Возвращение великого воеводы - Алексей Фомин

– Что это меняет? – раздраженно проговорил великий воевода. – Все одно, в Кремль я поеду. Ольгу надо выручать.

– Слов нет, выручать нужно. Но именно выручать, а не просто в руки врага отдаться. Прости, государь, но служить тебе я обязан не только мечом своим, но и советом. Поэтому и говорю сейчас. Враг стал сильнее и коварнее. Слишком легко нам удалось в Несебре боярыню Ольгу освободить. Расслабились мы… Вот скажи, государь… Оставляя вчера боярыню Ольгу под охраной пятидесяти воинов, предполагал ли ты, что отыщется в наших родных краях такая сила, что способна с ними справиться?

– Нет, – откровенно сознался Сашка. – И помыслить такого не мог. Хотя «чертово окно» и недалеко отсюда, но… Никогда раньше «рыбасоиды» не действовали силой. Они предпочитали хитрость. А когда им было необходимо силу применить, они всегда людей натравливали. Вспомни, Адаш. Всегда так было.

Старый воин лишь покачал головой.

– Что-то, видимо, изменилось. Но это… – Он кивнул на Рахмана и Алая. – Не человеческих рук дело. У людей нет такого оружия.

– И еще лет семьсот точно не будет, – согласился с ним Сашка.

– Опять же… Вспомни, что староста сельский говорил. Огромные голые люди воевали господскую усадьбу.

– У страха глаза велики. Ему и не такое еще могло причудиться.

– А ты, государь, вспомни того чертеняку, которого мы из «чертова окна» выудили. Аккурат перед походом на Царьград. Помнишь? Тот тоже был гол и здоров чрезвычайно. Уж не его ли сотоварищи напали на усадьбу?

– Но ты же слышал, что Настена рассказала. Сюда пришли обычные люди. Они и забрали Ольгу.

– Некомат и Кнопфель тоже выглядят как обычные люди. Но четверых обычных людей маловато будет, чтобы уложить таких богатырей, как Рахман и Алай.

– Не отговаривай меня, Адаш. Я все одно поеду выручать Ольгу.

– Да разве ж я уговариваю тебя отказаться от Ольги? Вот чудак-человек! Я лишь пытаюсь доказать тебе, что нельзя бросаться за ней с бухты-барахты. Надо понять сначала, что за противник нам противостоит да каковы его возможности… Давай осмотрим внимательно поле боя, следопытов послушаем, что они нам расскажут… Может, к «чертову окну» съездим, если нужно. А уж после этого решать будем, как действовать – только лишь своими силами или у Дмитрия еще людишек попросить…

– Я пойду в Кремль один, – вновь заявил Сашка, но уже не столь твердо, как раньше. – Это мое личное дело. Не хочу больше никем жертвовать…

– Что я тебе плохого сделал, Тимофей Васильевич, что ты меня на старости лет так опозорить хочешь?

Сашка еще даже не успел решить, как ему реагировать на столь эмоциональное заявление своего друга и наставника, как приоткрылась дверь, ведущая в горницу, и в сени выглянула Настена.

– Там Веда очнулась, вас зовет, – сообщила она.

Знахарка лежала все на той же лавке, на которую они ее положили, только правый глаз ее был теперь открыт и смотрел на вошедших острым, осмысленным взглядом. Она сделала попытку приподняться, но, вдруг охнув, повалилась обратно на лавку, и, если бы не подушка, подсунутая заранее заботливой рукой Настены, наверняка б расшиблась и вновь потеряла сознание, так ничего и не сказав.

– Лежи, Веда, не вставай, – замахал на нее рукой великий воевода. – Ты хотела что-то сказать?

Знахарка разомкнула сухие, растрескавшиеся губы, но из ее рта не раздалось ни звука.

– Надо дать ей напиться, – сообразил Адаш.

Настена поднесла к ее губам ковшик с водой, и Веда несколько раз жадно глотнула.

– Здравствуй, окольничий Тимофей, – хрипло сказала она. – Не уберегла я Ольгу. – Она жестом показала, что хочет подняться, и великий воевода помог ей сесть. – Я… я виновата… Не упредила…

Из глаз ее (даже из заплывшего синяком) полились слезы, говорить она принялась так быстро и невнятно, да еще перемежая слова всхлипами, что Сашка ничего не смог понять. Он взял ее за плечи и легонечко встряхнул.

– Веда, успокойся. Говори по делу. Если нечего сказать, лучше помолчи. У меня и так мало времени.

Усилием воли она взяла себя в руки, прервав бессвязный словесный поток, и на мгновение замолкла, после чего твердо и внятно попросила:

– Воды дайте.

Адаш протянул ей ковшик, и она до конца его осушила.

– Теперь можешь говорить спокойно? – спросил он.

Веда кивнула.

– Боярыню Ольгу забрал Кнопфель. Но нужна ему не она, а ты, окольничий.

– Ты знаешь Кнопфеля? – удивился Сашка.

Но она не прореагировала на его вопрос.

– Сегодня перед рассветом – стук в дверь. Я сразу проснулась, пошла открывать. Меня часто будят по ночам – роды принимать. Не только тушинские, но и окрест. Открываю, а там Ольга с дочерьми. Я их пустила, а двое воинов твоих на страже остались. «Что такое? – спрашиваю. – Что случилось?» Я ведь была у Ольги вечером. Погадала по ее просьбе. Воском воду отливали. Все у вас хорошо получается – любовь вечная до конца дней ваших. Так я ей и сказала. Да и чего бояться-то? Я гляжу, великий воевода воинов своих множество для охраны прислал. Я еще старшего их для острастки припугнула. Сказала, что ночь, мол, сегодня особая, для нечистой силы сподручная. Это я так, чтобы воины не расслаблялись и не вздумали, что их сюда прислали в малинник, девок щупать. А вишь, как оказалось… В самую точку я… – Из глаз Веды вновь потекли слезы.

Сашка вновь аккуратно схватил ее за плечи:

– Веда, Веда… Не плачь, говори спокойно.

Она сглотнула ком в горле и продолжала:

– Впустила я их, а Ольга говорит: «Всю ночь на нас великаны нападали, насилу от них отбились. Все воины полегли, нас защищая, только двое в живых остались. Дом наш горит, мы с девочками всю ночь не спали, тряслись от страха». Стала я их, гостей своих дорогих, устраивать, а тут – трах! Дверь распахивается, и в горницу четверо заскакивают. Последнее, что увидела, один из них – Кнопфель. Я к ним бросилась – детей прикрыть, а тут меня в голову – бум-с… Я сознание и потеряла.

– Это все, что ты хотела рассказать?

– Нет, не все. Ты, окольничий, про Кнопфеля спрашивал. Так вот… Видела я его раньше. И если б узнала вчера вовремя, что вы с Ольгой приехали, может, успела б тебя упредить. Глядишь, тогда б и с боярыней Ольгой ничего не приключилось бы.

– Веда, не темни, – разозлился Сашка. – Хватит говорить загадками. Где и когда ты видела Кнопфеля и что ты о нем знаешь?

– То ли в конце лета прошлого, то ли в начале осени (Рождество Богородицы еще не праздновали) пошла я к Бормотуну. Помнишь такого колдуна?

– Помню, помню…

– Он темный. И он может заглянуть туда… – Веда вяло махнула рукой. – За «чертово окно». Он и мне показал… Там – Перекресток. С него много ходов ведет… Живут там великаны и ходы те охраняют. И наш в том числе. Видела я их… На нас похожи, только большие больно. А еще увидела я человека и пошла за ним.

– Так ты была там?

– Нет, глазами. Этот человек пришел к другому человеку. Рыжий такой, глаза колючие, рожа наглая, бесстыжая…

– Некомат! – в один голос воскликнули Адаш и Сашка.

– Не знаю. А другой точно Кнопфель. Мне Бормотун подтвердил. Его отец много лет у Кнопфеля слугой был. И я слышала разговор этих людей. Только не люди это, а Черные Ангелы.

– Ах, Бормотун, предатель, слизь непотребная, обманул, гад ползучий… – разразился тирадой Адаш. – Почему ж ты мне о том не поведала? Я-то ведь уже дома был!

– Не могла. Это не мой секрет. – Она выразительно взглянула на великого воеводу.

– Говори! – приказал он. – У меня от Адаша нет секретов.

– Тот, второй, приказывал Кнопфелю найти тебя, окольничий. Найти и поймать живьем, чтобы вызнать у тебя тайну о том, кто послал тебя в прошлое. – Говоря о том, что у него от Адаша нет тайн, Сашка все же не имел в виду свой главный секрет, но слово не воробей – вылетело, не поймаешь. Да и не о том он сейчас думал. Как отнесется Адаш к услышанному – это дело второе. Сейчас главное – выручить Ольгу. – За боярыню свою не беспокойся, Тимофей Васильевич. Им не она нужна, а ты. Тот, второй, так и сказал. А еще разрешил великанов взять на твою поимку. Да с оружием ихним. Кнопфель жалился, что оружие у него плохое, а тот так и сказал: «Бери великанов с ихним оружием, но приведи мне его живого».

– Что еще?

– «Чертово окно»…

– Что «чертово окно»?

– «Чертово окно» от нас пропускает все, что хошь, а оттуда – только живую плоть. Если великаны пронесут с собой оружие, темная сила в этом месте ослабнет, и «чертово окно» закроется. Навеки.

– Откуда тебе об этом известно?

– Из разговора Черных Ангелов поняла. Да и Бормотун об этом говорил.

– Ладно, Веда. Это все, что ты хотела сказать?

– Войну они новую готовят. Да такую, что прежняя детским игрищем покажется.

– Это мы уже знаем.

– Где Бормотун живет? – решил уточнить у нее Адаш.