Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тимка смотрел внимательно и будто выжидал.
— Подходила? — сделал он свой вывод, и ясное небо заволоклось тучами.
Лера смотрела на него и глаз отвести не могла. Хотела, но не могла. Смотрела, как завороженная. Это небо в Тимкиных глазах ее манило и удивляло. Как? Каким образом глаза так менялись? Мгновение назад лучились весной, а сейчас оттуда будто глядела зима! И Тим замер. Девочка была так близко, что его дыхание касалось ее волос на макушке. И сейчас она смотрела так, как не смотрела даже тогда, когда промокала разбитую губу. Да и губа уже не болела. Почти не болела. Он хотел что-то сказать, как вдруг девочка сама шагнула к нему, а потом коснулась лица, и Тимка застыл, как сурикат над своей норой. А девочка провела по щеке влажной салфеткой.
— Пятно, — только и сказала она.
Тим терпеливо ждал, когда сотрут это самое пятно, даже присел на край стола, чтобы Лере было удобней (разница в росте всё-таки большая). И смотрел на нее в упор.
— Дыру протрешь, — тихо заметила девочка.
— Нельзя?
— Нельзя.
— Почему?
— Потому.
— Интересный аргумент.
— Ну аргумент же.
— Содержательный такой разговор.
— Разговор как разговор.
Лера вытащила еще одну салфетку и вновь принялась тереть Тимкину щеку.
«Судя по всему, там клякса размером с глобус»,— мелькнуло в голове.
— Я бы умыться успел, — сказал парень вслух.
Лера тут же отстранилась. Будто очнулась. Глянула на свои руки, сжимающие салфетку, потом на Тима. Тот тут же пожалел о сказанном, потому что девочка бросила салфетку и шагнула к двери, подхватывая на ходу рюкзак. Как бы не так! Тим тут же перехватил ее и дернул к себе. Несильно дернул, но Лера завалилась на него. Всполошилась, но парень держал крепко, и девочка замерла, будто успокоилась и покорилась. Ага, конечно! Может, другая и рада была бы упасть вот так в руки смазливого Тимки, но не эта девчонка-драчунья. И под руками парня было напряженное от макушки до пят тело. Не спина, а тонкие полоски мышц, какими их рисуют в учебнике анатомии. Такая врежет — мало не покажется!
— Уваров! Руки убрал! — прошипела девочка откуда-то из-под Тимкиной подмышки.
— А то что? — усмехнулся парень. Он знал: Лера не шутила, но также знал, что не ударит. Хотела бы, уже врезала, а не разговоры разговаривала.
— Втащу — не унесешь!
Тимка хмыкнул, но руки всё-таки разжал, однако не убрал совсем. Но тут Лера ударила его по рукам, ощутимо так ударила, а глаза так и сверкали из-под челки. Тим опустил руки, и Лера отошла от него.
— Ты чего? — не понял Тимофей, уловив, что настроение девочки изменилось.
— А ты их мыл? — вдруг спросила она, сверля его взглядом.
— Мыл, — на автомате ответил Тим.
— С мылом?
— С мылом! — усмехнулся парень, и небо в глазах вновь искрилось.
«Думает, прикалываюсь!»— догадалась девочка и отвела взгляд. Глаза наткнулись на дезинфицирующее средство, стоящее на столе. Схватила его и поставила со стуком перед парнем.
— А теперь этим прежде, чем хватать меня после того, как с той шалавой по углам обнимался! — отрапортовала она и направилась к двери.
Тим отмер мгновенно, бросился и успел-таки встать перед Лерой, закрыв собой дверь. Девочка попыталась отодвинуть его от двери… Ну да… С таким же успехом можно было бы отодвигать слона от кормушки. Тимка даже не двинулся. Девочка вскинула на него глаза.
— Свали, пока по-хорошему прошу, — процедила она сквозь зубы.
Уваров сменился в лице.
Второй раз за день его попросили свалить. И второй раз это не чужой какой-то «чел», а свой, близкий — друг, одним словом! И опять без объяснений? Ну уж нет.
— Свалить? — повторил он тихо, но так, что Лера даже опешила, хоть и не подала вида. — И с чего вдруг?
Мгновение назад он улыбался, флиртовал, распушив хвост… а сейчас больше всего походил на льва, бьющего этим самым хвостом. Бьющего себя по бокам, не то пытаясь тем самым себя успокоить, не то раззадорить…
Лера отступила на шаг назад.
— А что непонятно?
— Всё!
— Всё?
— Всё! Я туповат от природы. Не знала?
— Рили? А на дебила не похож!
Но Тим молчал и просто смотрел на нее, а в глазах северное небо, затянутое тучами. Он требовал объяснений, и Лера сдалась.
— Я видела тебя, — сказала она.
— Где?
— Под навесом, у решетки.
— И?
— Ты там обнимался!
— Обнимался? С кем?
Лера даже побагровела, рявкнула:
— С этой шалавой Кариной!
Тимка опешил.
— Я не обнимался с ней!
— Уваров! Ты кому лечишь? Я вас своими глазами видела! Стояли там, шептались!
— Да я из-за тебя с ней говорил! — вспыхнул парень, тоже повысив голос.
— Ой, да ладно!?
— Вот и ладно! Она сестра этого Зуева. Это она на тебя тех уродов натравила! Мне что нужно было спустить ей это? Ты же сама слышала это!
— Слышала. У меня со слухом всё ок!
— Так какого…
— Уваров! Мне пофиг на твои оправдания!
— В смысле? Я не оправдываюсь…
— Оправдываешься. Говорят, если человек оправдывается, значит виноват.
— Соколова!
— И это не всё! Я еще кое-что слышала.
Сердце Тимки сместилось куда-то вниз и вправо. Во рту тут же стало сухо.
— И что?
Лера придвинулась к нему и заглянула прямо в зрачки. Медовая радужка отливала горьким шоколадом.
— Что ты спал с ней. Будешь оправдываться?
Тимофей молчал.
Лера хмыкнула, и губы скривила брезгливая усмешка:
— Значит, правда.
И сказав это, она спокойно обошла
