Возвращение великого воеводы - Алексей Фомин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она резко поднялась на ноги и едва не упала – от долгого сидения на корточках ноги затекли. Дождавшись, когда они вновь станут ей послушны, она сделала вперед несколько шагов и попыталась вытянуть из бочки вбитый туда деревянный кляп. Но не тут-то было. Кляп не поддавался. Тогда она вынула из ножен подаренный ей Безуглым кинжал и принялась ковырять им мягкий липовый кляп. Из освободившегося отверстия на пол хлынул струей порох, скапливаясь горкой у основания бочки, а Ольга принялась ковырять следующую затычку.
Когда образовавшиеся на полу горки слились друг с другом, она еле слышно шепнула, приложив нежно руку к животу: «Простите меня, деточки, прости, Тимоша», – и, переставив фонарь к образовавшейся куче, открыла его.
XIX
Дмитрий слушал невнимательно, в обсуждении не участвовал и, похоже, вообще взирал на эту возню вокруг кремлевского чертежа, устроенную Боброком и Тимофеем, с нескрываемым раздражением. В усталом взоре плохо выспавшегося после ночного пиршества великого князя легко читалось невысказанное: «Устал я от этих Вельяминовых. Столько дополнительных забот на мою голову… Вечно впутают в какую-нибудь дрянь! Из-за этого сумасшедшего Остея пришлось в осаду садиться, почитай, у самого порога родного дома. Теперь, видишь ли, у Тимофея жену выкрали. Вместо того чтобы войска дожидаться, придется нынче еще и штурм устраивать. А я, между прочим, со своей княгиней еще и не виделся! – С поляны перед шатром, на которой стоял стул великого князя, сквозь зелень окружавших ее деревьев была видна не только река Москва, но и стена Кремля, осажденного его дружиной. Но любоваться окрестностями у Дмитрия не было никакого настроения. Голова гудела, как пустой походный котел, кости ломило, а в животе – будто две кошки устроили потасовку друг с другом. – В баньку бы сейчас… Предлагала ведь тетка у нее остаться… И чего не согласился?»
Великий воевода, Боброк и Адаш расположились вокруг большого барабана, на котором был расстелен чертеж осажденной крепости. Говорил великий воевода:
– Мои люди по окрестным селам подмогу собрали. Пятьсот человек я вооружил и сразу же направил вместе со своими парнями прочесывать город и прилегающие к городу рощи. Гонец, который ночью ко мне ехал, попал в засаду на окраине города. Пора с этими разбойниками кончать. После того, как селяне закончат зачистку, поступят в твое распоряжение. А еще пятьсот мужичков подойдут сейчас или подошли уже. Можно их на разборке изб использовать. Будем делать вид, что материал готовим – ров забрасывать. Да штурмовые лестницы пусть колотят у противника на виду. Половину своих воинов с других укреплений сюда переведи. Пусть идут не скрываясь, чтоб противник уверился, что мы здесь собираемся стену штурмовать. Пусть перебросит сюда сил побольше. Мы же с Адашем пройдем через подземный ход и ударим вот здесь. – Великий воевода ткнул пальцем в чертеж. – У бывшего военного приказа. И захватываем его. Если там будут Остей и Кнопфель, то на этом, думаю, и битве всей конец. Но на всякий случай часть людей я отправляю вот к этим воротам и захватываю их. Вам остается…
– Понятно… – оборвал его Боброк. – Кони у нас будут наготове. Со всем согласен, кроме одного. Бери с собой не двести человек, а пятьсот.
– Гм, гм, – прокашлялся Адаш. – Да там и двухсот многовато. Мы ж из двери, которой подземный ход заканчивается, считай, по одному будем выскакивать. Пока пятисотый из двери той наружу выйдет, первые двести должны уже всю работу выполнить. Рассусоливать там нельзя. Действовать надо быстро.
– Эти триста человек и тебе, Дмитрий Михайлович, понадобятся, – дополнил Адаша великий воевода. – Нам и все остальные ворота без пригляда оставлять нельзя. Среди осажденных опытных воинов, считай, нет вовсе. Скорее всего, после первого сильного удара они все ворота раскроют и дунут в разные стороны. Нам же никого упустить нельзя. Всех придется ловить и вязать, чтоб потом среди пленных Некоматовых людей отыскать.
– Добро, – сказал Боброк. – Я со всем согласен. – Он возвысил голос, чтобы его услышал и Дмитрий. – Великий князь, не желаешь ли…
Дмитрий лишь равнодушно махнул рукой.
– Смотри сам… – Великий князь поднялся с походного раскладного стула, на котором до сих пор сидел, забросив ногу на ногу и скрестив руки на груди. – Ванька!
Тут же на его зов подскочил денщик – смазливый молодой человек лет семнадцати.
– Чего изволите?
– Обед готов?
– Давно уже все готово. Ждут распоряжения, как подавать. На всех?
Великий князь глянул в сторону Боброка с Тимофеем и ответил денщику:
– Нет. Им некогда. Сегодня один обедать буду. – Приняв это непростое решение, великий князь направился в свой шатер, но перед самым шатром, когда услужливые рынды уже распахнули перед ним полог, вдруг остановился и сказал: – Нет. Не буду обедать. Ванька, коня! Едем к тетушке, в Воронцово!
Не успел еще денщик даже пошевелиться, как раздался такой грохот, будто совсем рядом разразилась тысяча гроз одновременно. Вся Ивановская горка содрогнулась под ногами, как внезапно очнувшееся ото сна мифическое чудовище.
Над Кремлем поднимался огромный черный гриб, подсвеченный снизу всполохами пламени.
– Коня! – заорал Дмитрий.
– Коня! – одновременно заорали Боброк и Сашка. Лишь Адашу было орать не по чину, да и среагировал он на этот страшный сигнал на долю секунды раньше остальных, ринувшись туда, где они с великим воеводой оставили своих коней.
От Ивановской горки до кремлевской стены – рукой подать, и вскоре вся царская свита уже спешивалась с коней у укрепления, стоящего напротив ближних кремлевских ворот. Бойцы, оглохшие от взрыва, взирали на прибывшее начальство осоловевшими глазами.
– Что? Что здесь случилось? – тормошил Боброк командующего здесь сотника.
Черный гриб, выросший над Кремлем, уже поднялся высоко в небо, превратившись в грязное мохнатое облако. Кремль же теперь накрывала клубящаяся грязно-серая шапка пыли, смешавшаяся с дымом пожаров. Она лезла из-за стен во все стороны, как лезет из квашни перестоявшая опара.
– Оставь его, Дмитрий Михайлович. Это пороховой погреб рванул. – Великий воевода с трудом отцепил Боброка от сотника. – Очумевший, он, видишь, ничего не соображает. – Сашка бросил взгляд на стену. Обычно маячивших меж зубцов часовых не было видно. – Подводу надо крепкую, Дмитрий Михайлович. Есть здесь?
– Зачем?
– Мы ее бревнами нагрузим, таран получится – ворота вышибать.
Но Боброк даже не успел ничего ответить.
– Государь! – Впрягшийся в телегу Адаш уже выкатил ее на ровное место. – Бревна сложим – таран будет!
Старому вояке пришла в голову та же мысль, что и Сашке. Не дожидаясь, пока придут в себя очумевшие от взрыва кметы, великий воевода бросился помогать Адашу загружать телегу. А следом за ним и бояре из Дмитриевой свиты подключились. Так же гурьбой катили к воротам сооруженный из подручных средств таран. Тут уж стали и кметы приходить в себя и к боярам подключаться. Защитники Кремля никак не реагировали на столь откровенную попытку вломиться в ворота.
Первый удар тарана даже не сотряс массивные железные ворота. Таран откатили, разогнали и вновь ударили им неподатливые ворота. Но те лишь отозвались гулким звоном на эту попытку. Неизвестно, сколько пришлось бы мучиться в подобных безуспешных попытках, если бы не несколько проявивших сметку воинов. Они набросили арканы на зубцы стены и уже карабкались по стене наверх. Через несколько минут они открыли ворота изнутри.
Едва только створки ворот поползли в стороны, Сашка протиснулся в образовавшуюся щель и бросился вперед. Картина, представшая перед ним, ужаснула и заставила остановиться.
В середине кремлевского двора зияла огромная воронка. Деревянные строения разметало до основания, будто сложены они были из соломы. Лежащие там и здесь беспорядочные нагромождения бревен уже вовсю лизали языки жадного пламени. Единственный каменный дом, сохранивший свой остов, стоял без крыши, зияя провалами окон. И везде, куда только доставал взгляд – неподвижно лежащие люди. Нет, не все неподвижны. Вот кто-то, пошатываясь, спускается со стены. Но вот он запнулся, зашатался и, свалившись с ног, покатился вниз по лестнице, гремя доспехами. А вот еще кто-то ползет по земле, оставляя за собой широкий кровавый след.
«Должны, должны оставаться живые. Раненые, контуженые, но живые. Надо искать… Искать Ольгу… Она не могла погибнуть. Нет… – Сзади что-то командовал Боброк, что-то кричали другие. Сашка ничего не слышал, сосредоточившись только на одной мысли: – Искать… Искать Ольгу».
– Адаш – хриплым, внезапно севшим голосом промолвил он. – Надо искать… Искать Ольгу…
Уже второй час метались они от одного распростертого на земле тела к другому. Ольги нигде не было. Внизу, у подножия кремлевского холма, осталось много выживших (взрывная волна прошла выше), но и среди них Ольги не оказалось. Наконец, стараясь быть последовательными и систематичными в своих поисках, они приблизились к чудовищной воронке. К самому ее краю примыкал подклет бывшего воинского приказа. Само здание приказа было сметено с каменного основания. Более того, когда Сашка с Адашем приблизились к подклету, они увидели, что от него остались лишь невысокие стены да колонны. Сводчатое перекрытие исчезло, разрушенное взрывом.