Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны

– Предстоящую битву, – объяснила она, – и ты бился с рогатым.

– И кто победил?

– Не знаю. Только пока ты спал, я сделала кое-что полезное для тебя.

– Лучше бы ты этого не делала. Обычно я сам о себе забочусь.

– А потом я увидела свою смерть.

– Давай-ка я заберу тебя отсюда в укромное место.

– Нет, мое место здесь, – твердо заявила она.

– Я не собираюсь лишать тебя свободы, – сказал я, – просто мне по силам спасти тебя от привидевшейся во сне судьбы. Поверь, для меня в этом нет ничего сложного.

– Я верю тебе, но никуда не уеду.

– Чертова дура!

– Я хочу остаться.

– Ну, как хочешь… Слушай, а может, мне послать тебя на Кабру?

– Нет.

– Проклятая дура!

– Я знаю. Я люблю тебя.

– Глупая, правильно надо говорить: «Ты мне нравишься». Помнишь?

– Ты справишься с ним, – сказала она.

– Иди к черту! – ответил я.

И она тихо заплакала и не могла успокоиться, пока я не утешил ее еще раз.

Такова была Лоррейн.

Глава третья

В то утро я задумался обо всем, что случилось. И о своих братьях и сестрах, словно они были просто игральными картами – что, мягко говоря, неверно. Вспомнил клинику, где очнулся, и штурм Амбера, и как я прошел Образ в Ребме, и как провел время с Мойрой – она сейчас, должно быть, с Эриком. Подумал о Блейзе, о Рэндоме, Дейдре, Каине, Жераре и Эрике…

То было утро битвы, наш лагерь стоял в холмах у Круга. По пути на нас несколько раз нападали – это были небольшие партизанские налеты. Истребив нападавших, мы следовали дальше. Достигнув заранее намеченного района, мы разбили лагерь, расставили стражу и отправились отдыхать. Выспались без помех. Я проснулся, размышляя, неужели все сестры и братья думают обо мне то же, что и я о них. Было бы грустно.

Уединившись в небольшой рощице, я налил в шлем воды, взбил пену и сбрил бороду. А потом не торопясь оделся в свои поношенные цвета. Теперь я вновь был тверд как камень, черен как земля и суров как дьявол.

Сегодня – тот самый день. Я защелкнул забрало, надел кольчугу, перепоясался, перевесил Грейсвандир набок. Заколол плащ на шее серебряной розой.

Тут за мной явился посланец известить о том, что почти все готово.

Я поцеловал Лоррейн, которая все же настояла на том, что будет здесь. А потом уселся на свою чалую по кличке Звезда и отправился вперед.

По дороге ко мне присоединились Ганелон и Ланс.

– Мы готовы, – дружно сказали оба.

Я вызвал офицеров и дал им инструкции. Они отсалютовали, повернули коней и разъехались.

– Теперь недолго, – сказал Ланс, раскуривая трубку.

– Как твоя рука?

– Хорошо, – ответил он. – А после твоей вчерашней обработки даже чудесно.

Я поднял забрало и закурил.

– Ты сбрил бороду, – удивился Ланс. – Не могу даже представить тебя без нее.

– Так шлем прилегает лучше, – ответил я.

– Желаю нам удачи, – сказал Ганелон. – Не знаю никаких богов, но, если кто-нибудь из них позаботится о нас, я буду ему благодарен.

– Бог един, – отвечал Ланселот. – И молю, чтобы Он не оставил нас Своей милостью.

– Аминь, – закончил Ганелон, зажигая трубку. – На весь этот день.

– Он будет наш, – сказал Ланс.

– О да, – ответил я. А солнце своим краем растревожило восток и утренних птиц в ветвях, – есть такое предчувствие.

Докурив, мы выбили трубки и упрятали в кисеты. Потом затянули все ремни и застегнули пряжки доспехов.

Ганелон сказал:

– Ну что же, начнем.

Офицеры отрапортовали, мои воины были готовы.

Спустившись по склону, мы собрались у границы Круга. Внутри ничто не шевелилось, войска не было видно.

– А как же Корвин? – произнес Ганелон.

– Он с нами, – заверил я его, и Ганелон посмотрел на меня странным взглядом, впервые заметив розу, а потом резко кивнул.

– Ланс, командуй, – сказал он, когда все собрались.

Ланс извлек клинок. Отзвук его клича «В атаку!» эхом грянул вокруг.

Мы продвинулись на полмили вглубь Круга, и тут началось. В авангарде нас было пять сотен, все верхом. Появилась темная кавалерия, мы встретили ее. Через пять минут они были сломлены, мы двинулись дальше. И грянул гром.

Засверкали молнии, хлынул дождь.

Наконец разразилась гроза.

Тонкая линия пехоты, в основном пикинеров, обреченно преграждала нам путь. Мы все чувствовали засаду, но все равно атаковали. Тотчас же кавалерия навалилась на фланги.

Закрутилась карусель, и мы схватились всерьез. Прошло, наверно, минут двадцать… Мы держались, поджидая главные силы. А потом оставшиеся две сотни поскакали дальше.

Люди. Мы убивали людей, они убивали нас – мрачные люди с серыми лицами. Но мне нужен был другой… только один.

У них, вероятно, имелась полуметафизическая проблема логистики: сколько сил могут пройти сквозь эти Врата? Я не был уверен. Но скоро выясню.

Мы взлетели на гребень холма, и далеко впереди и внизу перед нами ждала темная цитадель.

Я поднял клинок.

Мы скакали вниз по склону, они нападали.

Шипели, квакали, прыгали… Для меня это значило, что люди у него закончились. Грейсвандир полыхал в моей руке – пламень, молния, портативный электрический стул. Я уничтожал всех приближающихся врагов, и они сгорали умирая. Справа Ланс сеял такой же хаос в рядах атакующих, что-то бормоча себе под нос. Несомненно, молился за убитых. Слева косил противников Ганелон, и за хвостом его лошади оставалась огненная волна.

Цитадель в блеске молний все приближалась.

Оставшаяся сотня бурей мчалась вперед, адские твари ложились нам под копыта.

У ворот нас встретила пехота: люди и твари. Мы ринулись в бой.

Их было больше, но выбора у нас не оставалось. Мы и так слишком оторвались от своей пехоты. Я, впрочем, не видел в том беды. Время, теперь все решало время…

– Надо пробиться! – выкрикнул я. – Он там, внутри!

– Он мой! – отвечал Ланс.

– Хотите разобраться с ним, вперед, – отозвался Ганелон, разваливая нечисть могучими ударами. – Если сумеете, прорывайтесь! Я помогу!

И мы разили, разили и разили, а потом удача обратилась лицом к ним. Они напирали: уроды, в которых человеческое мешалось со звериным, и люди. Мы сбились в плотный клубок, отражая удары со всех сторон. Тут появилась наша пехота, с головы до ног заляпанная грязью, и с ходу бросилась на врага. Мы вновь двинулись к воротам и на сей раз сумели прорубиться; теперь нас оставалось сорок или пятьдесят.

Мы ворвались во двор. Там тоже были воины противника…

Лишь дюжина сумела пробиться к подножию черной башни, где нас последним заслоном встретила стража.

– Вперед! – крикнул Ганелон, когда мы соскакивали с коней.

– Вперед! – крикнул Ланс, и я не понял, кому