Пленница пророчества - Анна Катнер

– Присматривать. Уверен, вы найдете общий язык.

– Не думал, что у меня репутация сиделки, – сквозь зубы прошипел Фэрфакс, – да еще шута для знатных дамочек.

– У тебя репутация человека, которому очень нужен второй шанс. – Мужчина замер перед дверью, полуобернувшись. Капюшон чуть съехал, и мелькнули очень знакомые глаза и подбородок. – И на твоем месте я бы этот шанс не упускал.

Колдун хотел было сказать что-то в ответ, но незнакомец уже взялся за дверную ручку. Забыв про указание Фэрфакса ничего не трогать, я потянула за грубую ткань плаща, надеясь разглядеть что-нибудь еще. Вместо этого все вокруг пошло резкой рябью, а когда успокоилось, я очутилась за околицей. Кое-как сдержала спазм и разогнулась как раз вовремя: на темный двор из мерцающего портала на полном скаку ворвалась лошадь. Всадник натянул поводья, спешился и скрылся в доме, вернувшись через минуту с горящим факелом в руках. Портал тем временем с тихим шипением растворился, а перекинутое через седло тело невнятно застонало. Фэрфакс огляделся и стащил свою пленницу на землю. Сдернул с головы мешок и заговорил.

Видеть себя со стороны было странно. Я никогда не отличалась особой красотой и манерами, но колдун запомнил меня какой-то чересчур вертлявой, взбалмошной, постоянно ревущей и сыпящей пустыми нелепыми угрозами. Воспоминания летели одно за другим, а я только и делала, что ныла, причитала да всячески портила мужчине настроение. А еще он не соврал: когда клыкастый волк прокусил голенище колдунского сапога, оставляя глубокую рану, боль эхом отозвалась и во мне. Симпатии ко мне после того случая у колдуна совсем не осталось. Я ощущала каждую вспышку ярости, раздражения и досады. Иногда, в удачные для нас обоих дни, Фэрфакс смотрел на меня нейтрально-дружелюбно. Мне бы этим тогда воспользоваться, но обида и злость так затуманили разум, что я эти маленькие шансы упускала из виду. И вылилось все в единственную, но самую обидную оплеуху.

Смотреть на воспоминания было просто невозможно. Я крепко зажмурилась, но чужие эмоции все равно эхом отдавались внутри. В конце концов я не выдержала и просто бросилась куда глаза глядят, лишь бы подальше от чужих голосов и осуждающих мыслей.

Остановилась я в незнакомой темной комнате. Колдун был тут: расхаживал туда-сюда, останавливаясь то у кровати, то у окна. Я чувствовала, что он недоволен, взволнован и очень разочарован. И в кои-то веки виной этому была не похищенная принцесса.

Делайла сладко потянулась, развалившись поверх одеяла.

– Кэлл, – сонно пробурчала она, похлопывая по постели. – От того, что ты не спишь, она не найдется.

– Тебе и на это наплевать? – процедил мужчина. Будь я на месте наемницы, сон бы мигом испарился: столько неприязни слышалось в голосе колдуна, что наутро можно было и не проснуться.

– Меня волнует, что я не высплюсь из-за твоей дурацкой совести. Хочешь прогуляться – скатертью дорога, – Делайла отвернулась, натянув одеяло до макушки.

Колдуну дважды повторять не пришлось: он стремительно вышел из комнаты, спустился вниз и остановился посреди улицы. Успел перекинуться парой слов с сонным трактирщиком, как вдруг деревушку накрыла странная волна силы. Нас оглушило на несколько секунд. От резкой боли даже Фэрфакс не сдержал стона, а вот трактирщик ничего не заметил. Над лесом метались птицы.

Я поежилась, осознав, что до нас долетели отголоски сломанного амулета. Волоски на руках зашевелились, когда я сообразила, насколько была близка к смерти.

Мужчина несся по лесу, находя дорогу каким-то магическим чутьем. Я, как могла, пыталась за ним поспеть, но возле хижины лесника отстала, потеряла из виду, и воспоминание сменилось.

Фэрфакс уже меня нашел и теперь нес на руках. Вид у него был обеспокоенный.

– Нельзя его так оставлять, – донеслось до моего уха.

– Тебе не все ли равно?

– Никто такого не заслуживает. У всех должно быть право на счастливый конец.

– Даже у самых-самых монстров?

– Даже у таких, как ты.

Я этих сонных слов не помнила, но для Фэрфакса они что-то значили: он остановился как вкопанный, рассматривая свою ношу.

– А вот теперь пора домой.

В этот же момент меня с силой дернули вверх, и я снова оказалась в гостиной колдуна. Нервно вздохнула и виновато отвела взгляд.

– Как это у тебя получилось? – Фэрфакс убрал руки. Я ожидала, что он будет злиться, ведь я ослушалась, но нет: мужчина не выглядел сердитым.

– Получилось что? – прохрипела я, прочищая пересохшее горло.

– Сменить воспоминание.

Я сжала виски ладонями, стараясь успокоить гудящую голову, попыталась отпить из холодной кружки, но та выскользнула из рук, разбилась, и чай расплескался по полу. Уголок светлого ковра тут же окрасился в коричневый.

– А я ей говорил, что ковер рядом с кухней – плохая идея. – Фэрфакс наклонился, собирая осколки. – Но нет, еще тогда заладила, что ковер этот лучший, задает тон всей комнате…

– Они говорили о пророчестве, – тихо перебила его я.

– Ага.

– Что в нем?

– Какая-нибудь чушь, как и во всех пророчествах. Видишь ли, – колдун встал, смотря на меня сверху вниз, – судьба человека не звездами на небе определяется, а его поступками. Хорошим он станет, плохим, великим или растворится среди других – зависит только от него, а не от того, что какая-то гадалка в бреду записала. Тебе просто не повезло. Сейчас мне интересно, как у тебя получилось из одного воспоминания выбраться в другое?

– А это должно быть сложно?

– Это должно быть невозможным, если только ты не главный дознаватель Ковена.

Я закусила губу, отвернувшись. Смотреть на Фэрфакса после всего увиденного было выше сил: к прежней обиде прибавился жгучий стыд за собственные поступки. Колдун убрал осколки и встал передо мной.

– Сдается мне, твои приключения ночевками на улице не ограничивались. Вот только еще одну душещипательную историю этот ковер не переживет. Давай-ка прогуляемся. Держу пари, Илай ничего тебе в городе не показал.

Отказываться от его руки в этот раз я не стала.

Глава 16

Удивительно, как мало человек обращает внимания на мир вокруг, когда все его мысли только о пустом желудке. Выйдя из дома, я обнаружила, что осень подкралась незаметно: листья на деревьях окрасились в желтый и красный, стало ощутимо холоднее, горожане облачились в теплые плащи и шарфы. Солнце нет-нет да и проглядывало через плотные тучи, но грело совсем мало.

Разговор с Фэрфаксом не клеился. Путешествие по воспоминаниям не утомило физически, но вымотало душевно, и от пережитого хотелось просто убежать. Сталкиваться