Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

Егор родился, когда его родители едва окончили школу… Однако со временем большая прекрасная любовь переросла в чудовищную ненависть, и спустя четыре с половиной года молодые родители разошлись… Но отец все так же заботился о своем сыне, высылал алименты, помогал, забирал к себе на выходные. Сам свое счастье нашел во втором браке с медсестрой реабилитационного центра, куда возил десятилетнего Егора после перелома руки (тот неудачно прокатился с горки). Надежда Александровна была разведенкой с трехлетней дочкой Катей на руках. Владимир Викторович вырастил и воспитал девочку как свою. Да и она, не помня своего родного отца, звала отчима папой. Егор называл ее сестрой. У них было уютно. И говорили в доме тихо, будто боялись спугнуть благополучие и счастье. Страшно представить, как отреагирует мать, если узнает, что Ника не раз была в гостях у Надежды Александровны и Владимира Викторовича…

Егор, что-то напевая себе под нос, прошел к столу, за которым сидела сестренка, глянул на руки и только тогда сел. Вероника молчала, но не спускала взгляда с брата. А тот что-то просматривал у себя в компьютере и делал вид, что не замечает пристального внимания сестренки.

— Дыру просверлишь, — пробормотал он, так и не глянув на Нику.

— Я молчала.

— Ну да.

— Ну да. Она красивая.

— Знаю. Но если бы мне нужна была просто красивая…

— Помню, помню… ты бы женился на Анжелине Джоли. Всегда хотела спросить, а наличие у нее мужа тебя никогда не смущало?

— Ну… они уже разошлись. И я там явно не при чем. Хотя… А может она обо мне из интернета узнала?

— Ага, конечно. Просто до этого она скрывала, что у нее русские корни. Егор, а ты… ну… это…

— Серьезно ли я настроен? — вдруг спросил брат и посмотрел на Нику. — Серьезно. Сам не ожидал от себя такого.

— Вот прям влюбился?

— Влюбился.

— Но она же младше тебя на десять лет!

Брат откинулся на спинку кресла, покрутился, глядя на свои руки, а потом вновь поднял глаза на сестру.

— Вы ж с Ником в одной школе учитесь? — вдруг спросил он.

— При чем тут это?

— А почему начали встречаться только сейчас?

Ника задумалась. Именно эта мысль не давала ей покоя всю минувшую ночь. А если Никита не всерьез? А если он перегорит? А если это просто замыкание? Никита ей нравился. И нравился очень давно. Да и кому он не нравился? Вот только он не смотрел по сторонам. Никогда! Прошлепает мимо, уткнувшись в телефон, слушая музыку — и даже не заметит, сколько влюбленных глаз его провожает. А потом… а потом была ослепленная солнцем баскетбольная площадка и мяч, переброшенный через ограждение. И всё. Ник ждал. В тот день он надеялся увидеть девочку еще раз. А увидел совсем неожиданно, в школе. Случайность. Случайность, которая незаметно переросла в нечто большее. Не просто в большее, а грандиозное, великое.

— Что молчишь? — прервал Никины размышления брат.

— Не знаю, что ответить… — призналась Вероника.

— Он тебе нравится?

— Нравится…

— Ты ему тоже. Можешь поверить мне на слово.

— Я знаю.

— А остальное неважно. Если мама узнает…

— Она знает. И папа тоже. Мама Никиты и наша — одноклассницы.

Егор опешил даже.

— Да ладно?! Ничего себе! И как мама отреагировала?

Ника скривилась, вспомнив вчерашний разговор.

— Да как она отреагирует? Заставила разблокировать телефон…

— Зачем? — искренне удивился Егор.

— Не понимаешь? А Лизка? Да и она сама… Боится она.

Егор промолчал. В душе заворочался червячок детской обиды. Слышал он как-то разговор мамы с отцом… Та уже была замужем, уже Серега был, а Егора привез отец после выходных, привез с температурой (сходили в поход на лыжах, а на обратной дороге поднялась поземка, Егору хватило)… и мама тогда сказала… Мальчик что-то такое чувствовал, но не понимал. Не укладывалось у него новое мироощущение в голове. Долго не укладывалось. Да что там говорить, до сих пор не уложилось.

— Обжегшийся на молоке и на воду дует, — со вздохом проговорил молодой мужчина и пошел будить Никиту. Что сделать для сестренки, он не знал.

В центре подростки пробыли еще довольно долго, едва не опоздали на электричку на 15:20 (хорошо бы успеть домой до возвращения мамы). До Московского вокзала добирались на метро, и Вероника улыбалась, глядя на Никиту. Потому что парень улыбался сам. Улыбался от уха до уха: Егор Владимирович сказал, что у Ника есть шанс принять участие в чемпионате региона. Правда, придется каждый день кататься в центр к Егору на процедуры и ЛФК, но разве это важно? Сердце грел белый лист формата А4, сложенный вчетверо и спрятанный в нагрудный карман. На этом листе черным по белому были написаны диагноз, а также рекомендованные тренировки. Тренировки! Настоящие, но щадящие. Что-то там Егор Владимирович говорил, но Ник после фразы «будешь участвовать в соревнованиях» больше ничего не слышал и не воспринимал. Эта фраза, озвученная глубоким, таким красивым басом врача, до сих пор звучала в ушах. Не фраза — музыка, услада слуха!

В электричке Вероника быстро настрочила сообщение Лере и Настеньке. В последнем сообщила радостные новости, и увлеченная своим занятием, не смотрела на Никиту, а тот глядел на девочку и глаз отвести не мог. И сказать ничего не мог. Даже тогда, когда Вероника пятый раз спросила, почему Ник так на нее смотрит. А он просто обнял ее, привлек к себе и поцеловал в висок, едва слышно шепнув:

— Люблю тебя…

— И я тебя, — так же тихо ответила девочка и улыбнулась.

Они сидели на скамье электрички, прижавшись к другу, и смотрели в окно, где мимо пролетали станции, утопающие в цвету. Весна!

[1] По чужим надеждам не ходят в уличной обуви. (Цитата из книги Дмитрия Емца. «Таня Гроттер и проклятие некромага»)

Глава 29. Невозможно оправдаться, когда тебе не хотят верить.

Глава XXIX. Невозможно оправдаться, когда тебе не хотят верить.[1]