Варяги и Русь - Александр Лавров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тризна удалась на славу. Древляне на радостях, что Ольга пришла к ним, начали пить и незаметно для самих себя сильно опьянели. Редкий из них на ногах держаться мог.
— Теперь вы выпейте за их здоровье! — с недоброй усмешкой приказала своим отрокам Ольга.
Это было условным сигналом, по которому началось поголовное истребление древлян.
Все они погибли.
Ольга, глядя на это, с восторгом воскликнула:
— Игорь, отомщен ты!
Древляне были уничтожены. Погибли их лучшие мужи…
Когда узнали правду о «великой чести», оказанной в Киеве первым сватам, потом об участи второго посольства и, наконец, о кровавой тризне, ужас прошел по древлянской земле. Поняли древляне, что нечего им ждать пощады от киевской княгини.
— Умрем, а не поддадимся Киеву! — раздавались везде по древлянской земле отчаянные голоса.
Мал проиграл свое дело, и вот теперь все накинулись на него…
В глазах всей древлянской земли он явился главным виновником ее бед.
Проклятия так и посыпались на князя.
— Он все! — кричали в городе, — он, проклятый…
В каждом доме после кровавой тризны на кургане Игоря были сироты. У одних погиб брат, у других отец. Жены рыдали о мужьях, матери о детях, дети об отцах, и все проклинали Мала.
Скоро стало известным, что киевская княгиня собирает поход на древлянскую землю.
В ужас пришли древляне, кинулись к своему князю:
— Что теперь делать-то?
— Поход Ольга собрала… Беда нам!
— Сам Святослав князь ведет…
— Он-то что! За ним сам Свенельд с Асмутом…
— Несдобровать нам…
Наконец заговорил Мал.
— В самом деле, худое время пришло, — сказал он, — сам это вижу, а что делать, скажу вам…
— Говори, говори…
— Идти нам нужно на киевскую дружину — вот что! Одолеть ее или самим погибнуть!
— Легко сказать…
— Как-никак все так выходит… Одолеть княгиню мы еще можем надеяться, а уж чтобы она пощадила нас и думать нечего.
Этот довод подействовал.
В самом деле выбора у древлян не было. Все равно их ждет гибель; так уж лучше умереть на поле брани.
А киевская рать все ближе и ближе подходила к Искоростеню.
Действительно, ею предводительствовал отрок, князь Святослав. Конечно, всем правил за князя Свенельд, но все-таки это ободрительно действовало на дружинников.
Наконец киевская и древлянская рати сблизились и встали друг пред другом в грозном молчании.
Святослав на коне был впереди своего войска. Горя нетерпением, он замахнулся своим копьем.
— Глядите-ка, князь наш! — раздались крики, — вот молодец!
— От земли не видно, а уже с конем на врага идет.
В это время Святослав изо всех сил кинул копье вперед.
Копье скользнуло мимо ушей Святославова коня и вонзилось в землю у его ног.
— Князь наш начал битву, — громовым голосом закричал Свенельд, — пора идти и нам!
Киевляне с громкими криками ринулись вперед. Завязалась жаркая сеча.
Древляне защищались с отчаянием людей, которым все равно умирать. Они уже не думали о том, что останутся живы, а только о том, как бы побольше уничтожить врагов и продать тем возможно дороже свою жизнь.
Мал выказывал чудеса храбрости. Везде, где была смерть, там и он.
Но как ни стойко было их сопротивление, все-таки в конце концов древляне ударились в бегство, увлекая за собой и князя.
— В Искоростень! За стены! — кричали беглецы.
— Скорее, скорее! Там укроемся! Пусть-ка там нас возьмут!
Древляне успели запереться в своем городе.
Битва была кончена, и в шатре Ольги начался военный совет.
— Что же теперь? — спрашивал Асмут, — Искоростень крепок, нам их оттуда не взять.
— А измором если? — спросил Свенельд.
— Долго ждать будет.
— Так что же делать?
— А вот спросим княгиню нашу; как она скажет, так пусть и будет.
— Что, княгинюшка, присоветуешь? Мы руки, ты голова!
Воеводы действительно убедились, что если они беззаветно храбры на ратном поле, то Ольга и мудрее, и хитрее их.
— Мое слово, если вы всерьез моего совета спрашиваете, — оживилась княгиня, — такое будет: постоим мы под Искоростенем, а не сдадутся они, так там видно будет.
— Быть по-твоему, — решили воеводы.
Началась осада. Шло время, осада не давала результатов, дружины Ольги стали скучать и более всего желали вернуться обратно в свои семьи.
Ольга знала об этом.
Знали о том и в Искоростене.
Однажды к Малу явился посланец из киевского стана.
Мал поспешил принять его.
— Прислан я к тебе княгиней нашей, — объявил посол, — велела она сказать, что хочет видеть тебя одного, чтобы говорить с тобой об очень важном деле…
— Не пойду я к ней.
— Ты, князь, пошел бы… Может быть, и помирились бы. Или ты женщины пугаешься, так княгиня наша тебе сказать приказала, что волоса твоего на голове не упадет… Невредимым в Искоростень вернешься.
Мал сперва решил не ходить, но сладкое чувство надежды уже закралось в его душу.
«Помириться зовет… — думал он, — кто знает женское сердце, может, она и любит меня в самом деле и хочет только себя показать… Пойду…»
И он решил идти.
Они встретились в уединенном месте, одни, без свидетелей…
— Ольга моя! — сказал Мал, — наконец ты простила меня!
Он раскрыл было свои объятия.
— Постой, князь Мал, — увернулась Ольга, — будет еще время, а ты мне вот что скажи… Хочу я с Искоростеня дань потребовать и уйти.
— Что мне до этого, если тебя со мной не будет?
— Как что, хочу простить я древлян.
— Опять обманешь.
— Когда я обманывала?
— А тогда… сколько людей со света сжила…
— Да ведь я ничего и не обещала им… Первые твои послы пришли, я им сказала, что сделаю им великую честь, и сделала, а какую, я им не говорила.
— А когда на тризну пришли?
— Так что же? Разве я говорила, какова будет тризна, сами вы виноваты, что поверили женской хитрости. А я тебя не обманывала, никогда не говорила, что твоей женой я буду, просила подождать только. Да потом, как устроила эту тризну, разве я не сказала, что позову тебя, вот и позвала… Видишь, и тут я права.
— Чего же ты от меня хочешь теперь? — спросил Мал.
— Хочу, чтобы больше крови не было между нами.
— А потом…
— Что потом?
— Полюбишь меня?
— Экий ты! — засмеялась Ольга, — не знаю, там видно будет.
Мал ушел обнадеженный.
Обрадованный явился Мал в Искоростень.
Однако предложение Ольги было встречено в Искоростене с недоверием.
— Опять обманет, — говорили наученные опытом искоростенцы.
— Трудно верить ей. Ох как хитра и люта!
Нашлись, впрочем, и другие.
— Совсем примучила она нас, — говорили эти, — что ей теперь и взять с нас…
— Уж что-нибудь да возьмет…
— Пусть бы взяла, только бы отошла! Хотя бы вздохнуть…
— Ей и самой уйти нужно… Дружина-то вон ее… по домам хочет…
— Еще бы, столько времени стоять…
— Да и видят, что все задаром, силен наш Искоростень, и запасов много. Измором не сдадимся…
Однако искоростенцам хотелось как можно скорее изжить свою беду. Подходило время охот и, если Ольга еще простоит под Искоростенем, то они упустят время и лов весь пропадет. Поэтому им было выгодно откупиться от грозной киевской княгини, тем более что и та, как они теперь знали, желала бы уйти из-под Искоростеня и возвратиться в Киев.
— Что же, пусть возьмет, что ей нужно, только бы из города на лов выходить можно было! — раздавались голоса.
— Пусть тогда послов засылает!
Это решение было объявлено киевлянам, и, не теряя времени, вступили в переговоры.
— Шлет вам привет свой князь наш стольный Святослав и княгиня Ольга, — говорили киевляне, — а вы бы, древлянские мужи, не упорствовали и нашей княгине покорились бы… С чего вы сидите? Велела вам сказать княгиня наша слово ласковое: вот все города ваши и веси покорились под княгинину власть и взялись платить дань, теперь они и поля свои обрабатывают, и на ловлю ходят, а вы одни только заперлись и хотите голодной помереть смертью, чем на дань согласиться.
Пока говорили речь киевские посланцы, сама Ольга с воеводами приблизилась к переговорщикам.
Те подумали, что это клонится к их пользе, и низким поклоном приветствовали княгиню.
И та отвечала им так ласково и милостиво, что у них сразу веселее на сердцах стало.
— Вот, слышали вы, что посланные мои говорят, — спросила Ольга, — что вы теперь на это в ответ им скажете?
— Мы рады бы платить дань, княгиня, — ответили древляне, — но ведь ты хочешь мстить за мужа?
— Я отомстила уже за мужа не раз, в Киеве и здесь, у вас на тризне, более я мстить не хочу, а хочу дань брать и, помирившись с вами, пойду прочь.
