Тьма наступает - Лиза Смит

Через минуту они вернулись, чтобы отвести Джима и Бонни в фургон доктора Альперт. Небо было затянуто тучами, а красный шар солнца был уже неподалеку от горизонта.

— Хочешь, чтобы я дала тебе болеутоляющего? — спросила доктор, заметившая, что Бонни разглядывает черную сумку. Изабель была в самой дальней части фургона; сиденья там были опущены.

Мередит и Джим сели за два ряда перед ней; между ними сидела бабушка Сэйту, а Бонни, по требованию Мередит, устроилась впереди, рядом с доктором.

— Э-э-э, нет. Я в порядке, — ответила Бонни. На самом деле она задумалась о том, сумеют ли в больнице помочь Изабель с ее заражением лучше, чем помогли бы травяные компрессы миссис Флауэрс.

И хотя голова болела и раскалывалась, а на лбу уже набухала шишка размером с вареное яйцо, Бонни нехотела принимать лекарств, от которых она стала бы хуже соображать. Что-то не давало ей покоя — не то сон, не то что-то другое, что она видела, когда, по словам Мередит, была в отключке.

Что там было?

— Как скажешь. Пристегнулись? Поехали, — Фургон тронулся и отъехал от дома Сэйту. — Джим, ты сказал, что наверху спит трехлетняя сестра Изабель. Я позвонила своей внучке Джейниле и сказала, чтобы она приехала сюда. Пускай в доме подежурит хоть кто-нибудь.

Бонни развернулась и посмотрела на Мередит. Потом обе заговорили одновременно:

— Нет! Ей нельзя туда заходить. Особенно в комнату Изабель! Пожалуйста, послушайте, надо как можно быстрее... — тараторила Бонни.

— Я тоже не уверена, что это правильное решение, доктор Альперт, — говорила Мередит, не менее настойчиво, но намного более связно. — По крайней мере пусть держится подальше от этой комнаты и возьмет кого-нибудь с собой. Желательно парня.

— Парня? — Доктор Альперт явно удивилась, но паника Бонни в сочетании с искренностью Мередит, казалось, убедили ее. — Ладно. Когда я уезжала, мой внук Тайрон, смотрел телевизор. Попробую вызвонить и его.

— Ого! — невольно вырвалось у Бонни. — Тайрон, который играл в прошлом году нападающим тэклом? Я слышала, что ему дали прозвище Тайминатор.

— Скажу так: мне кажется, он в случае чего сможет защитить Джейнилу, — сказала доктор Альперт после того, как позвонила Тайрону. — Впрочем, именно мы сидим здесь с этой девочкой, хм, в перевозбужденном состоянии. Судя по тому, как она сопротивлялась действию успокоительного, я бы сказала, что это ее надо назвать Терминатором.

Мобильник Мередит зазвонил — это была мелодия, установленная для неизвестных номеров, — после чего провозгласил: «Вам звонит миссис Флауэрс. Желаете ли вы...» Мередит торопливо нажала на кнопку приема вызова.

— Здравствуйте, миссис Флауэрс, — сказала она.

Из за шума в фургоне Бонни и все остальные не слышали слов собеседницы, поэтому Бонни сосредоточилась на двух вопросах: что ей известно о «жертвах» салемских «ведьм» и что это за мысль, которая явилась к ней, когда она лежала без сознания, и которую она никак не могла вспомнить.

Впрочем, оба эти вопроса испарились из ее головы, когда Мередит повесила трубку.

— Что она сказала? Что? Что? — В полумраке Бонни не могла как следует разглядеть лицо Мередит, но оно побледнело, а когда Мередит заговорила, голос ее тоже как будто побледнел:

— Миссис Флауэрс работала в саду и уже собралась вернуться в дом, как вдруг заметила что-то в кустах бегонии. Она говорит — такое ощущение, что что-то пытались спрятались между кустами и стеной, но только кусочек ткани все-таки торчал.

У Бонни словно не осталось воздуха в легких.

— Что это было?

— Большая спортивная сумка, набитая одеждой и обувью. Ботинки. Рубашки. Брюки. Все — Стефана.

Бонни завизжала так, что доктор Альперт резко мотнула фургон в сторону, а потом выровняла его.

— О господи. О господи. Он никуда не уезжал!

— Да нет; думаю, уехать-то он уехал. Только не но своей воле, — мрачно сказала Мередит.

— Дамон, — выдохнула Бонни и сползла на своем сиденье; слезы заполнили ее глаза и покатились по щекам. — Я все время не хотелось верить...

— Как голова — не хуже? — спросила доктор Альперт, деликатно пропустив мимо ушей разговор, который ее не касался.

— Нет... хотя вообще-то да, — призналась Бонни.

— Открой-ка сумку, чтобы я посмотрела, что внутри. Есть у меня там кое-что... ага, вот то, что надо. Кто-нибудь видит сзади бутылку с водой?

Джим с апатичным видом протянул ей бутылку.

— Спасибо, — сказала Бонни и сделала большой глоток. Ей хотелось, чтобы с головой все было в порядке. Если Дамон похитил Стефана, значит, она должна послать Стефану Зов, разве не так? Одному Богу известно, где он сейчас. Почему же никому из них такой вариант даже не пришел в голову?

Ясно почему. Во-первых, новый Стефан казался невероятно сильным, а во-вторых — письмо в дневнике Бонни.

— Есть! — сказала она, удивив саму себя. Она вспомнила все-все, о чем они говорили с Мэттом...

— Мередит! — сказала она, не замечая косого взгляда, который бросила на нее доктор Альперт. — Когда я лежала без сознания, я говорила с Мэттом. Он тоже был без сознания...

— Ему было плохо?

— Не то слово. Кажется, Дамон сделал с ним что-то ужасное. Но потом Мэтт сказал: это неважно, важно то, что в записке Стефана Елене было что-то, что беспокоило его все это время. Он вспомнил разговор Стефана с преподавателем английского языка в прошлом году, они говорили о том, как писать слово «рассудительность». И еще Мэтт все время повторял: проверь резервную копию. Проверь резервную копию. Пока ее не проверил Дамон.

Бонни смотрела на скрытое полумраком лицо Мередит и понимала, что, пока фургон медленно останавливается на перекрестке, и доктор Альперт, и Мередит смотрят на нее. Такт тактом, но всему есть предел.

Тишину нарушил голос Мередит.

— Доктор, — сказала она, — у меня есть одна просьба. Если вы сейчас повернете налево, а потом на Лорел-стрит повернете налево еще раз, а потом минут пять будете ехать прямо в сторону Старого леса, это будет не очень большой крюк. Но вы меня подбросите, а я смогу попасть в общежитие, где стоит компьютер, о котором сейчас говорит Бонни. Я знаю: вы решите, что я сумасшедшая, но мне очень надо добраться до него.

— Я знаю, что ты не сумасшедшая — я в этом успела убедиться. — Доктор Альперт невесело рассмеялась. — Кроме того, мне довелось кое-что слышать юной Бонни... ничего плохого, честное слово, просто кое-что, во что трудно поверить, — она резко свернула плево и пробормотала: — Так, с этой улицы тоже убрали знак «Стоп», — потом она продолжала, обращаясь к Мередит: — А твою просьбу я могу выполнить. Я подвезу тебя прямо к зданию старого общежития.