Ловушка для духа - Наталья Турчанинова

– И что с ним? – торопливо спросил Гризли, забыв о почтительном благоговении перед наместником.

– Сторож духов схватил его, когда я покидал Башню, – ответил Рэй.

– Плохо. Очень плохо.

– Да. Есть вероятность его превращения в хранителя. Но я успел выдрать эту тварь – терн, с корнями, так что мастер Син, скорее всего, жив.

– Так это был мастер Син? – ужаснулся Гризли. – Еще хуже.

– Было бы лучше, если бы я его убил?

– Нет, конечно. Мы все-таки не с заклинателями воюем.

Наместник, молча следивший за их беседой, вмешался:

– Я встречаюсь с представителями ордена сегодня. Вы оба – сидите здесь и никуда не выходите.

– Но, господин наместник, у меня работа, – внушительно возразил Гризли. – Меня ждут, и если я…

Он осекся, ощутив на себе взгляд господина Акено, утяжеленный мощью его хранителя.

– Вы уже достаточно поработали сегодня ночью. Повторяю – ни шага из дома. Иначе закопаю обоих в саду под воротами. Получу еще двух лишних охранников.

Он развернулся и вышел из комнаты. Полы вновь запели под его сапогами, и в этот раз их «голоса» были похожи на вскрики.

Гризли озадаченно покосился на товарища, но не стал уточнять, пошутил наместник или его обещание было реальной угрозой.

День тянулся бесконечно долго. Впрочем, Рэй был рад передышке – появилось время залечить раны. А еще больше воодушевляло решение заклинателей. Кодзу оказался прав – им действительно необходим пинок, подтолкнувший к активным действиям. Пожиратель мыслей не врал, когда говорил, что хорошо разбирается в людях. Рискованный поступок Рэя должен заставить орден начать принимать решения, выгодные наместнику. Но у заклинателя все сильнее крепла уверенность, что манипулируют им самим. Можно было сколько угодно убеждать себя в разумности своих поступков, оправдываться необходимостью, но Рэя продолжало грызть легкое сомнение. Кодзу – не тот, кому следует доверять.

«Впрочем, никаких других, желавших бы сотрудничать, сейчас рядом со мной не наблюдается, – думал Рэй, укладываясь спать. – Не считая ярудо, конечно».

Маленький дух по-прежнему пропадал в Башне, наслаждаясь паникой, вызванной потерей хранителей. Кодзу бродил где-то по дому, пользуясь свободой, которую давал образ пронырливой служанки. Гризли отправился в комнату, отведенную ему рядом с покоями придворного заклинателя, очень недовольный своим пленением во дворце наместника, пусть и временным. Но больше всего обоих друзей беспокоила неизвестность. Никто из них не знал, как долго продлится совет магов и что на нем будет решено.

– Меньше магии, больше политики, – вновь повторил Рэй слова кодзу и задул огонек светильника…

Его разбудило легкое прикосновение.

Хватая копье, лежащее рядом, заклинатель быстро сел на постели и увидел миндалевидные глаза, мягко светящиеся в темноте. Они озаряли нечеловечески прекрасное лицо. Аори – дух воздуха, хранитель императрицы – сидела у края его футона, и золотые одежды, мягко обтекая ее тело, потоком шелка струились на циновки. Изумленный Рэй смотрел на волшебное существо, не понимая, что оно делает в его комнате. Ладонь духа, похожая в темноте на белую ночную бабочку, грациозно взлетела в воздух, тонкий палец с длинным ногтем прижался к строго сжатым губам, призывая хранить молчание.

Заклинатель кивнул, выпуская копье.

– Я здесь для того, чтобы предупредить тебя, – произнесла девушка, и ее голос коснулся Рэя легким дуновением воздуха. – Ты выпустил хранителей. Разрушил силу Башни. Оскорбил орден заклинателей. Неужели надеялся, что это сойдет тебе с рук?

– Не надеялся, – так же тихо ответил тот.

– Теперь ты не просто строптивый ученик, не слушающийся распоряжений учителей. Ты непредсказуем и опасен. Никто не знает, что ты сделаешь завтра. Никто не знает, из каких источников ты черпаешь силу. И на что обратишь ее в итоге.

– И что решил орден?

– Убить тебя. – Она слабо улыбнулась, заметив, как застыло лицо человека, ошеломленного этой новостью. – Императрица получила настоятельную рекомендацию от ордена сделать это сегодня ночью. Сейчас.

– Ты должна убить меня? – спросил Рэй, глядя на тонкие пальцы девушки, которые были совершенно не созданы для убийства.

– Да.

– А вместо этого императрица предупреждает меня о планах заклинателей? – Он посмотрел в золотые глаза, сияющие безмятежностью.

– Нет, Рэй. – В ее улыбке мелькнула снисходительность к магу, так искренне верящему в людей. – Я предупреждаю тебя.

Заклинатель помолчал. Не в первый раз он сталкивался с тем, что потусторонние сущности относились к нему гораздо более лояльно, чем люди. Давно должен был привыкнуть к этому и каждый раз недоумевал.

– Значит, это только твое решение. Но почему они выбрали тебя, дух воздуха? Вы же не убийцы.

– Только мы можем преодолеть защиту хранителя наместника. Мы превосходим его по силе.

– Зачем ты решила рассказать мне?

– Взамен на услугу. Освободи меня. – Она подняла руки, раздвигая одежду, и Рэй увидел на светящейся коже у белого горла тонкое золотое плетение – замок и цепь, удерживающую ее на земле.

– Ты освободишь меня, – заговорила она вновь, и теперь в ее голосе зазвучала нетерпеливая страстность. – Я уйду. Нового убийцу они не смогут прислать. Нас только две. Второй рисковать не станут.

– А они не побоялись рисковать тобой? Они так уверены, что я не справлюсь с аори?

– Ты уже не услышал меня, – шепот духа прозвучал зловеще и угрожающе. – Не почувствовал. Был абсолютно беззащитен в своем сне. Я подошла к тебе очень тихо. – Плавным, кошачьим движением она скользнула на его футон, оказавшись совсем близко. – А потом сделала бы вот так. – Белая рука взметнулась и легла на его грудь, ногти впились в тело, Рэй ощутил, как замерло сердце, и по коже пробежала волна холода. – Ты бы не успел проснуться.

Заклинатель перехватил ее запястье, по-человечески теплое, обманчиво хрупкое, и с некоторым усилием отвел в сторону. Дух словно не заметил этого, продолжая шептать:

– Но даже если бы проснулся. Ни одному из живущих заклинателей не по силам изгнать меня. И когда орден узнает о том, что тебе это удалось, его испугает твоя сила. Тебя оставят в покое. Конечно, легко подослать человеческого убийцу. Но, думаю, с ним ты справишься.

Рэй выпустил руку девушки.

– К сожалению, я не смогу освободить тебя. Я не знаю формул удержания духов воздуха.

Она покачала головой и вновь коснулась его, на этот раз мягко и робко.

– Меня и Аошу сковал Корн. Для защиты императорской семьи. Он лично составил заклинание. Я, Айса, была первой. Затем сестра. Я запомнила ритуал пленения. Я вспоминала его каждый день. Повторяла знак за знаком. Формулу за формулой, чтобы не забыть.

Корн – один из великих магов прошлого. Могущественный и загадочный. Никто не знал, существовал он на самом деле или был легендой. Сколько же веков привязано к земле это свободолюбивое существо, если память о заклинателе, вызвавшем ее, успела превратиться в миф, почти забытую сказку.

– Долго. Очень долго, – сказала Айса, словно прочитав его мысли, и в ее голосе прозвучала глубокая вечная тоска.

– Хорошо. Давай сделаем это.

Она внимательно посмотрела на Рэя сияющими глазами, явно пытаясь понять, насколько крепка его уверенность.

Потом опустила веки, и в голове заклинателя вспыхнул начальный знак формулы. Сложное сочетание призыва и удержания. Ему надо было переставить элементы в обратной последовательности. Как только это произошло, первая нить в ошейнике девушки лопнула. Она содрогнулась от внезапной боли, и ее ногти впились в плечо Рэя. Он стиснул зубы и усилил заклинание, вплетая в основу новый перевернутый символ, и тут же кожу на груди вспороло четырьмя горячими молниями. Айса запрокинула лицо, сдерживая стон, и второе золотое волокно в ее путах ослабло.

Заклинатель снова почувствовал себя рухнувшим в мир кодзу. Он вновь испытывал боль и причинял ее сам. На каждое мучительное магическое прикосновение дух отвечал физическим, и не менее болезненным. Намеренно или нет – Рэй не знал, но не останавливал ее и не останавливался сам.

Клочья шелковой одежды разлетались в стороны, словно оторванные крылья бабочек, и таяли, открывая все больше белого тела. Под кожей, освобожденной от одежды, вспыхивали и гасли золотые нити, похожие на пульсирующие вены. Рэй перерезал их одну за другой, а аори щедро делилась с ним болью, которую он причинял ей.

От дикой смеси мучения и удовольствия временами темнело в глазах, и только осколки формул редкими вспышками на краткие мгновения высвечивали белое плечо, с которого сползал клок золотой одежды, черную прядь, извивающуюся в потоке неощутимого воздуха, сверкающие глаза за пеленой волос, по-человечески закушенные губы.

Бесконечно долгая формула медленно разматывала ленту с зазубренными остриями, подцепляла сети, вплетенные в сущность духа воздуха, и рвала их.