Сумасбродка - Кэтрин Коултер

Кэтрин Коултер

Сумасбродка

Посвящается Лесли Делону, превосходному шефу, несравненному дизайнеру и лучшему из друзей.

Надеюсь, что наша совместная работа продлится еще не один год

Глава 1

Грейсон Элмер Сент-Сайр, барон Клифф, снова пробежал глазами исписанную страницу и скомкал ее в кулаке. «Паршивое письмо!» — подумал он, прежде чем швырнуть бумагу в камин. Записка была совсем коротенькой, и те немногие слова, что в ней содержались, дышали ненавистью и злобой.

Некоторое время понаблюдав, как листок медленно алеет на сгибах, перед тем как вспыхнуть ярким пламенем, барон по длинному коридору направился из гостиной в заднюю часть дома. Открыв дверь, он вошел в библиотеку. Это была жарко натопленная комната, вся уставленная книжными полками. Темные плотные шторы надежно отгораживали библиотеку от холодной ночной тьмы, что было очень кстати, так как огонь в камине почти погас.

Никто из слуг не ожидал, что хозяин может явиться сюда в этот час, — все в доме были уверены, что барон отправился на свидание со своей любовницей.

Грейсон вспомнил о письме и выругался — правда, не так громко, как делал это его отец, напившись до того, что еле стоял на ногах. Он уселся за рабочий стол, достал из верхнего ящика лист почтовой бумаги и, окунув перо в чернила, написал: «Если попробуешь послать мне еще одно такое письмо, пеняй на себя. Я вышибу из тебя дух и брошу подыхать в придорожной канаве».

Затем барон поставил свои инициалы — «Г.С.-С», — аккуратно сложил бумагу и засунул в конверт. Он подошел к элегантному испанскому столику, украшавшему просторный холл особняка, и положил письмо на старинный серебряный поднос, тот самый, который его дворецкий, Куинси, собственноручно начищал до блеска каждый день на протяжении многих лет.

Шагая к дому своей милой Дженни и вдыхая холодный чистый воздух ранней весны, барон гадал, что может случиться, когда его письмо дойдет до адресата.

Скорее всего ничего особенного. Мужчины, подобные Клайду Барристеру, как правило, оказываются трусами.

Черт побери, ему надоело ее уламывать! Маленькая неблагодарная ведьма!

Рука его уже поднялась для удара, но в последний момент он все же овладел собой.

— Если я сделаю это, Карлтон, чего доброго, заметит синяки и откажется от тебя!

Она невнятно захныкала, не поднимая головы.

— Заткнулась наконец? Вот уж не мечтал, что когда-нибудь научу тебя быть немой как рыба. Для разнообразия это очень даже приятно — отдохнуть хоть ненадолго от твоих наглых взглядов. Да будет тебе известно, что в женщинах больше всего ценится покорность — и ты не исключение, хотя я и вижу тебя такой впервые в жизни! Неужели я тебя наконец укротил?

Она молчала. Тогда он схватил ее за подбородок и заставил поднять лицо. В ее глазах стояли слезы.

Он все еще тяжело дышал и никак не мог успокоиться после недавнего спора и ругани, но все же его физиономия мало-помалу стала приобретать свой обычный цвет, а голос больше не дрожал от злобы.

— Итак, ты выходишь замуж за сэра Карлтона Эвери. Он вернется сюда завтра утром. Ты улыбнешься ему как можно любезнее и заверишь, что почтешь за честь стать его супругой. Я уже дал ему свое благословение. Брачный контракт составлен и подписан. И ты не посмеешь ослушаться меня — иначе сильно пожалеешь об этом. — Он снова дернул ее за подбородок и, заметив, как слезы переполнили глаза девушки и потекли по щекам, злорадно улыбнулся: — Отлично. Не забудь сегодня принять ванну и как следует вымыть голову. У тебя вид как у портовой шлюхи.

Напевая что-то себе под нос, он покинул ее спальню, радуясь одержанной победе. Правда, при этом он не забыл как можно громче хлопнуть дверью — на всякий случай, чтобы его жертва не очень-то расслаблялась. Только когда девушка услышала, как в замке повернулся ключ и загрохотали по коридору тяжелые сапоги, она перевела дыхание, подняла глаза и промолвила:

— Благодарю тебя, Господи! Благодарю тебя!

Перед уходом он позабыл заново связать ей руки! Она подняла ладони, внимательно осмотрела синяки на запястьях и принялась осторожно их массировать, стараясь поскорее восстановить кровообращение. Затем наклонилась, развязала ноги и медленно, неловко встала с кресла, к которому была привязана, как преступник, на протяжении последних трех дней. Затем умылась и жадно принялась пить, одним махом осушив два стакана воды, которую наливала из стоявшего на столике возле кровати кувшина. Но как только она начала приходить в себя, тут же почувствовала сильный голод — со вчерашнего вечера он запретил приносить ей пищу.

Но как же он забыл, что оставил ее руки свободными? А может, не забыл? Может, он вообразил, что действительно сломил ее и теперь нет нужды ее связывать? Во всяком случае, она сделала все, чтобы заставить его в это поверить. Труднее всего было смолчать в ответ на его ругань. Даже выжать из себя слезы оказалось легче.

А что, если он вздумает вернуться? Эта мысль заставила ее двигаться так, словно она спасалась от страшного быка фермера Мэйсона, с которым столкнулась как-то посреди поля. Ей следовало покинуть этот дом не позднее чем через десять минут, а то и еще быстрее.

Она беспрерывно мечтала о бегстве целых три дня, кропотливо составляя планы и до мелочей перечисляя все, что сможет унести в своем маленьком саквояже.

Ей хватило нескольких минут, чтобы связать концы двух простыней и спустить самодельную лестницу со второго этажа, уповая на то, что оконный проем не окажется слишком узким. Впрочем, за эти дни она наверняка успела изрядно сбросить в весе. Девушка не сводила глаз с расположенной под потолком мрачной бойницы, ее единственной лазейки на волю. Она протиснется через нее во что бы то ни стало — у нее просто нет иного выхода.

И каким-то чудом ей это все-таки удалось! Болтаясь в шести футах над землей, беглянка с торжествующей улыбкой глянула на окно своей спальни, а затем, разжав руки, полетела вниз и покатилась по мягкому откосу. Отдышавшись и обнаружив, что отделалась всего лишь парой синяков, она снова оглянулась на дом, силуэт которого казался мягким и загадочным в неярком лунном свете. Милый, милый дом в чудесном поместье Карлайсл! Когда-то все это принадлежало ее отцу Томасу Леверингу Бэскомбу, а не этому ублюдку, который женился на матери после того, как отец умер. Теперь поместье оказалось целиком в его власти.

Если повезет, ее не хватятся до самого утра. Но даже если он вдруг вспомнит и вернется, чтобы снова связать ей руки, что ж, тогда ее задача немного осложнится, только и всего.