Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия - Кристиан Малезье

– Тогда ему ничего не могло быть известно,– прошептал потрясенный король.– Тогда и я сам даже не помышлял об этом.

Дочитав свиток до конца, король разочарованно вздохнул:

– Несчастья, несчастья, меня преследуют одни несчастья…

Цыган сочувственно внимал своему царственному собеседнику.

– А, ты все еще здесь?…– проговорил Яков, очнувшись от раздумий.– Когда ты собираешься последовать за своим господином?

– Сегодня же, Ваше Величество.

– Ну, в таком случае передай ему вот это.– Король извлек из шкатулки, стоявшей на столе, увесистый кошелек, расшитый золотыми нитями.– Я недостаточно отблагодарил его в прошлый раз. А вот это тебе за труды.– И Его Величество достал из кармана несколько золотых монет.

– Ваша щедрость не знает границ!– проговорил цыган, принимая королевский дар.

– И передай Лавану бен Равину, что когда бы тот не появился в Англии, он всегда найдет во мне друга и покровителя.

После того, как за посетителем захлопнулись двери, Яков вновь развернул тонкий пергамент и прочитал последние строки:

«Тебе несчастье принесетЕе златой венец…»

«Когда-то я не поверил в предсказания иудея, однако, жизнь научила меня кое-чему,– прошептал король и подошел к скрытому за драпировкой портрету Марии Медичи. – Увы, мадам,– с сожалением вздохнул он, обращаясь к картине,– но, видно, мне не суждено назвать вас своей невестой. Придется отослать ваш портрет обратно…

Но сожаление это было вызвано вовсе не сердечной склонностью к французской королеве. Просто Его Величество хорошо знал, что такое оскорбленная женщина, и предвидел серьезное осложнение отношений между Англией и Францией.

Теперь Якову просто необходима была дружба с испанским королем и, следовательно, брак Карла с инфантой Марией непременно должен был состояться. Яков схватил со стола серебряный колокольчик и приказал вошедшему придворному:

– Велите подать к главному входу мой экипаж. Я собираюсь навестить принца Уэльского.

Покинув королевский дворец, цыган в еще более веселом расположении духа пересек широкую площадь и свернул на одну из боковых улочек. Там, у невысокого обшарпанного домика, стоял роскошный экипаж с гербом на дверце. Обладатель пестрых лохмотьев тотчас поспешил к нему, с хозяйским видом открыл дверцу кареты и уселся на обитую бархатом скамью. Едва колеса кареты загрохотали по булыжной мостовой, цыган принялся с отвращением срывать с себя грязные лохмотья.

Тем временем в предместье Лондона, вдоль берега Темзы прогуливались две миловидные особы, одна из которых, несомненно, была госпожой, а вторая – служанкой. Обе девушки время от времени обеспокоенно вздыхали и бросали нетерпеливые взгляды на дорогу.

Заслышав шум экипажа, та, что была госпожой, обрадованно воскликнула.

– Ну, наконец-то, Эмма, это он!

– Да, мадемуазель,– откликнулась вторая,– это экипаж лорда Линдсона.

Спустя несколько минут карета поравнялась с девушками и остановилась.

– О, Франческо, вы живы!– воскликнула служанка, бросаясь в объятия молодого человека, выскочившего из кареты, и одновременно с этим косясь в сторону рыжеусого кучера.

Франческо Маскарди, в котором никто уже не смог бы узнать оборванного слугу Лавана бен Равина, если бы не серьга, предательски поблескивающая в ухе, чмокнул в щечку свою поклонницу и учтиво поклонился ее хозяйке.

– Мадемуазель де Монтрей, я выполнил все то, что вы мне поручали.

– О, Франческо,– выдохнула девушка,– вы даже сами не подозреваете, сколь много только что сделали для меня!

– И все же любопытно, что такое вы подсунули королю?– проговорил юноша.– Когда король прочитал первые строки, он вздрогнул так, словно его ужалила змея… А потом передал моему воображаемому господину столько золота, что на него без лишних проблем можно приобрести небольшой замок с землями. Вот эти деньги.– С этими словами Франческо извлек из-за пазухи расшитый золотом кошелек.– Они принадлежат вам, ведь это вы послали меня к Его Величеству.

– О нет, Франческо,– возразила Изабелла,– деньги принадлежат вам. Я никогда бы не смогла так щедро вознаградить вас. Хорошо, что Яков взял на себя эту заботу. Куда вы теперь?

– На родину, в Италию. Вряд ли мы с вами когда-нибудь еще увидимся…

– Кто знает, Франческо,– улыбнулась девушка.– Этот мир слишком непонятно устроен, и потом Италия вовсе не конец света.

– Италия – центр мироздания, – убежденно проговорил Маскарди.– Я и отец слишком долго жили во Франции, чтобы понять это.

– Не буду с вами спорить,– опять улыбнулась Изабелла.– Спасибо за все, что вы сделали для меня и прощайте.

– Прощайте,– отозвался юноша и тут же лукаво добавил:– Мадемуазель, я понимаю, что вся эта история с письмом ваша тайна, но я надеюсь, что когда-нибудь вы мне откроете ее. Я чертовски любопытен, мадемуазель.

– Я заметила это,– ответила Изабелла и вынула из уха Маскарди цыганскую серьгу.– А вот это я возьму на память о вас.

Франческо расхохотался, хватаясь за ухо.

– Вот это да! Наверное, у меня был весьма пикантный вид.

Затем он повернулся к Эмме и запечатлел на ее хорошеньких пухлых губках жаркий поцелуй.

– Прощай, птичка моя. Уж не петь нам с тобой больше песен любви!

Джон, сидевший на козлах, начал нервничать.

– Мадемуазель,– крикнул он Изабелле,– вы слишком долго прощаетесь. Лорд Линдсон будет недоволен, если вы опоздаете на прощальный обед, который он устраивает в вашу честь.

– О да, Джон прав,– заторопилась Изабелла.– До свидания, Маскарди. Удачи вам!

И роскошный экипаж лорда Линдсона, набирая скорость, помчался в сторону Лондона.

Утром следующего дня Изабелла стояла на палубе легкого двухмачтового корабля, который на всех парусах уносил ее от берегов Англии. Еще виднелась пристань Дувра, еще можно было различить в толпе провожающих силуэты лорда Линдсона, мисс Клер и Эммы, которая в последнюю минуту все-таки помирилась со своим Джоном, но мысли Изабеллы уже были по другую сторону Ла-Манша.

В последний раз махнула она рукой, прощаясь со всем, что подарила ей прекрасная страна туманов и устремила взгляд туда, где, по ее мнению, должна была находиться Франция.

Там ее ждал Анри, и Изабелла знала, что с ним она, наконец-то, будет счастлива.