Посредник - Тара Кресцент

У меня так много счастливых воспоминаний о той неделе. Лучия впервые познакомилась с моей дочерью и привезла в подарок огромного плюшевого медведя, который был больше Анжелики. Анжелика взглянула на него и тут же разрыдалась, а Лучия так испугалась того, что заставила мою дочь плакать, что я не могла удержаться от смеха. Погода была великолепной. Мы отвели Анжелику на Променад-дю-Пайон, где она забралась на гигантского кита, и на площадь Массена, чтобы она побегала между фонтанами с водяными струями. Ни у Лучии, ни у меня не было много денег, но мы ездили на пикники, объедались сыром и запивали его вином, и я чувствовала себя более живой, чем когда-либо за долгое время.

На обратном рейсе в Венецию я сидела рядом с женщиной лет тридцати. Она расспрашивала нас о моем отпуске и показывала мне свои фотографии.

― Мы с моим парнем арендовали лодку на мой день рождения, ― рассказывала она, показывая фотографии, на которых они плывут по каналам в районе Канал дю Миди. ― Это было потрясающе. ― Я смотрела на фотографии, где она и ее парень лежат на палубе, держа в руках бокалы с шампанским, и испытывала пронзительное чувство зависти. Я поклялась, что однажды у меня будет достаточно денег, чтобы сделать что-то подобное.

Когда я рассказываю Данте эту историю, он слушает со странным видом.

― Ты должна была рассказать мне, ― тихо говорит он, когда я заканчиваю. ― Я бы все устроил. Черт, я купил бы тебе чертову яхту.

Я целую его в шею, чуть ниже уха.

― Ты не можешь купить мне все, что я хочу. ― Волшебной была не только мысль о круизе по французским каналам. Ее парень позаботился о том, чтобы сделать что-то особенное на ее день рождения. Фотография, на которой они смеются на палубе, попивая шампанское, заставила мое сердце затрепетать.

Она была любима, а я не могла представить себе такого будущего.

Теперь я выхожу замуж за мужчину, который сделает все для нас с Анжеликой. Я не сомневаюсь в том, что Данте любит меня, ― он каждый день показывает мне это тысячей разных способов.

― Думаю, ты поймешь, что я могу. ― Он слегка отодвигается, и я сдерживаю улыбку. Мой жених может думать, что он боится щекотки только на ногах, но я знаю лучше. ― И поверь мне, Валентина, ― говорит он, собственнически целуя меня, ― я буду ужасно баловать свою жену и ребенка.

Мы женимся в июле на винограднике Антонио к северу от Вероны. Сотня гостей собирается на склоне пологого холма, чтобы присутствовать на нашей свадьбе.

День проходит как в тумане, и я почти ничего не помню. Анжелика идет впереди меня, рассыпая лепестки роз по проходу. Потом появляется Данте, смотрит на меня, и у меня в горле встает комок.

Прошло десять долгих лет. Но Данте Колонна стоил того, чтобы ждать.

Мы прилетаем в Монпелье и садимся на нашу лодку в Тулузе. Пока Данте проходит ускоренный курс обучения навигации по шлюзам Канала дю Миди, я иду в спальню и звоню Анжелике.

Это первый раз, когда я еду в отпуск без нее. Она осталась с Лучией и Антонио в самом безопасном доме в Италии, но я все равно волнуюсь. Прерогатива матери.

Анжелика отвечает на видеозвонок после первого гудка.

― Привет, мама, ― говорит она. ― Угадай, что купила мне тетя Лучия? ― Она показывает кожаный чехол.

Я подношу телефон ближе к себе, и мой рот открывается.

― Это набор для взлома замков? ― Лучия появляется в поле зрения, и я бросаю взгляд на подругу. ― Ты учишь мою дочь взламывать замки?

Лучия забирает телефон у Анжелики.

― Это не моя вина, ― оправдывается она. ― Она уже смотрела на YouTube обучающие видео о том, как вскрывать замки. Я должна была показать ей, как делать это правильно. Ты же не хочешь, чтобы ее поймали?

Данте входит в спальню, слышит последнюю фразу и начинает смеяться. После секунды возмущения я присоединяюсь к нему.

― Думаю, это неизбежно, ― признаю я. ― Я учу ее хакерству, а ты показываешь ей, как взламывать замки. ― Я бросаю на мужа укоризненный взгляд. ― Не учи ее наносить удары ножом.

― Никаких ножей еще несколько лет, ― соглашается Данте. ― Но несколько уроков самообороны не повредят.

Это точно, не повредят.

Анжелика слышит слова Данте.

― Да, ― с энтузиазмом говорит она, забирая телефон у Лучии. ― Я хочу научиться бить людей.

― Бить людей нельзя, Анжелика, ― замечаю я, разрываясь между смехом и досадой. Мы воспитываем маленькую преступницу. Такими темпами моя дочь к восемнадцати годам станет лучшим вором Венеции.

― Дядя Данте говорит, что я могу дать сдачи, если меня кто-то ударит.

Правда? Не скажу, что я с этим не согласна, но сомневаюсь, что другие родители смотрят на это так же.

― Мы обсудим этот вопрос, когда я вернусь домой, ― говорю я ей. ― Тебе весело?

― Да. Я практикуюсь во взломе замков, а завтра собираюсь сама испечь миндальный пирог. Потом тетя Лучия поведет меня в свой музей, а потом я…

― Сделаешь все остальное. Хорошо, малыш. Мы должны отправляться, ладно? Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. В противном случае я позвоню тебе завтра.

― Пока, мама. Пока, дядя Данте.

Данте целует меня в шею, когда я завершаю звонок.

― Мы можем слетать домой и забрать ее, если хочешь.

Мое сердце разрывается от любви к этому мужчине.

― Я в порядке. Очевидно, она прекрасно проводит время. Она так быстро взрослеет, знаешь? ― Я улыбаюсь ему. ― Давай отправляться. У меня медовый месяц. Мне нужно переодеться в бикини и выпить шампанского.

Он одаривает меня лукавой улыбкой.

― А у меня есть жена, на которую можно поглазеть.

Я представляю, как мы разбиваем лодку еще до отплытия.

― Кто управляет лодкой?

― Она пришвартована. ― Он прислоняется к дверному проему и складывает руки на груди. ― Переодевайся, ― говорит он. ― Я буду смотреть.

Смотреть, говорит он. Но, конечно же, он помогает мне раздеться, целуя каждый дюйм моей кожи. Нет нужды говорить, что проходит очень много времени, прежде чем я натягиваю бикини, и еще больше времени, прежде чем мы отплываем. Не то чтобы я жаловалась. В конце концов мы вдвоем устраиваемся в шезлонгах на палубе, в руках у