Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский

Вопреки уверенности служанки, на вилле Валерия явно была не одна. Грей определила это по каким-то почти неуловимым, только женщинам доступным признакам: как-то не так Валерия держалась, говорила, в конце концов, дышала…

— Так, сколько вы заплатили проститутке Овелен? — ринулась Грей в атаку, не позволяя Удайт даже толком определить, кто звонит. И, естественно, забыв при этом представиться и поздороваться. — Сколько вы предложили ей, — так будет точнее, — чтобы свести на нет все мои старания, касающиеся перевода известного вам человека на остров?!

— Какого еще человека? — попробовала та потянуть время. Однако Эллин еще более озлобленно процедила: — Вам назвать его фамилию трижды и по слогам? Не шутите со мной таким образом. Теперь уж лучше не шутите.

— Ах, речь идет об этом… — У Валерии тоже хватило выдержки не называть ни имени, ни звания Вольфа, тем не менее косвенно она уже подтвердила свою причастность к этой авантюре, к этому криминальному шантажу, чем сразу же облегчила Грей ее задачу. — Но ведь я подумала было… Давайте считать, что я всего лишь подсказала своей давней знакомой парня, с которым ей не мешало бы завести роман. И вообще, что, собственно, произошло?

— Вы прекрасно знаете, что произошло! — в конец разъярилась грей, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на еще более вульгарный тон. — Теперь ему инкриминируется попытка изнасилования. И кого?! Этой вашей порно-дворняги!

— Изнасилование?! — вожделенно хихикнула Удайт. — отельной проститутки Овелен? Уму непостижимо. Узнав об этом, одна половина островитян лишится рассудка и умрет от смеха, вторая — скоропостижно запишется в монахини. А как это могло случиться? Нет, как это могло?..

— Позвольте, вы что, действительно не знали, что лейтенант Вольф арестован? — махнула Эллин рукой на конспирацию и какое бы то ни было иносказание. Все равно тот, кто решил бы подслушивать их разговор, спокойно вычислит, о ком идет речь. Тем более что факты срабатывали не против нее, Эллин Грей, а против леди Удайт.

— Первый, и почти непостижимый, случай на острове — чтобы офицера полиции арестовывали за изнасилование проститутки.

— Не стройте из себя идиотку. У меня нет времени объясняться с вами. Говорите: вы знали, что Овелен спровоцировала скандал и дело дошло до ареста этого несчастного юбкострадателя?

6

Паузу Валерия держала, как провинциальная актриса — именно в том месте, где требовалось, чтобы она более или менее внятно произнесла хоты бы один из своих бездарных монологов.

— Вот уж не предполагала, что эта стерва сумеет довести обычный шантаж до такого скандала, — наконец-то вспомнила Удайт положенный ей «текст».

— Недооценили ее усердия — так следует понимать? — Слегка затягивая разговор с Валерией, сочинительница великих житейских драм лихорадочно прикидывала, каким бы образом окончательно «дожать» ее, морально доконать, заставить влиятельную аристократку предпогибельно занервничать.

— Мне всего лишь хотелось немного попридержать бравого лейтенанта при ноге. Да к тому же в наморднике, чтобы он знал свое место — так и не осознала нависшей над ней опасности Удайт. Ей все еще казалось, что, обвиняя ее, Эллин всего лишь играет на публику. — И вообще, почему вы, мисс грей, так огорчены? Я ведь не для себя старалась — для нас. Теперь ведь у нас с вами общее дело, общий проект.

— Наемная проститутка «подставляет» в отеле лейтенанта полиции — это и есть «наш общий проект»?! Если да — тогда я, лично я, мисс Удайт, — не имею к нему никакого отношения. Вы поняли меня: я, мисс авантюристка, никакого отношения к вашему проекту не имею!

Услышав это, Валерия Удайт с остервенением повертела головой, словно бы пыталась избавиться от наваждения. Она и в самом деле запуталась в лабиринте этой странной интриги. Удайт вдруг поняла, что учиненный Эллин разнос — не игра; шантажистка действительно делает вид, будто это не она попросила нанять проститутку, чтобы подставить ее лейтенанту. Валерия вдруг с ужасом поняла, что Грей нагло открестилась от своего участия в этой авантюре и теперь стремится засадить ее за решетку вместе с Овелен. Лесбиянские ласки, общие издательские проекты, планы финансово-деловой «оккупации» острова, которые они еще вчера с таким рвением вынашивали вдвоем, сегодня, из-за позиции Эллин, уже ровным счетом ничего не значат.

Только теперь до Валерии дошло, что из-за продажности Эллин она уже сегодня может предстать перед полицией и прокуратурой в облике их злейшего врага и ничто не помешает «копам» растерзать ее, как последнюю мерзавку.

— Пойди-ка поброди по берегу, — услышала Эллин, как Удайт бесцеремонно выставила за дверь кого-то, кто до сих пор скрашивал ее полупляжное одиночество. И, уже обращаясь к Эллин, взревела:

— Послушай, ты, стерва?! Это же было твоей идеей — скомпрометировать лейтенанта Вольфа, подсунуть ему некую скандальную шлюху! Это тебе понадобилось, чтобы лейтенанта обвинили в изнасиловании проститутки!

— Слишком запоздало вы предприняли эту атаку, мисс Удайт, — совершенно спокойно молвила Эллин. — Весь наш предыдущий разговор записан на магнитофон, и то, что следователи услышат на нем, совершенно не вяжется с вашими запоздалыми обвинениями в мой адрес.

— Да я сейчас же отправляюсь в полицию и расскажу все, как было на самом деле. Вы что же решили, что я?!

— Не торопитесь, полиция уже сама готова явиться к вам. Но если это произойдет, то я вам не завидую, — молвила Эллин и, злорадно ухмыльнувшись, положила трубку.

Откинувшись на спинку кресла, она закрыла глаза и представила себе Валерию Удайт, в бессильной злобе мечущейся по комнате. Так прошло минут десять. Когда на сотовом телефоне Эллин высветился номер Удайт, она не ответила. Потом последовало еще несколько попыток расшевелить ее, наконец, ожил телефон, стоявший в номере, который Удайт, очевидно, назвала администратор отеля.

— Мы можем продолжить разговор только при одном условии, — сразу же взяла инициативу в свои руки Эллин, — что вы, мисс Удайт, не станете отрицать своего причастия в авантюре с лейтенантом и уж, тем более, не решитесь увязывать ее с моим именем. Согласны.

Эллин не составляло труда представить себе, чего Удайт стоила эта самоубийственная пауза. Тем не менее у Валерии хватило мужества принять ее условия и, как можно спокойнее, спросить:

— Где он сейчас? Я имею в виду лейтенанта Вольфа.

Прежде чем ответить, Грей услышала, как в трубке прозвучал еще один голос — того самого человека, которого леди Удайт пыталась удалить. И принадлежал этот голос девице. Судя по тону, — столь же развязной, как и Овелен.

«Ничего себе „источник одиночества“, — ухмыльнулась Эллин. — Хотела бы я видеть, с кем она там забавляется в своих лесбиянских катарсисах».

— В камере предварительного следствия, — молвила Грей. — И мне придется немало потрепать себе