану, во рту у него пересохло.

«Айвенз» был полон — у входа люди ждали, когда освободятся столики. Надо было взять кепку и темные очки, но Кевин об этом не подумал. Он знал, что Эрин узнает его мгновенно, но все-таки направился к двери и вошел в ресторан.

Он увидел официантку, но это была не Эрин. Заметил другую, и тоже не Эрин. Распорядительница была молодая, захлопотавшаяся, несколько растерянная от наплыва посетителей. В зале было шумно — люди говорили, вилки звякали о тарелки, бокалы позванивали на тележках уборщиков. Шум, сумятица. Чертова головная боль не проходила. Желудок жгло огнем.

— Эрин сегодня работает? — спросил он распорядительницу, повысив голос, чтобы перекричать гам.

Она в замешательстве заморгала.

— Кто?

— Кэти, — поправился он. — Я имел в виду Кэти Фелдман.

— Нет, — прокричала она. — У нее выходной. Она завтра будет. — Она кивнула за окно: — Наверное, там, гуляет с кем-нибудь. Я ее видела, она днем тут проходила.

Кевин повернулся и вышел, расталкивая по пути людей и не обращая на это внимания. На улице он остановился у лотка и купил бейсболку и дешевые темные очки. После этого он двинулся на поиски.

Они медленно поднимались на колесе обозрения. Алекс и Джош сидели на одном сиденье, Кристен с Кэти на другом. Горячий ветер обвевал их лица. Кэти обнимала Кристен за плечи, зная, что девочка побаивается высоты, хотя и храбрится. На самом верху кабинка поворачивалась, обеспечивая панорамный обзор, но Кэти не особенно интересовали виды. Куда больший интерес представляло само колесо обозрения, составные части которого держались чуть ли не на шпильках для волос и металлической сетке, из какой делают загоны для цыплят. Как-то слабо верилось, что аттракцион одобрен комиссией по технике безопасности.

Кэти гадала: правду сказал Алекс о строгой проверке или просто услышал ее опасливые слова о том, что тут кататься рискованно. Все равно волноваться поздно, подумала Кэти, рассматривая людей внизу. День шел, и народу все прибывало, ведь в обычные дни, кроме катания на лодках, делать в Саутпорте нечего. Сонный маленький городок, где подобный праздник — событие года.

Колесо обозрения замедлило ход и остановилось. Пассажиры выходили, на их места садились новые. Все вокруг слегка кружилось. Кэти поймала себя на том, что пристально рассматривает толпу. Кристен, явно повеселев, тоже с интересом вглядывалась в лица.

Кэти узнала пару завсегдатаев, заказывавших в «Айвенз» трубочки с фруктовым льдом. Ну-ка, сколько здесь клиентов заведения? Она переводила взгляд с одной компании на другую и вдруг вспомнила, что делала так в самом начале работы в «Айвенз», когда опасалась увидеть лицо Кевина.

Кевин пробирался мимо павильонов, тянувшихся по обе стороны улицы, бродя без цели и пытаясь думать, как Эрин. Надо было спросить распорядительницу, одна была Эрин или с мужчиной, потому что Кевин знал — одна она на праздник не пойдет. Ему все время приходилось напоминать себе, что у Эрин короткая стрижка и каштановые волосы, потому что она постриглась и покрасилась. Надо было заставить того педофила из соседнего участка достать копию водительских прав с фотографией, но в тот момент Кевин ни о чем не думал, а сейчас это не имело значения, потому что он знает, где Эрин живет, и рано или поздно вернется туда.

Пистолет за поясом джинсов больно прищемлял кожу и мешал расслабиться. В бейсболке было еще жарче — она оказалась глубокой и тесной. Голова раскалывалась от боли.

Он проходил мимо веселых компаний и длинных очередей. Ремесла и искусства. Крашеные сосновые шишки, витражи в рамках, музыка ветра. Старомодные игрушки, вырезанные из дерева. Все кругом набивали животы: крендельки, мороженое, начос, булочки с корицей. При виде детей в колясках Кевин снова вспомнил, что Эрин хотела ребенка. Он решил, что позволит ей родить одного. Девочку или мальчика, значения не имело, хотя он предпочел бы мальчика — девочки эгоистичны и не ценят жизнь, которую им обеспечивают. Они все такие.