Мой личный принц (СИ) - Мелевич Яна

— Иногда думаю, что дар — мое наказание за грехи, — услышал я и вздрогнул от неожиданности, очнувшись от осмотра. Абель заложил руки за спину, глядя на меня вполоборота.

— О чем ты?

Он тихо вздохнул, поворачиваясь ко мне. Брат оставался бледным, но все еще твердо стоял на ногах, хотя умом я понимал, насколько тяжело ему давался каждый шаг. Если присмотреться, можно заметить кусочек сетки сосудов, прибиравшейся к шее из-за ворота сюртука. Их темный цвет пугал и настораживал.

У нас в запасе было еще два месяца, почему болезнь так быстро распространялась?

— Гордыня и гнев никогда не были хорошими советчиками, — пространственное ответил Абель, делая шаг вперед, обходя галерею по периметру, останавливаясь напротив картины с изображением нашего предка Вильгельма. — Жаль, что не понял этого до того, как оказался на пороге смерти.

— Ты не умрешь, — убежденно заявил я, искренне веря в слова, которые сейчас произнес.

— Слышишь? Мы достроим ловушку и вытянем эту гадость.

— Упрямство и добросердечие делает тебя прекрасным человеком, Эрик, — усмехнулся брат, подходя ближе. Я нахмурился, почувствовав, как он сжал мое плечо. — Никогда не забывай об этом.

— А кто уводил твоих невест, — прищурился я, расслабившись, едва Абель расхохотался и похлопал меня по макушке. — Хотя я искренне верил, что у тебя отказали мозги, и ты влюбился в Амалию Сент-Клер.

— Наверное, все стало бы гораздо проще, будь это так, — рассеянно ответил брат, вновь отворачиваясь к картине с нашими предками. Он нахмурился и подошел ближе, а я, затаив дыхание, разглядывал его светлые волосы, подбирая слова для ответа.

— Ты действительно влюблен в Ригнак Хэйс?

Не время выяснять такие подробности, да и не место. Однако, мне хотелось понять, что тревожило сердце Абеля, бередило душу, раздирая вновь и вновь шрамы, едва начинающие затягиваться. Честно говоря, я так и не понял, какие отношения их связывали. Даже не знал, как они познакомились. Осадой развалин Стратхейна руководил именно Абель и разрабатывал план захвата, выбирал подходящее время. Перед нападением брат сказал, что огонь в главной башне, чудом сохранившейся спустя столетия, станет сигналом.

Тогда я подумал о подкупе кого-то из людей короля Вейла, а сейчас... Возможно ли, что это капитан сдала нам замок?

— Отец считает, будто она заказала на тебя покушение, — вновь проговорил я, сжимая пальцы в кулак, чувствуя нервное напряжение от молчания Абеля. Давай же, скажи что-нибудь.

— Невозможно, — ответил он, отойдя от картины, касаясь кончиками пальцев защитного стекла, по краям которого пробежали магические искры. Разглядывая древнюю карту Данмарских земель, брат отдернул руку, словно обжегшись.

— Почему?

— Она уже пыталась, — оглушил заявлением Абель и повернулся. — За день до нашего нападения Ригнак Хэйс проникла в лагерь и наставила на меня огнестрел.

Мой рот распахнулся от удивления, а в голове сразу возникли сотни мыслей. Боги, ведь эта женщина могла его убить! Просто пристрелить на месте, и мы бы ничего не успели сделать! Каким сильным магом ты не являлся, ничто не могло спасти от пули, удара клинком или взрыва. Магия не гарантировала абсолютной защиты, даже для обладателей всевластия.

— Почему ты ее не прикончил? Или хотя бы не подавил волю? — осторожно поинтересовался я, по-прежнему не веря своим ушам. Ну не влюбился же мой брат с первого взгляда в эту женщину!

— Вызвал бы на дуэль подушками? — съязвил Абель, и я недовольно поджал губы.

— Остроумничать — моя прерогатива в семье, — буркнул в ответ, отворачиваясь к картинам предков.

— В любом случае мне пришлось очень быстро решать возникшую ситуацию, — усмехнулся брат, качая головой и опираясь на стену, как раз в том месте, где находился рычаг для открытия тайной двери.

Вспомнил навыки дипломатии?

— С этим у меня всегда было хуже. Пришлось подраться за оружие.

Я слабо представлял себе брата, который ударяет женщину в попытке забрать у нее огнестрел. Даже в борьбе за собственную жизнь. Боги, да он позволял дурочке Сент-Клер таскаться за собой, точно глупому несмышлёному щенку. Простил открытый флирт с родным братом, позволил оставаться невестой, узнав о любовных снадобьях. Ведь не было никакой необходимости жениться, пусть причина мне совсем не нравилась.

— Помнишь Килкенни?

Я нахмурился, вспоминая маленький городок на границе с Зелеными островами. Один из тех, что отказывались сложить оружие и подчиниться армии Данмара. Они вздернули на главной площади нашего переговорщика, солдата Хьюстона Гейли. Решение использовать боевых магов и разнести защитный купол города Абель принимал в одиночку. После небольшого ранения я оказался в походном госпитале и узнал о судьбе Килкенни сразу после атаки. Несколько десятков наших солдат и сотни островитян погибли в борьбе за независимость своих принципов. По приказу брата на той же площади повесили шесть военнопленных, виновных в гибели Гейли, а затем похоронили в общей могиле, не позволив местному храмовнику провести отпевание.

— Майор Дункан Хэйс был мужем Ригнак, — ответил Абель, и я затаил дыхание, — и оказался в числе тех, кого мы судили за смерть солдата Хьюстона.

— Это война, брат, — осторожно проговорил я, с трудом глотая ком. — Никто не мог предугадать такого исхода. И они сами вырыли себе могилу.

— Да, но нести бремя вины мне придется до конца своих дней, Эрик. Опустив оружие, Ригнак сказала, что не вправе меня судить и лишь боги будут выносить наказание. Видимо, пришло, — он оттянул ворот, показывая почерневшие вены.

— Чушь. Тем более, Ригнак защищает тебя, — покачал я головой.

— Потому что я поклялся покончить с войной, — твердо сказал Абель.

— Тогда пора начинать, поскольку отец явно решил развязать ее вновь.

Тихо потрескивали дрова в камине, а саламандра нежилась на раскаленных углях, изредка приоткрывая глаз и разглядывая обстановку вокруг. Я устало опустился на кровать, бросая сюртук в сторону кресла, случайно промахнувшись. Еще немного, и рукав попал бы прямо в пламя, дорогая ткань вспыхнула, превратив всю комнату в пепелище. Развязав манжеты на рукавах, рухнул спиной на постель, разглядывая потолок. Причудливые тени, отбрасываемые пламенем многочисленных свечей, изгибались в шаловливом танце, наводя на мысль о пекле.

«Я уже написал главе конклава Шангрии — Руперту МакГиннесу. Вместе с представителями горных кланов они прибудут через неделю на рыцарский турнир, там мы сможем поговорить о тройственном союзе. Вряд ли шангрийцы заинтересованы в войне с нами и императором Бонри. Он явно не остановится, пока не лишит нас статуса водновоздушной державы».

Меня немного успокоили слова Абеля, пусть задел тот факт, что брат ничего не рассказал о планах отца раньше. Утром предстояло найти Фламеля, поддержка его семьи и личной армии могла существенно укрепить границы Данмара, пока Фринбульдия не развернулась на полную мощь. Кажется, они уже начали активно заниматься постройкой боевых дирижаблей и призывать из магических академий молодых колдунов.

Оставался только вопрос налога. Зеленые острова разрывали распри их народного совета, вряд ли кто-то откликнулся на просьбу о приезде. Можно было воспользоваться порталами, но все равно путь до столицы пришлось бы преодолевать на паровой машине или лошади, ведь на территории страны врата для перемещений отключили, дабы избежать неожиданных стычек между данмарцами и островитянами.

— Королева Фиона делала странные записи. Половина из них просто не имеет смысла. Что-то о вере, чистоте души и пламени в сердце, — услышал я голос Далии, поднявшейся из-за стола. Спустя несколько минут она забралась с ногами на кровать, уткнувшись носом в дневник моей далекой прабабушки.

— Строки из Завета? — поинтересовался я, садясь обратно.

— Вроде того. Как прошёл разговор с братом? — спросила она, поднимая взгляд на меня. Я усмехнулся, вновь поворачиваясь к камину, продолжая смотреть на огонь.