Дежавю - Татьяна Шмидко

В лавке местного ювелира купил понравившиеся Адель серебряные гребни. Не теряя ни минуты, направился в самый центр площади, туда, где были танцы. Было невыносимо видеть опустошение в ее сердце, было больно читать невеселые мысли. Хотелось закрыть ее от всех невзгод и увидеть долгожданную улыбку. Я больше не буду держаться от нее в стороне, я рискну, а там будь что будет!

Когда я снова оказался посреди площади, ища Адель, ее там уже не было. После пары неприятных мгновений я «нашел» ее ментальный голос среди гомона толпы. Она стояла около лотка с модными тканями и пыталась понять, что тут делает. Ей не было места на этом празднике жизни. Она чувствовала себя не в своей тарелке, потому что ей здесь ужасно одиноко. Про то, что господин Прайм Ван Пайер похитил ее сердце и исчез. И она его никогда не увидит. Чувство потери словно забрало у нее силы. Непрошенные слезы застелили ее глаза. Она развернулась и пошла, куда глаза глядят. Очнулась уже в водовороте шумной толпы. Горожане толкали ее, словно тряпичную куклу. Мысли Адель становились все мрачнее и мрачнее. Ее голова была полна никудышных планов – от сбежать из дому, до уйти в монастырь. Мое персональное солнце переживало кратковременное затмение.

Адель вдруг захотелось забраться под одеяло с головой и подумать, разложить все по полочкам и навести порядок в голове. Иначе она сейчас просто разревется посреди улицы у всех на глазах. Ей нужно было найти мать и уговорить ее вернуться домой. Она порывисто развернулась на месте и кинулась сквозь толпу, но врезалась в мою грудь. Она возмущенно глянула вверх, и я вполне насладился той реакцией, которую увидел. Распахнулись глаза, она задержала дыхание и счастливо улыбнулась, а ее сердце радостно забилось, словно маленькая птичка. «Он здесь! Я наконец-то нашла тебя!» Этого было достаточно для меня. Адель была счастлива, и я улыбнулся ей в ответ, от чего ее сердце пропустило пару ударов. Я даже испугался, хотя понимал ее реакцию – я практически искупал ее в своих давно сдерживаемых чувствах. Адель отвела взгляд и суетливо заправила прядь волос за ушко, пытаясь сообразить, что же сказать такого умного. Все заготовленные фразы испарились из ее головы. Я решил ей помочь:

– Адель, я рад видеть вас на этом празднике. Надеюсь, вы уже хорошо себя чувствуете? – спросил я после вежливого поклона. «Какое же счастье, что ты здесь», – подумала она, но ответила другое, с вполне светским выражением лица:

– Благодарю вас, господин Ван Пайер, мне уже лучше. Как видите, я даже смогла приехать на праздник. Она осторожно осмотрела толпу вокруг нас – не придет ли за мной неизвестная красотка. Вдруг я пришел на танцы не один. У нее в голове не укладывалось, что я могу быть без пары. Но она увидела только любопытные взгляды. Горожане рассматривали нас во все глаза. Многие считали, что Адель нашла себе под стать кавалера – такого же странного и необычного.

– Могу я поинтересоваться – вы прибыли на праздник со своей матерью?

– Да, с ней. Она сидит за столом мэра. Я… я решила пройтись и оказалась здесь…

Адель была в отчаянии. «Да я веду себя, как дура, – двух слов связать не могу! Что он обо мне подумает?!»

– Я как раз собиралась возвратиться домой, когда столкнулась с вами.

– Домой? Почему вы собираетесь уйти? А я боюсь, что не смогу отпустить вас, пока не станцую хотя бы один танец. Сударыня, осчастливьте меня! – сказал я с лукавой улыбкой. Надеюсь, что я не переигрываю.

Адель хорошо скрыла радость, протянула мне руку и с самым довольным видом пошла со мной в центр площади. Она шла и не верила, что держит меня за руку и повторяла про себя: «Это просто сон! Это сон! Он – нереален!» Меня же просто распирало от счастья. Я наконец-то мог к ней прикоснуться!

Мы как раз успели на начало медленного танца. Под аккомпанемент тамбурина и валторны мы то расходились, то приближались в толпе. Снова брались за руки, потом, с сожалением, расставались, чтобы через несколько секунд с облегчением взяться за руки, следуя сложному рисунку танца. Адель все время старалась смотреть на меня, я же не только смотрел в ответ, но и слушал ее мысли. Она была, наконец-то, счастлива. Для меня этого было достаточно.

Когда танец окончился, мы остались стоять друг против друга. Я все еще смотрел на нее – мое нежданное счастье – и почувствовал, что пустота, вернее что-то в моем существе, что всегда тосковало в одиночестве, впервые ощутило покой.

Какое-то притяжение буквально заставляло меня прикоснуться к ее руке, волосам, заключить в объятья. Судя по мыслям Адель, у нее были те же чувства. Мы молча стояли, сбитые с толку, и смотрели друг другу в глаза. Все вокруг словно исчезло. Мне показалось, что я шел через столетия, боролся за жизнь, проходил горы и побеждал в битвах ради этого единственного момента. Во мне еще ярче вспыхнул свет любви, который я видел и в сердце Адель.

Объявили следующий танец и мы, очнувшись, поспешно закружились в веселой тарантелле. Адель мелькала мимо меня во внутреннем хороводе девушек. Парни по бокам от меня ежились от страха, испытывая буквально физическую боль от прикосновения к моим рукам. Пришлось затуманить их разум, чтобы они перестали обо мне думать и сосредоточились на темпе. Адель просто светилась от счастья, стараясь не потерять меня из виду. Она все еще боялась, что я снова исчезну. Я осторожно следил за ней, не в силах оторвать взгляд, старательно выполняя па этого простенького танца.

Адель была так оживленна, что казалось, не осталось следов недавней болезни. Она радостно танцевала и стучала каблуками по брусчатке.

Наконец-то танец закончился, я подошел к Адель и сказал:

– Вы не перестаете удивлять меня – танцуете просто прекрасно!

– Я брала уроки! – сказала она, скромно улыбаясь.

– Не хотите ли выпить вина? – спросил я, потому что пульс у нее зашкаливал. Ей нужно было отдохнуть. Думаю, что сегодня вечером в лечебный отвар добавлю еще листьев брусники, чтобы помочь ее сердечку пережить волнение после такого бурного вечера.

Адель немного смутилась, но потом все-таки решила подойти к столику с семейством мэра. Она пыталась успокоиться и скрыть блеск глаз. Пару раз глубоко вздохнула и, уверенно вскинув голову, пошла к матери.

Катарина как раз увлеченно рассказывала смешную историю про местного пастуха, который сватался к девушке из приличной семьи.

Катарина наконец-то обратила на нас внимание и ее глаза подозрительно сузились.

– Адель, доченька! Ты уже натанцевалась? – спросила она певучим голосом.

«Надеюсь, что не с ним. От него у меня мурашки по коже!» – подумала Катарина, пропуская приличный глоток вина.