Медный гамбит - Линн Абби

Линн АББИ

МЕДНЫЙ ГАМБИТ

Посвящение

Керолайн и Джейн за безопасное убежище в тот момент, когда оно мне было очень нужно и Беверли за изготовление Персидских Ковров.

Предисловие

Однажды, спустя несколько лет после того, как мы с Бобом Асприном заморозили проект «Мир Воров», мне позвонил один из редакторов «TSR’ Dungeons and Dragons». Она собирались создавать новый игровой мир и искали авторов, которые написали бы истории про него.

Поначалу я отказалась, тогда редактор спросил, нет ли у меня в запаснике каких-нибудь неопубликованных или даже еще не написанных историй, которые можно приложить к этому миру, так как это самый пустынный и грязный мир, над которыми только работала TSR.

Хорошо, сказала я, но сейчас у меня действительно нет ничего, так как мы уже давно ничего не писали для «Мира Воров». Но на следующее утро меня посетил мысленный образ человека, пытавшегося изучать магию в грубом баре, так что я позвонила ему и попросила прислать основные материалы.

Как раз в это время я читала автобиографию Михаила Горбачева и думала о той ситуации, когда приличный, хорошо образованный и в целом неплохой человек вынужден жить в высшей степени исковерканном обществе. Для Горбачева таким обществом был Советский Союз, но очень быстро я в уме сделала из Советского Союза — мир Темного Солнца, а из Горбачева — моего Павека, который изучает магию в баре.

После чего все потекло с замечательной скоростью. Между Санктуарием и городом Уриком из Темного Солнца(в который я поместила своих героев, так как он был описан в одном из романов, но никто не объявил его своим «песчаным ящиком») оказалась масса совпадений. Магия была иной, поэтому я должна была обратить свое воображение на эльфов, дварфов и целую кучу особых бестий этого мира, но в целом я легко сделала этот мир своим домом.

Я также начала работать с Хаману, на первый взгляд главным злодеем всей книги, но по характеру попадающим в моральную категорию тех, кого один мой друг назвал «привлекательным злом». С того момента, как он шагнул в роман, Хамну угрожал взять на себя всю интригу, но … больше о нем вы можете найти в «Тенях Циннобара» и «Взлет и Падение Короля Драконов».

Первая Глава

Это произошло на 102 день сезона Спускающегося Солнца на Пустых Землях мира, который его жители называли Атхас. Рал и Гутей, луны-близнецы, едва выскользнули из-за горизонта. Несмотря на чистый, сухой воздух полуночное небо было черно, как сердце дракона. Выжженные Пустые Земли освещались только бриллиантовой россыпью тысяч неподвижных звезд. Смертоносный жар дня сменился на замораживающий кости холод ночи, как и в любой другой день, как это помнили живые и уверяли легенды. Дни, годы и жизни смертных катились безостановочно от рождения до смерти. Эти циклы повторялись неизбежно и бесконечно.

Ничего не изменилось на Атхасе: все было так, как было всегда. Воля мужчины или женщины не могла оставить никакого долговременного следа на просторах мира. Таковы были законы, выжженные в сознании каждого ребенка, рожденного под кроваво-красным солнцем.

И тем не менее Атхас изменился, и совсем недавно. Кровожадный Дракон, древнее чудовище, само существование которого находилось за пределами понимания смертных, был убит. Теперь никому из жителей немногочисленных городов, ни мужчинам ни женщинам, не надо было бояться налога Дракона: тысячи жизней, которые чудовище выпивало из неудачливых жителей городов-государств.

Но это было далеко не единственное изменение. Совет граждан заменил Короля Калака в Тире; это случилось еще до смерти Дракона. Он стал управлять могучим городом-государством и контролировать его драгоценные железные рудники. Короли-волшебники Балика, Раама и Драя умерли вместе с Драконом. В их городах воцаралась анархия. Но в Урике, Галге и Нибенае все еще правили могучие правители, каждый из которых подозрительно поглядывал на соседей и был не прочь получить один из пустых тронов.

И во время этой холодной хрустальной ночи где-то в Пустых Землях бесновался и плакал под безжалостными небесами Тихиан Первый, падший тиран Тира, возможный наследник самого Дракона, его ярость тяжелым дождем лилась на обожженную землю из штормовых облаков.

Но из всех Пустых Землель меньше всего изменения затронули северо-восточный город-государство Урик.

Хаману, король-волшебник Урика, пережил и смерть Дракона и гибель своих товарищей, тиранов других городов. В своих сверкающих доспехах он вернулся в свой город, лежавший у недалеко от вулкана Дымящаяся Корона. Когда он шагал по мерцающей в лунном свете пустыне, его массивное тело, едва прикрытое одеждой, казалось телом человека-льва. Потом король поднялся на высочайшую башню Урика и обратился к своим подданным. Его слова, усиленные мощью Невидимого Пути, проникли в ум каждого человека в каждом уголке его города.

Дракон Борс мертв.

Подавляющее большинство из тех, кто слышал его громкий, раскатистый голос, даже не знали, что у Дракона есть имя.

Волшебник Раджаат мертв.

Еще меньше было тех, кто вообще когда-либо слышал имя этого древнего волшебника, и никто не знал, был ли Раджаат перед смертью им другом или врагом.

Я, Лорд Хаману — Король Мира, Король Гор и Равнин, Лев Урика, Великий и Могучий Король, Податель Смерти — я вернулся целым и здоровым, чтобы снова править своим городом. Вам нечего бояться пустоты после смерти Борса и Раджаата. Хотя их смерть ударила по всему Атхасу, вам нечего бояться последствий. В Урике не изменилось ничего. Вы должны бояться только меня, и то только тогда, когда не подчиняетесь мне. Служите мне, своему бессмертному святому королю, подчиняйтесь мне и живите без страха.

Все Урикиты, от самых высших темпларов, одетых в украшенные золотом, желтые серебряные одежды и гордых аристократов, потеющих под своими одеждами, украшенными драгоценными камнями, до самых последних продавцов навоза и грязных уличных мальчишек, одновременно и почти непроизвольно разразились криками, прославляя своего короля. Десять тысяч голосов слилось в унисон, но не заглушили громовой голос Хаману. Глубоко в своем сердце Урикиты знали правдивость слов своего короля: пока Лев из Урика крепко держит власть своей когтистой рукой, жителям города нечего бояться, кроме, конечно, своего короля.

В этом отношении жизнь в Урике продолжалась так, как она шла уже тысячу лет. Правда за два года после возвращения Хаману из пустыни страшные штормы дважды обрушивались на городские стены. Эти штормы были похожи на визжащих, кричащих монстров, бросавших в город разноцветные молнии, пока храбрые жители города жались по самым укромным уголкам своих домов. Но штормы не сломали ни высоких желтых стен города, ни чего-нибудь другого.