Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера - Николас Блейк

Люси пришла в такое восхищение от этих прекрасных рассуждений, что почти не услышала скрипа башмаков по снегу, который становился все слышнее, приближаясь со стороны фермы.

Люси выпрыгнула из постели, вытащила голубя из-за фотографии в рамке на стене, ухватила его за сгиб и встала на кровати близко к окну.

Это был Джим, который нес корзинку с большими апельсинами.

Люси легонько постучала в стекло, поскольку боялась делать это громко. Потом постучала громче. Джим взглянул вверх, помахал ей рукой. Она приложила палец к губам, шепча: «Тс-с», чего он, конечно, не услышал. Прежде чем он смог крикнуть ей что-то и вызвать тех двоих из дома, Люси бросила голубя через оконную щель. Он описал красивую дугу и упал к ногам Джима.

Но победа обернулась неудачей. Джим поднял голубя и бросил его обратно Люси. Затеял игру с парнишкой. Любитель поиграть этот Ивэн.

Голубь ударился об оконное стекло и, точно подстреленная птица, упал в снег на расстоянии фута от стены коттеджа. Люси за окном делала безумные знаки, показывая пальцем вниз, открывая воображаемый голубь и как будто читая, что там написано. Джим засмеялся со смущенным видом. И в этот момент Люси услышала шаги в коридоре в направлении входной двери. Любой ценой она должна помешать им выйти из дома и увидеть послание. Она закричала:

— Помогите! Помогите!

Шаги направились в другую сторону и стали с шумом приближаться по лестнице. Ворвавшись в комнату, Энни Стотт зажала Люси рот и оттащила от окна.

— Кто разрешил тебе устраивать этот страшный шум? Ты отвратительный ребенок.

— Извините, — произнесла Люси, когда смогла говорить. — Мне приснился страшный сон, как будто горит дом.

Энни подошла к двери и крикнула:

— Пол, поднимись сюда сейчас же, пожалуйста.

Джим уже стучал во входную дверь.

— Пол, последи, чтобы этот ребенок вел себя тихо. Она говорит, что видела страшный сон. Это ты открыла окно?

— Мне было жарко. Потом я заснула и видела ужасный сон.

— Закрой окно, Пол, и оставайся здесь. Держи ее подальше от окна.

Злая и раздраженная, Энни Стотт поспешила вниз.

— Что вам нужно? — спросила она Джима. — Что произошло? Вы разговаривали с Ивэном?

Как большинство деревенских жителей, Джим, хотя и был тугодум, мог быть также упрямым и хитрым. Он не хотел, чтобы сердитая тетка Энни сделала выговор парнишке. Лучше уж ничего не говорить о голубе.

— Да ничего не произошло, ничего такого, о чем бы я знал. Я помахал рукой Ивэну. А потом вы пришли и стали кричать на меня.

— У мальчика бред. Ему нужен покой.

— Сожалею, что слышу такое. Берт Хардман просил меня отнести эти апельсины Ивэну.

— Хардман?

— Наш деревенский полицейский.

— О да, тот, который приходил сегодня утром. Очень мило с его стороны.

Энни Стотт с подозрением посмотрела вокруг. Джим стоял между ней и голубем. Когда она, взяв корзину, ушла в дом, Джим нагнулся, подобрал голубя и засунул в карман своей шинели. А потом совсем забыл об этом.

Люси не знала, взял ли он ее послание или же оно до сих пор лежит около стены. Ее немедленно отправили в детскую комнату в задней части коттеджа.

Глава 8

Потайной микрофон

30 декабря

Резинка, если ее долго растягивать, теряет упругость. В атмосфере Домика для гостей в воскресенье утром чувствовалась усталость и уныние, что явилось следствием нервного напряжения. Елена Рэгби сидела за завтраком с каменным лицом, опустив глаза, ела мало и избегала смотреть на стул рядом, где прежде сидела Люси. Ее муж проявлял к ней внимание, но с рассеянным видом. Она слабо на это реагировала. Он же чутко прислушивался, не раздастся ли ожидаемый звонок телефона. Почему они не звонили ему со вчерашнего дня? Утро прошло, но звонка не было. Они сказали, что он получит от них новые инструкции! Их не было. И это мучило его, тем более что он уже решил, как ему поступать, когда будут получены эти инструкции.

Ночью ветер утих, и дороги, где снег уже начал подтаивать, покрылись ледяной коркой. В десять часов пятьдесят минут адмирал и его жена отправились в деревенскую церковь, скользя по дороге и поддерживая друг друга, точно пьяные.

В гостиной Лэнс Аттерсон наигрывал на гитаре, и маленькая толстая фигура Черри ритмично, хотя и бессознательно, подергивалась, точно тело сонной собаки. Джастин Лики читал книгу в мягкой глянцевой обложке, то есть он держал ее открытой, но ни разу не перевернул страницы. Этот человек не поддавался расшифровке. Сомнений в том, какую роль он играл тут, не было. Но не вел ли он двойную игру?

Суперинтендант Спаркс прошлой ночью звонил Найджелу.

— Положение суррейских сожителей наконец прояснилось, — сказал, он. — Сэра Джеймса Алленби дома не оказалось, его неожиданно вызвали в Стокгольм, но мы поговорили с домоправительницей. — Тут голос Спаркса стал веселым: — Эта Черри, по-видимому, действительно мисс Смит, точнее, Фробишер-Смит. Сэр Джеймс ее опекун. Ей семнадцать лет и десять месяцев.

— Ну, это объясняет многое. Вы собираетесь разрешить им продолжить еще немного в том же духе?

— Безусловно. Я буду действовать, если она действительно передает информацию о нашем друге и получает указания. Но не раньше.

— Потворствуете противозаконному поведению, а?

— Именно так.

— О Люси пока ничего?

— Ничего. Мы все прочесали в окрестностях. Это меня тревожит.

— Что выяснили о телефонном звонке Рэгби из Лондона?

— Он был из квартиры, владелец которой за границей. Пока еще не установили где. Возможно, это тайный член партии. Желательно, чтобы вы узнали имя связного в Домике.

— Информатора? Я думаю, что знаю.

— Вы знаете? Знаете?

— Да. — Найджел назвал имя. Наступило долгое молчание.

— Ну, это резко меняет дело, — произнес наконец Спаркс.

Найджел и Клэр беседовали за полночь. Он пришел в ее комнату, находившуюся рядом с его комнатой, сел на кровать.

— Сегодня ты прекрасней, чем всегда, Клэр, дорогая, — сказал он, восхищенным взглядом любуясь ее белоснежным лицом и плечами, по которым струились черные блестящие волосы. — Можно ли тебя любить сегодня?

Она взглянула на него:

— Нет. Тебе от меня что-то нужно. Что?

— Вот что значит жить с колдуньей. Нельзя ни о чем подумать.

— Ты же знаешь, что не можешь жить с кем-нибудь еще, дорогой, — ответила она, не подчеркивая своих прав на него, без всякой аффектации, что так нравилось ему.

— Ты можешь отказаться. Я не стану тебя упрекать. Это очень противное дело.

— Ладно, дальше.

— Точно я даю тебе нож и прошу повернуть его в чужой ране.

— Ну?

— А человек, может, и не заслуживает этого. Он, может быть, вовсе и не виноват.

Клэр не отрывала глаз от его обеспокоенного лица. Высоким протяжным голосом она произнесла:

— Ты имеешь в виду Елену Рэгби?

— Опять ясновидение?

— Боже сохрани, нет. Просто мы слишком хорошо знаем друг друга. А кроме того, у меня есть голова.

— И восхитительное тело. Накинь на себя что-нибудь. Я хочу поговорить об этом деле.

И Найджел приступил к разговору, держа ее руку в своей, а ее пальцы легко постукивали о его ладонь. Вопрос был в том, чтобы установить личность сообщника похитителей. Они были предупреждены о ловушке на главном почтамте. Но каким образом? Либо по телефону из Даункомби, либо с помощью какого-то связного в Белкастере. Единственный подозрительный звонок из Домика для гостей в то утро был сделан миссис Салливан. Но она послала телефонограмму. Вы не можете этого сделать, если не уверены, что получатель находится дома. Если миссис Холлинз, друг миссис Салливан, замешана в похищении ребенка, она, безусловно, должна оставаться дома, ожидая сообщения из Домика для гостей.

— Ни адмирал, ни его жена не покидали Домик в то утро. Лики, Лэнс Аттерсон и Черри посетили Белкастер. Если они все являются участниками заговора, во что я не верю, то полностью снимают подозрение в отношении друг друга, поскольку основную часть времени провели там вместе. Конечно, один из них мог сделать какой-либо предупредительный знак похитителям, что не было замечено двумя другими. Но наш Икс, весьма вероятно, подумал, что полиция будет следить за каждым, кто отправляется в Белкастер, и я не верю, что он рискнул бы пойти на какой-либо контакт там. Кроме того, следует помнить, что Рэгби всего лишь намекнул, что будет продолжать бороться. Он даже не сказал, что собирается оставить на почтамте ложную информацию. Но похитители знали об этом, даже не проверив ее.

— Итак, остается Елена.

— После завтрака она звонила кое-каким друзьям из телефонной будки в деревне. К сожалению, мы не прослушали эти звонки. Ничто не могло помешать ей сделать еще один звонок в ряду других. Но нет и доказательств, что она звонила еще куда-то. Главное состоит в том, что Рэгби точно сообщил ей, что собирается предпринять, и не только он, но и полиция. Елена — единственный человек здесь, который кроме меня знает о деталях этих планов.