Тени Киновари - Линн Абби

У них была еще ночь и день, чтобы уничтожить Урик. Они не могли себе позволить ждать до тех пор, пока отрава не станет самой сильной, до сопряжения лун. По меньшей мере именно так говорил Брат Какзим, когда не отдавал очередные приказы и не ругался последними словами, проклиная человека со прамом, Паддока, который, по его словам, был безжалостен как дракон. Для самого Керка все это казалось просто чрезмерно-преувеличинным страхом, глупой паникой и последним доказательством того, что его наставник сошел с ума, навсегда. Используя Невидимый Путь Керк заглянул в сознание демона-дракона Паддока, пока тот бил в стену посреди плошадки для убийств, и обнаружил, что этот человек выделяется только своей обыденностью, и больше ничем.

На самом деле это было трагедией — трагедией самого Керка. Хотя он и принес клятвы Брату Какзиму, он больше не считал себя связанным ими. Но он дал и клятву святому Черному Дереву, и если он ее нарушит, его судьба будет намного хуже, чем если он будет продолжать подчиняться приказам сумашедшего страшего брата. Так что Керк сидел на камнях, очень жестко и неудобно, и мыслей в его голове не было, не считая слабого любопытства о лампе и о том, как долго будет гореть ее фитиль, прежде он должен будет опять наполнить ее маслом.

Потом Керк услышал крик. Он поднял голову, но прошло несколько мгновений, прежде чем его убежавшие мысли вернулись, образовали сознание, и он сообразил, что на стражей, которых он нанял, напали. Прошел еще один момент, прежде чем Керк сообразил, что одинаково одетые люди в желтом это темплары из города, и только в третий момент он увидел огромного черноволосого человека со грубым лицом, изурованным страшным шрамом.

Паддок!

Брат Каказим вовсе не сошел с ума — по меньшей мере по отношению к этому темплару Паддоку. Кодешиты сражались за свою жизнь, они дрались изо всех сил, но им было далеко до темпларов, которые сражались парами, один нападает, другой защищается, они убивали, не получая даже царапины от отчаявшихся Кодешитов.

Керк сделал попытку затуманить мысли ближайшего темплара. Он внушил ему сомнение, потому что это была самое простое и самое эффективное. Темплар заколебался, Кодешит ударил его и сбил с ног, как привык это делать на площадке для убийств. Но партнер упавшего темплара, женщина, не поддалась на сомнение Керка. Двумя ударами меча она прикончила Кодешита, убившего ее товарища, и присоединилась к другой паре. Еще один темплар — Керк даже не понял какой — не только отверг псионическое сомнение, но и ударил обратно по самому Керку.

Псионическая атака неизвестного темплара была просто обороной нетренированного сознания. Керк подумал, что он легко уйдет из под нее, но не тут-то было. Теперь у него родились сомнения. Которые превратились в уверенность. Он понял, что невозможно спасти Кодешитов, охранявших платформы, как и тех, кто был наверху, добавляя компоненты в котлы с отравой. Они не в состоянии сражаться с настоящими воинами. И сами котлы обречены, нет сомнений, Паддок знает, как уничтожить их.

Брату Какзиму придется изобрести еще один трюк, но Брат Казим должен об этом узнать, а это значит, что Керк должен бежать и выбраться на поверхность. Схватив фонарь — глаза халфлинга видят в темноте ничем не лучше, чем глаза человека — Керк бросился бежать через россыпь каменных осколков в самые темные тени.

Он бежал так быстро, как мог, и так далеко, как мог. Потом, когда легкие уже горели огнем, а шатающиеся ноги стали такими тяжелыми, что он едва мог поднять их, Керк остановился и оперся на стену. В туннеле было тихо, не считая его собственного судорожного дыхания. Звуки боя стихли, и было похоже на то, что за ним никто не идет. Какая-то часть его сознания закричала, что он должен потушить лампу и скрыться в спасительной темноте.

Но темнота его не спасет. Кто-нибудь обязательно последует за ним через тоннель, темплар или Кодешит, и кто бы это ни был, они будут врагами, когда повстречаются. Он будет в безопасности только тогда, когда уляжется рядом с Братом Какзимом в их комнате над плошадкой для убийств.

Пещера была ближе к Урику, чем к Кодешу. Керку надо было еще долго идти, бежать или тащиться. Как только он был в состоянии двигаться, он пошел, и так быстро, как только мог.

Глава 11

Слабый свет, сочившийся через крышу маленького здания в центре площадки для убийств, оказался самым сладким светом, который Керк видел в своей жизни, хотя к тому времени он уже твердо решил, что вовсе не убегает от темпларов, а ищет Брата Какзима. С этой мыслью в голове напуганный халфлинг потратил еще несколько мгновений, чтобы наполнить свою лампу маслом из бутыли внутри здания и взять новую с полки за дверью. Он почистил одежду и пригладил волосы, и только потом открыл дверь и вышел на площадку для убийств, где, если повезет, никто не обратит на него внимания.

Ну и конечно его заметили.

Детям запрещалось находиться на площадке для убийств, а халфлингов, покинувших свои любимые леса, часто по ошибке принимали за детей — особенно в Кодеше, где жили сотни детей и только два халфлинга, он сам и Брат Какзим. Большинство членов кланов занимались своим обычным делом — убивали животных, собирали отходы — и предупреждали его держаться подальше от них. Почти все они знали только то, что двое халфлингов нашли старый туннель под старым зданием, но некоторые из них в точности знали, где он был — где он должен был быть — и почему. А у некоторых из них были родственники в том месте, которое стало новой площадкой для убийств.

Вот эти люди и заинтересовалсь его неожиданным появлением, Керк видел это на их лицах, эти мысли были на поверхности их сознания. Но он не осмелился сказать им что произошло под землей с того момента, как начался бунт. Во всяком случае не раньше, чем он переговорит с Братом Какзимом. Так что Керк проходил мимо них, верный своей священной клятве, которая ставит преданность Братству Черного Дерева выше всего на свете. Снаружи он казался совершенно спокойным, но внутри в совесть юного халфлинга впились первые клыки мучительной боли, и он знал, что они будут терзать его долго, очень долго. Эти клыки сказали ему, что юность кончилась: Сумашедшие амбиции Брата Какзима изменили его взгляды на мир и на самого себя.

Так что не говоря ни слова он поднялся по лестнице на галерею скотобойни и вошел в комнату, которую они снимали. Брат Какзим сидел за столом, занимаясь вычисленями при помощи абака(древние китайские счеты) и записывая результаты на куске свежей глины. Обычно Керк ждал, пока старший брат закончит то, чем занимался. Но сегодня все по другому. Он глубоко вздохнул и выпалил даже прежде, чем пересек порог: