Калужский вариант - Александр Ильич Левиков

— не терплю, потому что обиделся, а послезавтра помирятся, но вы его уже внесли в списки для переформирования. Я предвижу, когда у вас дойдет до дела, все перегрызутся. Поднимется страшный ералаш. Достигнете противоположного.

— Видите ли... Отодвинемся несколько в сторону от заводских дел. Я психолог. Есть научная проблема совместимости. Для космоса, подводного плавания, длительных полярных экспедиций — разных целей. Это интересная область исследований. Я говорил о границах вторжения, но надо еще изучить в точности, по какой именно черте проходит граница. Люфт выбран далеко не полностью. Для исследователя это работа. Интересная и общественно полезная работа. Реализовать же такие идеи в заводском коллективе очень трудно. Конечно, наша методика описания трудовых коллективов чересчур проста. Чересчур! Она, в сущности, дефектна, совершенно элементарна.

— Это ясно... Но люди, которых вы хотите соединить, не примитивны! Кстати, должны ли они, по вашей методике, обладать одинаковыми качествами? Фигурально выражаясь, «психологически лысых» — в одну бригаду, «кучерявых» — в другую?

— Нет, там подбирают так, чтобы были и одинаковые, и разные. В определенной пропорции. И пол очень важен. Лучше всего создавать такие бригады, где одни женщины или одни мужчины, либо те и другие в равном количестве. Система настроена против бригад, где в женском коллективе работает несколько мужчин, и наоборот.

Милые женщины, берегите мужчин! Берегите своих мужчин, товарищей по бригаде, пока неумолимая АСПТК не растащила их всех до одного по разным углам в соответствии с заложенными в нее алгоритмами. Мужчины, берегите женщин! Люди, берегите друг друга от вторжения в ваши души электронных программ, «рассчитанных не на человека».

— Мы берем, как я уже говорил, далеко не все человеческие характеристики, а только те, которые, по данным экспериментальной проверки, прямо влияют на отношения. Только такие. Из головы не придумываем. В одном цехе начался эксперимент. Мы ходили туда с Леоном Ивановичем. Руководство согласилось, чтобы мы по крайней мере начали. Дальше, говорят, будет видно. Время есть — пока еще данные соберем. Потом мы дадим им рекомендательные списки. Подчеркиваю: рекомендательные! Примут ли они рекомендации ЭВМ или не примут — их дело. Заставлять нельзя.

Передо мной профессиональный психолог. Что думает он в принципе об увлечении автоматизированными системами социального управления, еще шире — о вторжении электроники в душу человеческую, претензиях ее быть поводырем, судьей и учителем? Что думает обо всем этом Баходыр Махмудов, воспитанник известной ленинградской психологической школы? Что Баходыр думает об этом как ученый, как человек?

— Не стоит обобщать, валить в кучу. Все эти системы надо рассматривать конкретно, каждую в отдельности. Каждая имеет свой характер. Вот, скажем, перед вами красивая, хорошая система — АСППП. Она автоматизирует прогнозирование профессиональной пригодности. Ну, это совершенно «железно» в смысле достоверности, полезности, безопасности для личности. Человека проверяют на приборах и устанавливают связь между его характеристиками и требованиями той или иной профессии. Это хорошее дело. Система не просто регистрирует, но и рекомендует. Она конструктивна. В АСУРСС, имеющий дело с соревнующимися людьми, значительно больше выделяется чисто регистрационный момент. Воздействие, управление в этом случае как бы выходит за рамки системы. Учет соревнования, подведение итогов были и раньше. С этой точки зрения АСУРСС принципиальных изменений не вносит. Она изменяет лишь технологию и технику учета. А суть остается. Системы разного достоинства. Не может быть одинакового подхода.

— Хорошо. Тогда зайдем с другой стороны. Как вы считаете, достаточно ли комфортно, в психологическом смысле, ощущает себя человек, если он с ног до головы опутан автоматизированными системами, которые его контролируют, подталкивают, оценивают, сортируют и т. д.? Одна лучше, другая хуже, а если все они вместе обрушиваются на голову?

— Это очень интересный вопрос! Я вам скажу. Над всем этим я начал задумываться только в последнее время. Буквально. Работал, и ладно, привык. Но в последнее время я начал переоценивать все это. Задумался, А какие последствия возможны? И вот чего стал опасаться. Когда мы начинаем разрабатывать автоматизированные системы, не только социального, но даже и экономического направления, то объявляем их рекомендательными. Но шаг за шагом они завоевывают свои позиции. Вначале — ну, есть они, бог с ними, мы можем принимать их во внимание больше или меньше. Но со временем, когда возникает к ним привыкание, они очень быстро набирают силу, и появляется опасность: сначала они были для человека, а потом уже — человек для них. Автоматизированные системы... Вот возьмем мою, о которой мы с вами говорили...

Он вновь и вновь повторяет мне, что изучает закономерности, общие тенденции. А личность, индивидуальность — она вне поля общих закономерностей. Порой противоречит им. Алгоритм, который у него был, не учитывал реально сложившихся понятий, а лишь прогноз по тестам: должны ли у таких-то и таких-то быть хорошие взаимоотношения? Должны — в один коллектив, не должны — в другой. Потом он задумался все-таки: как поступить в том случае, когда прогноз и реальность не соответствуют? Человек сложнее всех прогнозов. У него было два варианта: либо вообще систему отбросить, либо отбросить... человека.

— Понимаете, какой выбор? Человек против системы — система против человека. Как две враждебные силы. В поисках решения — как преодолеть этот антагонизм? — я ввел промежуточный этап: сохранение сложившихся отношений. Но это же не выход! Возникнут позже другие отношения в этой группе, опять противоречащие системе. Как дамоклов меч висит опасность: система поработит людей. Человек скажет: я не хочу с ним работать, душа у меня к нему не лежит, а система ему: лучшего напарника для тебя нет. И все! В глазах администратора авторитет системы будет гораздо большим, потому что, так он думает, она опирается на научную методику. Пределов моей науки он не знает. Их знаю я. И ввожу элемент демократизма: добровольность. Строгую добровольность! Придаю всей системе чисто рекомендательный характер. Это условие, при котором я еще могу участвовать в исследованиях, интересующих меня с чисто научной точки зрения. Добровольность! Но еще раз повторяю: все это опасно. Можно увеличить элемент добровольности. Сначала. Но потихонечку... Система — любая автоматизированная система — она ведь как болото: засасывает предприятия, людей. С каждым днем, с каждым годом. К ней все больше доверия, привыкания. Понимаете? Сначала мы можем вводить систему на элементах демократизма и пр. и т. д. Но потом эти «прокладки» кем-то где-то будут незаметно устранены. Я создал свою АСПТК и ушел. В тонкостях, которые я знаю, другие могут не разобраться. Люди вообще стремятся все упрощать, это человеку свойственно. А демократизм — усложнение, учет новых