Танец воров - Мэри Э. Пирсон

– Я посижу с ней, – сказал я. – Вы можете идти.

Когда они ушли, я подошел и посмотрел на Кази, все еще потерянную в мире снов. Ее грудь спокойно вздымалась.

«Ты смотрел на мою грудь?»

Я вспомнил, как она поймала меня, как я смутился и пытался объясниться, будто мне было лет двенадцать. Тогда мы не доверяли друг другу. Казалось, что все это случилось сто лет назад.

Я скинул ботинки, опустился на кровать рядом с ней и обнял. Она прижалась ко мне с нежным шелестом, а ее рука сомкнулась вокруг моей.

«Ты заразил меня ядом, который я не хочу смывать».

Я лежал рядом с ней, и, хотя целительница заверила, что с ней все будет хорошо, прижал пальцы к запястью, чтобы слышать биение пульса.

«Я не могу обещать тебе завтрашний день».

А это все, чего я хотел.

Глава тридцатая. Кази

Я очнулась в предрассветные часы от теплого воспоминания, знакомого запаха, нежного прикосновения. Джейс. Он целовал мою шею; мы танцевали под луной; он прижимал стебель желания к моей лодыжке; шептал о завтрашнем дне. Но когда я открыла глаза, чтобы потянуться к нему, его не оказалось рядом, и кошмар прошедшей ночи снова нахлынул волной. Неужели мне все это приснилось?

Ужасная боль прошла, но стоило мне пошевелить пальцами, как появилось тянущее ощущение. Я вспомнила гнев Джейса и его обвиняющие вопросы, а когда через несколько минут он вошел с завтраком, то приготовилась к худшему. Но вместо злости и допросов он поставил поднос на столик и даже не упомянул о последней части прошлой ночи, хотя скованные движения выдавали его напряжение.

– Джейс, насчет прошлой ночи…

– Прости, что накричал, – сказал он, – тем более что тебе было больно. Следовало предупредить тебя о собаках. Может, тогда бы ты не проскользнула мимо стражи.

Ах, вот оно что. Обвинение, облеченное в извинение.

– Я не проскальзывала мимо стражи, Джейс. Я прошла мимо, и они меня не остановили. Думаю, из-за подготовки к празднику они меня не заметили. Я не знала, что для посещения хранилища мне потребуется разрешение.

В его глазах вертелась тысяча вопросов. Джейс перевел взгляд на поднос, налил мне горячий чай.

– Я отведу тебя в хранилище. Ты готова?

Что? Прямо сейчас? Но я понимала, что в данном случае возможен лишь утвердительный ответ. Поспешно проглотила завтрак, и мы отправились в хранилище. Я по-прежнему хромала, но чувствовала себя гораздо лучше. Джейс замедлил шаг, пока мы шли.

Мы свернули в первый проход и остановились примерно в двадцати ярдах от огромной стальной двери. Джейс покрутил колесо в центре, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем раздался громкий стук, звон и лязг. Будто сотня замков соскочила со своих мест.

– Лучше отойди, – посоветовал он.

Дверь казалась слишком большой, чтобы он мог отодвинуть ее сам, – вдвое выше его и достаточно широкая, чтобы сквозь нее прошли две повозки, – но она легко сдвинулась от его прикосновения. Она распахнулась, точно пасть древнего голодного зверя, и за ней открылась темная пещера. Я ощутила затхлый запах вековой истории, и меня охватило предвкушение. Если призраки и бродили где-то, то точно в этом хранилище.

– Подожди, – велел Джейс, проскользнув внутрь.

До моих ушей донесся шорох, а затем мерцание света сменилось вспышкой, озарившей всю пещеру жутковатым желтым свечением.

Джейс махнул мне рукой, приглашая войти, а потом объяснил, как с помощью тысячи зеркал работала система освещения. Один фонарь мог осветить целую комнату!

Перед нами открылся зал, вытесанный из гранитной горы. По обе стороны тянулись пустые стальные полки. По крайней мере половина из них была сломана; торчащие ржавые балки напоминали сломанные кости.

– Семейные помещения в лучшем состоянии. Сюда, – позвал он.

– А там что? – спросила я, указывая на другую стальную дверь.

– Мы называем это оранжереей, – объяснил Джейс, – хотя на самом деле это просто пещера. Единственный путь внутрь – через отверстие на высоте около ста футов, но оно пропускает достаточно воды и солнечного света, чтобы все кругом цвело и росло.

Джейс рассказал, что пещера заросла, и в ней жили несколько животных, таких как змеи, барсуки и белки, выжившие после падения в дыру. Однажды они даже встретили раненого медведя. Первые Белленджеры добывали там пищу и даже вырастили несколько съедобных растений.

– Я покажу тебе, но в другой раз. Мы не ходим туда без оружия и сетей.

Свернув в другой проход, мы подошли к маленькой, обычной двери. Джейс открыл ее и зажег еще один фонарь.

То, что я увидела, разнилось с моими представлениями. По позвоночнику невольно пополз холодок. Металлические каркасы сотен коек выстроились вдоль стен, как в армейской казарме. Несколько коек были сломаны, но большинство стояли наготове, словно все еще ожидая хозяев. Матрасы были порваны, а с каркасов свисала тонкая паутина, словно призрачные юбки. Гладкие стены пугали жутким серым цветом.

– Что это за место? – спросила я наконец.

– Отсюда все началось. Это убежище, рассчитанное на сотни человек. Выжили только двадцать три.

– Письма? – прошептала я, проходя между кроватями.

Каждый дюйм стен заполняли слова. Тысячи слов, написанных на незнакомом мне языке. Джейс пояснил, что это самая ранняя версия ландского, но я узнала имена – они не изменились. Миандра и Грейсон. Лиша, Рейн, Кэмерон, Джеймс, Тео, Фуджико, Джина, Разим.

– Аарон Белленджер завещал записывать все, что они помнили. Так они и поступили. Бумаги не было – они использовали стены. Это еще не все. Сюда.

Джейс провел меня в другую комнату, и еще одну. Кухня, кабинет, больничная палата – все было испещрено словами. Логики в построении записей я не заметила: некоторые предложения тянулись во всю длину большими печатными буквами; другие образовали крошечные круги из едва читаемых слов.

– Столько комнат и припасов… А бумаги не было?

– Ее жгли, чтобы греться. – Он указал на пустые полки в кабинете. – Вероятно, они были заполнены книгами. Они сидели здесь в течение долгого времени, пока падальщики ждали снаружи.

– Ты знаешь, что здесь написано?

Джейс, кивнув, посмотрел на группу слов.

– Это одно из моих любимых.

Он перевел:

Я на дух не переношу Грейсона. Пока я пишу, он следит за мной, поглядывает через плечо. Я хочу, чтобы он знал. Я ненавижу его с жаром тысячи раскаленных углей. Он жестокий и дикий и заслуживает смерти.

– Миандра, 13 лет.

– Но разве они не…

Джейс ухмыльнулся.

– Годы спустя. Думаю, она изменила свое мнение.

– И тем не менее… Ее слова не в