Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия - Кристиан Малезье

«Значит, Роберт, вас уже не интересуют секреты застежек моих панталон?!»– Забывшись, Дорсет произнесла эти слова вслух и, с силой задернув занавеску на окне экипажа, приказала недоуменно уставившемуся на нее Френку: «Трогай!».

ГЛАВА XXXVII

Неотразимый Джон

Так как лошади не спешили, а Фрэнк не считал нужным их подгонять, карета медленно тащилась по лесной дороге. Унылый пейзаж за окном да монотонное поскрипывание рессор навевали дремоту и, спустя некоторое время, графиня незаметно для себя погрузилась в сон. Ей казалось, что она стоит посреди огромной зеркальной залы… Ярко сияют люстры, чуть слышно играют скрипки, придворные улыбаются ей, но она, Анна, не отвечает ни на улыбки, ни на заискивающие поклоны. Ее глаза устремлены на принца Уэльского, который спешит к ней через весь зал и тоже смотрит только на нее…

До встречи оставалось несколько шагов, как вдруг оглушительный грохот выстрела, казалось, прозвучавшего прямо за стенкой кареты, вырвал Анну из сладкого сновидения. Она вскрикнула и в то же мгновение слетела на пол кареты, сбитая со скамьи сильным толчком. Слышалось ржание лошадей, грохот колес мчавшегося во весь опор экипажа и испуганные вопли кучера, пытающегося остановить перепуганных скакунов.

Через пару минут этой бешеной скачки Френк, видимо решив, что своя жизнь дороже, кубарем скатился с козел в придорожную канаву, а предоставленный самому себе экипаж сильно накренился и, пробалансировав немного на двух колесах, опрокинулся.

Когда графиня, лишившаяся от страха чувств, пришла в сознание, она обнаружила себя лежащей на спине; ее ноги были задраны вверх вдоль пола опрокинувшегося экипажа, а пышные юбки закрывали лицо, совершенно не давая ей возможности видеть что-либо вокруг себя.

С трудом освободив голову от юбок, Анна с ужасом обнаружила над собой чье-то широкое белозубое лицо, украшенное пышными рыжими усами. Глаза незнакомца восхищенно скользнули по голым ногам Анны, с недоумением остановились на кружевах коротких панталон и наконец встретились со взглядом насмерть перепуганной женщины.

«Это разбойник»,– решила Анна и попыталась что-то произнести, но вместо слов из ее горла вырвался лишь тоненький писк.

– Вы живы?– участливо поинтересовался разбойник.– Разрешите вам помочь, госпожа…

И графиня почувствовала грубую мужскую ладонь на своих до неприличия обнаженных ногах.

– Пусти, негодяй!– закричала она и попыталась лягнуть насильника пяткой в нос, но тот, увернувшись, с силой подтягивал графиню одной рукой, в то время как другая рука бесстыдно обследовала ее тело.

– Юбки, юбки…– недовольно ворчал разбойник,– хотелось бы мне знать, зачем женщинам столько юбок?… Да перестаньте же драться! Дайте лучше руку…

Нащупав, наконец, среди вороха тканей пальцы графини, мужчина рывком вытащил ее из кареты, но не удержался и, крепко прижав к себе Анну, вместе с ней упал в снег.

«Наверное, лучше не сопротивляться,– подумала Дорсет, чувствуя на себе тяжелое тело рыжеусого,– а то еще хуже будет…»

Она закрыла глаза и уже приготовилась покорно раздвинуть ноги, как вдруг насильник встал и, подняв свою жертву на ноги, принялся стряхивать снег с ее одежды. Анна широко распахнула глаза и с недоумением уставилась на мужчину, продолжающего заботливо чистить ее наряд. Добрые голубые глаза покровительственно и в то же время дерзко разглядывали даму, и Дорсет про себя отметила, что так смотрят кавалеры, уверенные в своем успехе у женщин.

Впрочем, для такой уверенности у него были все основания: геркулесово телосложение, правильные, хотя и несколько грубоватые черты лица, безупречной белизны зубы, делавшие неотразимой мужественную улыбку и, наконец, пышная шевелюра, в которую так приятно было бы запустить ласкающую руку…

Поймав себя на мысли, что она уже начинает сожалеть о несостоявшемся насилии, Дорсет слегка покраснела. Она уже поняла, что перед ней не разбойник, а, судя по одежде, слуга какого-то богатого дома.

– Благодарю за помощь,– просто сказала Анна.– Ты стал спасителем графини Дорсет. А как твое имя?

– Джон,– ответил незнакомец с неловким поклоном,– конюх у Его Светлости лорда Линдсона…

И Анна почувствовала что-то иное под внешней почтительностью его слов. А может быть, дело было даже не в интонации, а во взгляде – тот легкий еле уловимый маслянистый налет, безошибочно сигнализирующий опытной в амурных делах женщине, чего именно добивается от нее поклонник.

Казалось, красавец Джон догадывался о мыслях графини, потому что блеск в глазах конюха усилился, а лицо стало еще более мужественным.

«Господи,– вспомнила вдруг Анна,– да ведь он же минут пять разглядывал меня почти голую там в карете! Неужели этот мужик вообразил, что, если он увидел мои панталоны, то имеет право и на все остальное? А что он подумал, когда я закрыла глаза и чуть было не отдалась ему прямо на снегу?!»

Ее размышления прервало появление на дороге двух всадников. Они остановились возле кареты, и Анна узнала Изабеллу де Монтрей и Томаса Норфолка.

– О, графиня, мне нет прощения,– закричал Норфолк, еще не успев спешиться.– Мы приглашены лордом Бермингтоном и леди Глорианой принять участие в охоте на оленя, а Джон,– Норфолк кивнул на конюха,– сопровождал нас. Я решил научить леди Изабеллу стрелять из пистолетов, а когда выстрелил, обнаружил, что испугал ваших лошадей, и они понесли. Джон побежал наперерез карете, чтобы встретить ее за поворотом, а мы поспешили за вами следом…

Норфолк еще долго продолжал бы оправдываться, но Изабелла решительно перебила его:

– Анна, как вы себя чувствуете? Вы так бледны, не хотите ли нюхательной соли?

– Спасибо, дорогая.– Дорсет оперлась на руку Джона.– Ваш слуга уже привел меня в чувство, но не знаете ли вы, что с моим кучером?

– Уж не это ли чудище вы имеете в виду?– спросил Норфолк, со смехом указывая на облепленную снегом фигуру, которая прихрамывая приближалась к ним по дороге.

– Да,– сказала Дорсет,– это Френк. Завтра же прикажу найти мне другого кучера. А пока…– Она обратилась к Изабелле:– Послушайте, дорогая, не одолжите ли вы мне на время вашего Джона? Он бы мог помочь моим людям с ремонтом кареты, а потом я отправлю его вам обратно…

– Охотно,– согласилась Изабелла,– думаю, что и Джон не будет возражать…

– Я люблю разнообразие,– ответил Джон и вдвоем с Френком принялся устанавливать карету на колеса.

Когда старый Френк, кряхтя и охая, занял свое место на козлах, Дорсет попрощалась с леди Изабеллой и ее спутником. Затем, когда никто не мог этого заметить, Анна обернулась к Джону и подарила ему такой томный и многообещающий взгляд, что славный малый понял: пройдет совсем немного времени, прежде, чем он узнает, зачем графине Дорсет понадобились эти смешные кружевные штанишки, которые он видел на ее очаровательных ножках…