Калужский вариант - Александр Ильич Левиков

Тормоз на пути набирающей скорость системы может не сработать — вот что его тревожит. А где-то вообще запроектируют уже без всякого тормоза. Вырежут принцип добровольности из проекта, из описаний... Если подойти к этой проблеме шире, глобально, в масштабе общества, человечества, рассуждает он, замечаешь явления, которые настораживают. Широкое применение электроники может даже способствовать процессу дегуманизации.

— Я, как психолог, теперь уже четко это вижу. Автоматизированное управление социальными процессами? Это способно подлить масла. Тенденции дегуманизации усилятся. Человек даже может не сознавать, в какую ситуацию он поставлен. Вот, скажем, банк социальной информации на 180 единиц информации, у нас на заводе уже обдумывается такой. Соберут с человека эти данные, он сначала будет роптать, может быть, возмущаться, а потом свыкнется. Кому-то это будет крайне неприятно, но другие скажут: против общего решения не пойдешь. А зачем такой банк? Некоторым сама идея сбора большого количества информации о человеке не кажется уже опасной. Сомнительная направленность такой идеи, определенная ее безнравственность уже не замечаются. А со временем будут видны все меньше и меньше. Процесс автоматизации социальных факторов усиливает привыкание к антигуманности. В свою очередь, тенденции антигуманности способствуют развитию автоматизированных систем такого рода. Получается замкнутый круг. Печальный. Есть и другая опасность...

Психологические и социальные системы в управлении — почему они возникают? Он пришел в конце концов к мысли: концепция их исходит из того, что саморегуляция, самоконтроль человека ослабевают. Человеку нужен внешний контроль. Появляется желание соорудить внешние подпорки уже и для нравственного контроля, личностного. Иначе, мол, развал. Отсутствие внутреннего контроля — фактическое или предполагаемое — пытаются компенсировать при помощи электронных или каких-то других систем.

— Я считаю, что задача состоит не в том, чтобы усиливать тенденции к ликвидации самоконтроля. Не надо ради этого создавать системы, в том числе самые тончайшие. Лучше обратиться к самому человеку, к его совести, постучаться в его душу. Вот главное. Ибо на пути обращения к человеку нет ограничений. А на ином пути... Постепенно, маленькими шажками можно дойти до крайне опасного состояния. Путем медленного, капельного привыкания. И рекомендации по психологической совместимости, например, станут на каком-то этапе обязательными. Найдется администратор, которому все это очень понравится. Чего там копаться в душах — завинчивай! Опасно... Я долго не понимал, а сейчас понял. И поэтому я не останусь здесь, уйду. Как исследователь должен завершить начатый опыт, а потом уйду...

Вместе со мной, не перебивая, молча, выслушал все это и Леон Иванович. Позже я узнал, что психолог Б. X. Махмудов действительно ушел с завода и уехал из Риги в родные края.

Глава восьмая. Доказательства по требованию

Прежде мне доводилось бывать в Калуге в морозы, весенние сквозняки, в пору падающих листьев. Все как-то не располагала погода к купаниям, хотя бы и в закрытом «Дельфине», которым неизменно пытался соблазнить меня Альберт Николаевич Северин. А сейчас был июль, стояла жара, и я сразу, чуть ли не с вокзала, Северину: айда в «Дельфин»!

— Трубы меняют, опоздали.

Значит, не судьба.

Северин смотрится молодцом, незаметно следов нездоровья, мучившего его частенько прежде. Лицо свежее, даже не верится, что не отдыхал. «Да нет, что вы, я в замоте полнейшем, — не согласился с моей оценкой. — Четыреста делегаций, свыше тысячи человек!»

Валентина Ивановна Потулова и Галя Берюлина, «бэбэфотки», собрали наскоро перекусить, как раз пришло время обеденное. Что-то из домашнего принесли, овощи, вскипятили чайку. ББФОТ их — бюро бригадных форм организации труда, примечаю, преобразилось, похорошело: светильники интересные появились, мебель новая в обеих комнатах, по стенам — плакаты и диаграммы разные. Одну я в блокнот переписал. Бригадной формой на КТЗ было охвачено: в 1969 году — 23 процента рабочих, в 1970-м — 27, в 1971-м — 33, в 1972-м — 51, в 1973-м — 59, в 1974-м — 80, в 1975-м — 86, в 1976-м — 92, в 1977-м — 93,6, 1978-й почему-то на диаграмме отсутствует, хотел спросить у Северина, да позабыл, в 1979-м — 94,5... Значит, все-таки не сто? «Шофер директора тоже рабочий, — пожимает плечами Северин, — набирается там по нескольку».

Столы расставлены под углом, много свободных, будто в учебном классе.

— Это уже контора, Альберт Николаевич, а?

— Ничего, — ухмыляется, — признали.

— А за столами кто сидит?

— Совет бригадиров. В рабочем порядке здесь собирается. Официальное заседание у генерального в кабинете, у Пряхина. Там они вдвоем с Черновым председательствуют.

— Увидим Чернова?

— А как же! Непременно.

— А Федулова?

— В больнице лежит. Сердце...

По заводской «аллее роз», мимо рябин, мимо лиственниц, мимо яблоневого сада возле инструментального, федуловского, производства идем с Севериным в цех лопаток. Щебечут птицы, бабочки летают и стрекозы.

Это я попросил: не к Пряхину сразу, а сначала по цехам, к рабочим, бригадирам. Но прежде всего к кому-либо из начальников. «Есть новенький, кого еще не знаю?» — «Полно таких, а зачем?» — «Надо! Притчу

 хочу одну проверить». — «Что за притча?» — «Имеется одна, потом расскажу, я люблю говорить загадками», — не свою фразу произнес, «краденую»: это у нас в редакции один хороший человек с некоторых пор стал так таинственно выражаться: «Люблю говорить загадками». Северин пожимает плечами: «Идем к Бибе?» — «К Бибе так к Бибе. А кто есть Биба и что есть Биба?» — «Увидите, я тоже люблю говорить загадками»...

* * *

У Бибы волосы каштановые, вьются живописно. Свежевымытая модная рубашка с засученными рукавами. Высок Биба, строен. Нос римский, лицо на вид строгое. Двадцать девять лет ему, Бибе, начальнику цеха турбинных лопаток.

— Почему цеховой голова против бригадной формы? — спрашиваю, держа в уме разговор, о котором читатель узнает позже.

— Как — против? Я не против, — у Григория Пантелеевича густые брови от удивления ползут вверх. — Кто вам сказал?

— Не поняли... Вообще! Что начальник цеха может иметь против? В принципе?

— А!.. Мне, администратору, с бригадами легче. Вот дисциплина, допустим. Сколько раз замечал: зажмут они его сами в углу: «Или работаешь, или уходи». При индивидуальной сдельщине я начальником не был, у станка стоял, но помню — хуже было, куда там!.. Вот недавно в Ленинград ездил в командировку, там у них индивидуалка: текучесть страшная на шлифовке,