Во славу русскую - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

истинном обличии, без грима, очков и маски, я посетил злополучную финансовую контору, огляделся там, снял сейф и даже положил немного денег на хранение. Заодно расспросил про надёжность охраны.

Управляющий филиалом заверил, что дорогому клиенту решительно не о чем волноваться. Во-первых, главный банк в Зальцбурге выступает гарантом. Во-вторых, здесь устроена особенная система безопасности. Скрытый клерк, до которого быстро не сможет подобраться ни один грабитель, поворачивает специальную рукоятку, и электрический ток бежит по гальваническим проводам в ближайшее отделение жандармерии, откуда на выручку спешит конный отряд.

— Девятнадцатый век — эпоха прогресса и современной техники, герр Трошкин. Мы не работаем по старинке, изобретения лучших умов германской нации на службе у финансов. Можете не волноваться и доверить нам ваши ценности.

— Данке, герр Шафскопф! Непременно так и поступлю.

Соломон, доселе неодобрительно высказавшийся о самоличном походе Строганова в банк, получил примерную взбучку.

— Миля, говоришь, до жандармов? И сколько же времени потребуется, чтобы проскакать милю по мостовым? Быстрым аллюром — минут десять от силы! Много погрузишь за десять минут, далеко убежишь?

Соломон разразился проклятиями в адрес бессовестных гоев, придумавших кучу пакостей, лишь бы досадить бедным евреям. Я резко оборвал его.

— Иссак, вы точно в Англии и в Тасмании ходили в авторитетах? Действуйте, а не болтайте как шестёрка!

Тот булькнул от негодования и исчез. Зато на следующей конспиративной встрече, состоявшейся по всем законам романов о тайных заговорщиках — в тёмном уголке кабачка неподалёку от Штефансдома и при низко опущенных капюшонах, привёл всклокоченную личность, отрекомендовавшуюся венгерским студентом Шандором Кечке. Представившись, школяр начал с фразы, повторив слова банкира:

— В девятнадцатом веке, веке прогресса, надлежит пользоваться самой современной техникой.

— Не важно. Продолжайте, — ответил я по-французски. Совпадение мыслей студиозуса и банковского служащего внезапно успокоило. Кто одинаково думает, имеет одинаковый подход к делу.

— У меня лишь одно условие, господа, — Шандор чуть сменил тему. — Моя доля должна пойти на закупку оружия для Мадьярской национальной партии. Нам пора занять достойное место в империи, а не на её задворках!

— Не слышал о такой, — буркнул Соломон, на что венгр радостно возразил, поразительно напомнив мне Ленина из фильма «На Дерибасовской хорошая погода»:

— Есть такая партия!

— Мы уклонились, — напомнил я ему.

— Да! Я наслышан о банковской, как её называют, «Электришезихерайдсистим». По словам герра… — студент повернул голову в мою сторону. — Простите, не расслышал вашей фамилии.

— Гудериан, — брякнул я первую пришедшую на ум. — И так?

— Да! — непонятно с чем согласился Шандор, взъерошив и без того растрёпанные кудри, сам Бетховен бы позавидовал. — В каждом банке есть рубильник, такая рукоятка с гальваническими верёвками. При её повороте ток по проводнику от гальванического элемента бежит в жандармский участок, где магнетическая катушка притягивает молоток, и он бьёт по бронзовому колокольчику. Как проще сказать… Представьте, в банке, образно говоря, есть ниточка, дёрнув за которую вы заставляете звонить колокольчик и вызываете отряд ментов. Грабитель не успеет ничего вывезти, а жандармы тут как тут! Весьма остроумная и научная затея, смею уверить вас.

— Как скоро прибежит ток к участку? — осведомился Соломон. — Быстрее лошади?

— Быстрее пули! Практически в ту же секунду.

Мне надоело теоретизирование. Тем более скорость света и скорость электрического тока мне знакомы и так.

— Допустим. Как обрезать ту верёвочку?

Кечке сдрейфил, как только перешли к практическому вопросу.

— Не знаю… Они под землёй.

— Будем искать, — сказал я. — Вы понимаете, сейчас вам неблагоразумно выезжать из Вены, и упаси вас Бог обсуждать этот разговор даже с родной мамой и равви…, я хотел сказать — пастором на исповеди.

Студент удалился, не допив пива и не ощущая ни малейшей радости по поводу ожидаемого предприятия.

— Иссак, он мне не нравится. Рассеян, труслив.

— Таки да! Дадим объявление в газету «Абенд Вин»: нужен электрический специалист в роли подельника на ограбление банка.

— Вы правы, выбор невелик. Пусть работает, но глаз с него не спускать. А как вы найдёте эти…

— Гальванические проводники, — Соломон щегольнул знанием новомодных словечек. — Поверьте, с открытия банков никто не роет канав. Стало быть, протягивают их по старым ходам, канализационным и водопроводным. Поищем, это не Грааль.

Подготовка затянулась, но, тем не менее, день Х наступил. Я выбрал самый дерзкий способ обеспечить alibi — назначил начало на позднее время и отправился на спектакль, ангажировав Fremden-Loge, почётную ложу для высоких иностранных гостей. Театр Ан дер Вин, шикарное сооружение в стиле ампир, в честь бессмертной оперы Моцарта имел специальный вход, названный «Ворота Папагено», по имени персонажа «Волшебной флейты».

Прибыв туда загодя, я поприветствовав немногочисленных венских знакомых, чинно занял место в ложе. Позади неё находилась небольшая комнатка, обставленная диванчиками, где дожидался двойник. Ему как раз наносили на физиономию последние штрихи. Слабое место в плане — слишком многие вовлечены. Однако ничего не поделать, гримёр и его жертва не могут не знать персону, что предстоит изображать.

Исчезнуть из театра пришлось, едва зазвучал оркестр, а жаль — когда ещё выберусь. В толчее фиакров, кабриолетов и монументальных карет я забрался в скромную крытую повозку, тотчас направившуюся к Хауптштрассе. Двойнику предстояло досмотреть первое действие практически до конца и под звуки флейты, отпугнувшей мавра Моностатоса, покинть ложу; на площади у Ан дер Вин долго ждать карету, чтобы в поле зрения филёров попасть наверняка, потом неторопливо ехать ко мне домой. Пусть думают шпики: в зрелом возрасте мигрень — нередкая спутница, не позволила до конца насладиться Моцартом.

Пока на сцене оперы и театральной площади разыгрывались спектакли, возле Шпенглербанка началось особое действо, режиссированное совсем иначе. В давно закрытую дверь замолотили подвесным молотком, грубо и настойчиво, как стучатся люди, имеющие на то полное право.

— Откройте! Жандармерия!

Откинувшаяся створка обнажила бойницу чуть шире ладони. Не то что человеку — кошке пролезть сложно.

— Что вам угодно, герр… — банковский служащий не разглядел знаков различия и неучтиво окончил: — Герр жандарм?

— Откройте! Зазвенела «Электришезихерайдсистим».

— Но в банке нет посторонних.

Офицер придвинулся вплотную к окошку, втиснув в него лакированный козырёк и чёрные пышные усы.

— Я и хочу убедиться. Вдруг — вы грабитель. Открывай! Шнелле! Не то буду стрелять и ломать!

Визитёр изрядно перепугал банкира, точно подобрав хамски-командный тон людей, облачённых властью и готовых её применять, сметая преграды. Загремели запоры. Однако за