Песня огня - Кэтрин Коултер

— Оставь меня. — Голос его был грубым и хриплым. — И знай, миледи жена, что, если ты будешь упорствовать и продолжать лгать, я превращу твою жизнь в ад.

Бланш ела, наслаждаясь каждым кусочком нежнейшей свинины. «Я в безопасности», — думала она. Это приносило ей такое облегчение, что она не могла дольше держать зло на Дайнуолда де Фортенберри. Грэлэм никогда не поверит жене. А эта маленькая дурочка Кассия столь закоснела в своей гордыне, что не станет убеждать мужа в своей правоте. Бланш внимательно приглядывалась к Кассии, ища на ее коже следы побоев. Ее удивило, что синяков не было; она была готова поклясться, что Грэлэм был в такой ярости, что мог и убить свою жену. И снова она попыталась успокоить муки совести: ведь Кассия вернулась здоровой и невредимой, и теперь Бланш оставалось только ждать нового благоприятного случая.

— А я и не подозревал, что вы знаете, где Грэлэм хранит свои сокровища.

Сердце Бланш на миг замерло при этих словах Гая, но ее красивое лицо не изменило выражения. Она вопросительно подняла бровь.

— Вы что-то сказали, сэр Гай?

— Да, Бланш. Вы взяли сарацинское ожерелье и наняли людей, чтобы они увезли жену милорда из Вулфтона. Вы надеялись, что они убьют ее? — Гай покачал головой. — Пожалуй, нет. Все-таки в вас еще осталась крупица человечности. Но вы хотели, чтобы они отвезли ее на родину, в Бретань, разве не так? Вы ведь испугались, когда Кассия вернулась без единой царапины?

— Ваша выдумка достойна лавров менестреля, Гай. Умоляю, расскажите что-нибудь еще, сэр рыцарь, есть у вас в запасе другие истории?

Гай знал, что не в его силах заставить Бланш сказать правду, но он должен был что-то предпринять. Рыцарь в задумчивости почесал щеку, размышляя о том, что Бланш не отличается богатством фантазии и будет и дальше пытаться достигнуть своей цели подобными же средствами. На этот раз ей не удалось избавиться от Кассии, но он ничуть не сомневался, что она предпримет новую попытку, и это его беспокоило. Но Грэлэм! Как мог столь опытный человек быть столь слепым? Он снова наклонился к Бланш и сказал очень тихо:

— Даже если Кассия умрет, Грэлэм на вас не женится.

Она рассмеялась своим мелодичным смехом:

— Ах, Гай, кажется, я слышу в вашем голосе ревность? Рыцарь долго смотрел на нее.

— Ревность, Бланш? Что ж, возможно, прелесть моя, вы и не ошибаетесь.

— Это послание от герцога Корнуоллского. Он приезжает через неделю.

Кассия тотчас же отложила в сторону папку со счетами, не вполне уверенная, что Грэлэм одобряет ее занятие; на губах ее появилась вымученная улыбка. Блаунт, разумеется, был в восторге от ее талантов, но она уже устала гадать, как относится к этому ее муж.

— Я сделаю все, чтобы герцогу было здесь хорошо, милорд.

— Вы должны помнить, что он приедет с большой свитой.

— Да, я об этом помню.

Грэлэм смотрел на жену со все растущим раздражением.

— Почему вы начинаете трястись от страха, как только я появляюсь? Вы прямо из кожи готовы выпрыгнуть.

Сердце Кассии сжалось.

— Вы сами хотели покорности, милорд.

— Вы так же покорны, как мой боевой конь. Не умеете даже толком сыграть свою роль.

Она ничего не ответила и опустила глаза на свои руки, лежавшие на коленях.

— Чем вы заняты?

Склонившись к столу, де Моретон поднял папку и полистал ее.

— Ах да, — заметил он, — я и забыл, что ваш отец научил вас читать и писать. Блаунту известно, что вы браконьерствуете в его охотничьих угодьях?

— Известно, — последовал тихий ответ. Грэлэм бросил папку на стол.

— Вам нравится делать из всех нас дураков? Нет, не отвечайте, Кассия. Ваша ложь переполнила чашу моего терпения.

Не взглянув на жену, он вышел из маленькой комнатушки, служившей чем-то вроде конторы, а Кассия вернулась к своим цифрам, жалея, что не может сказать хозяину Вулфтона, что его замок становится все богаче и богаче. Если бы даже она и попыталась, это вызвало бы у него только раздражение.

Закончив работу, Кассия созвала в большой зал всех слуг. Они стояли перед ней, и лица некоторых из них были ей приятны, другие же казались неумолимо враждебными. При виде Бланш, сидевшей у огромного камина с безмятежно-ясным лицом, юная леди содрогнулась, но не подала виду. Она объявила всем о приближающемся приезде герцога.

— Марта, — обратилась Кассия к пожилой вдове, теперь распоряжавшейся прядильщицами и ткачихами, — нам надо поговорить о новых платьях для женщин. У нас теперь вдоволь ткани, и излишек мы можем истратить на собственные нужды.

Все, кроме Нэн, заулыбались при этом известии.

— Да, миледи, — согласилась Марта, просияв от сознания собственной значительности.

— Блаунт предоставит свою комнату герцогу. Нэн и Элис, вы должны хорошенько вычистить и убрать ее. Я надеюсь, что успею закончить новые подушки для кресла герцога.

Кассия слышала, как Нэн что-то бормочет, но не стала обращать на это внимания. Отдав все необходимые распоряжения, она отпустила слуг, задержав только поваров, чтобы обсудить с ним меню на время пребывания герцога. Наконец Кассия поднялась с места, потирая затекшую шею. Она бы охотно проехалась верхом, но сомневалась, что Грэлэм ей позволит. Если она попытается заговорить об этом, он предпочтет унизить ее перед своими людьми.

— Кассия.

Она вздрогнула, потому что, занятая своими мыслями, не заметила, как в зал вошел Гай.

— Есть новости, миледи. И вы первая поздравите меня. Кассия улыбнулась:

— И в чем же ваша новость?

— Умер мой отец. Теперь ко мне перешли его земли и замок поблизости от Дувра, — Он поднял руку, видя по ее глазам, что она изумлена, даже возмущена его словами. — Нет, не стоит его жалеть. Он был разнузданный старый развратник, низкий и жестокий человек. Его смерть — облегчение для всех слуг и для моей бедной сестры, которая жила с ним.

— В таком случае я вас поздравляю, Гай. Теперь вы стали влиятельным рыцарем. Вы нас покинете?

— Да. Хоть мой замок и ничто по сравнению с Вулфтоном, но это только начало.

На мгновение рыцарь умолк, и в его синих глазах сверкнуло веселье.

— Я начинаю верить в судьбу, — сказал он наконец.

Кассия вопросительно склонила голову к плечу, ожидая, что Гай объяснит свои странные слова, но он только покачал головой и улыбнулся ей.

— Да, — повторил рыцарь, — это и правда судьба.

К удивлению Кассии, Грэлэм, услышав новости от Гая, тотчас же рассыпался в добрых пожеланиях. Они бражничали всю ночь до утра, попивая то эль, то вино. Грэлэм, настроение которого заметно улучшилось после употребления горячительных напитков, пытался навязать Гаю общество Нэн, от чего молодой рыцарь отказался, крикнув своим веселым собутыльникам, что после такой ночи ни он, ни его лучшее украшение уже не способны подняться.