Итоги № 48 (2011) - Итоги Итоги

— Тот самый барон, позорно бежавший из Крыма от Михаила Фрунзе?

— Вот и вы повторяете типичную ошибку… Да, речь о главнокомандующем Вооруженными силами Юга России, генерал-лейтенанте. Об исходе белой гвардии мы часто судим по одноименной книге Михаила Булгакова и художественным фильмам типа «Бег» и «Служили два товарища». Паника мирного населения, истерика офицеров, попытки в последний миг впрыгнуть на борт перегруженного парохода… Но это одна сторона медали, а была и другая. Факты свидетельствуют, да и современники Врангеля ставят ему в заслугу безупречную организацию эвакуации. За три дня из Крыма отплыло около 150 тысяч человек — гражданские беженцы и армия. Панические настроения вспыхнули лишь в Феодосии, в иных местах ситуация оставалась под контролем. Когда армада судов пришла на рейд Константинополя, перед союзниками возникла реальная проблема, что делать с огромной массой народа. Русские военные ведь не собирались складывать оружие, свято веря, что вскоре состоится новый поход на Советскую Россию. Армия продолжала ощущать себя армией. Ответственные за турецкую зону оккупации французы сразу предложили разоружиться. Врангель отказался даже обсуждать это. Значительную часть солдат разместили в полевом лагере на пустынном Галлиполийском полуострове, который наши стихийно переименовали в Голое поле. Был создан армейский корпус, куда вошли артиллерийская бригада, пехотная и конная дивизии, технический полк, железнодорожный батальон. Отдельно базировались Донской и Кубанский корпуса. Сперва французы помогали союзникам по коалиции провиантом и обмундированием, но вскоре им наскучила роль бескорыстных меценатов. В качестве компенсации за оказанные услуги они потребовали от Врангеля весь флот, а это, извините, более 280 кораблей! Ситуация продолжала ухудшаться, наступила пусть и турецкая, но зима, среди военных начались болезни и голод, кто-то попытался вернуться домой, однако большевики без сожаления ставили перебежчиков к стенке, и поток дезертиров быстро иссяк. Барон Врангель все это время занимался поиском места, куда могла бы перебраться его армия. Наконец летом 1921 года он договорился с правительством Королевства сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС), как тогда называлась будущая Югославия, и начался переезд русских в Белград. В какой-то момент здесь проживало до 70 тысяч бывших подданных Российской империи. Сербский король Александр I считался русским питомцем, он окончил Пажеский корпус в Санкт-Петербурге, имел несколько российских орденов. К тому же Карагеоргиевичи в начале прошлого века породнились с императорской семьей Романовых, и письма Александра I к Николаю II напоминают переписку сына и отца. Наша страна активно поддержала братьев-славян в Первой мировой, а сербы добро помнят. Все это не могло не отразиться на внешнеполитическом курсе белградского правительства. Александр I так и не признал Советскую Россию, когда почти вся Европа уже сделала это. Он не простил большевикам казнь царской семьи. Король не ставил обязательным условием разоружение армии Врангеля. Большинство из прибывших организованным порядком устроились на пограничную службу, занялись строительством железных дорог и корчеванием леса. Многие части сохранили прежний воинский уклад, русские офицеры продолжали носить форму, а, к примеру, работавший на сахарном и лесопильном заводах гвардейский дивизион под командованием полковника Рогозина просуществовал в неизменном виде вплоть до 1941 года. Александр I выплачивал нашим военным жалованье, сопоставимое с тем, что получали сербские офицеры, построил и от имени династии Карагеоргиевичей подарил эмигрантам Русский дом в центре Белграда. Выделил также четыре участка на кладбище «Ново гробле» для компактного захоронения. Там, кстати, лежит и преподаватель Александра I по Пажескому корпусу. Они случайно столкнулись на улице, король пригласил полковника во дворец, но тот постеснялся идти, поскольку форма истрепалась, а новую ему взять было негде. Да, в эмиграции жилось по-разному, случалось, генералы учили сербских юношей верховой езде… Тем не менее на средства диаспоры была возведена Иверская часовня, точная копия той, что стоит на Красной площади в Москве. В крипте находится усыпальница митрополита Антония (Храповицкого), долгие годы исполнявшего обязанности первоиерарха Русской православной церкви за рубежом. Там же на кладбище установлен памятник Русской Славы, едва ли не единственное место, куда можно возложить венок в память о русских воинах, павших на полях Первой мировой. Курировавший проект генерал пер енес два инфаркта, пока продолжались строительные работы. В чем его только не обвиняли: и в воровстве собранных денег, и в непрофессионализме, и в плясках на костях. Поедом ели! Словом, все очень по-русски…

Сооруженный в 1935 году архитектором Романом Верховским и тогда же освященный памятник представляет собой склеп-постамент, куда перевезены эксгумированные останки 387 членов Русского экспедиционного корпуса, погибших в 1916—1918 годах на Салоникском (Македонском) фронте. Там наши войска добились значительных успехов, сражаясь плечом к плечу с сербскими и французскими воинами. Кроме того, в склепе находится прах 136 офицеров и солдат четырнадцати русских артиллерийских батарей, защищавших Белград при осаде австро-венграми и немцами. Здесь же в братской могиле лежат четверо военнопленных, расстрелянных австрийцами за отказ грузить снаряды на фронт, два моряка с монитора «Тирасполь», погибших у дунайского порта Кладово, и еще более ста наших солдат, умерших в госпиталях оккупированной австрийцами Сербии.

В храме Святой Троицы, имеющем статус подворья РПЦ и также построенном на деньги осевших в Белграде русских, покоятся останки барона Врангеля. Умер Петр Николаевич в 1928 году в Брюсселе, но завещал похоронить себя в православной земле. Его волю исполнили с соблюдением поистине королевских почестей. День перезахоронения был объявлен в Белграде нерабочим, десятки тысяч людей вышли на улицы, чтобы проводить боевого генерала в последний путь. Состоялся военный парад, рядом шли русские и сербские колонны… Года четыре назад Никита Михалков предлагал потомкам барона перевезти его останки в Донской монастырь, на что внук Петра Николаевича адвокат Петр Базилевский ответил отказом. Могу прочесть отрывок из того письма: «Недалеко на кладбище лежат тысячи сослуживцев, чинов его армии, бесконечно ему преданных, которым и он отдавал последние свои силы. Взаимное доверие главнокомандующего и его подчиненных не имеет пределов — оно не ограничено ни смертью, ни давностью лет. Как в жизни, так и в смерти он находится в строю, вместе со своими офицерами, солдатами, казаками. Взять сейчас его — одного — для перезахоронения в Москве можно только по очень уважительной причине. Будь он жив, вряд ли бы он сам согласился бросить свою армию для чести ехать в Москву один, зная, что там до сих пор почетное место рядом с Кремлем занимают Ленин и Сталин…»

— Глубоко, смотрю, вы вгрызлись в тему, Анатолий Иванович!

— Вопрос не во мне. Когда впервые побывал на кладбище здесь, в Белграде, стало за державу обидно, по-другому не скажешь. «Ново гробле» — что-то вроде московского Новодевичьего. Там находится пантеон выдающихся людей Сербии, есть участки с французскими, итальянскими, австро-венгерскими, болгарскими и английскими воинскими захоронениями. И только русские могилы находятся в плачевном состоянии — поваленные и разбитые кресты, заросшие бурьяном и забросанные мусором безымянные холмики… Честное слово, стыдно! Пока родственники умерших были живы, они присматривали за некрополем. Но в 1944 году на Балканы пришла Советская армия, и начался массовый исход белоэмигрантов. Многие уехали за океан, увезли часть архивов. По сути, после Второй мировой наше кладбище оказалось бесхозным. Никто не платил за аренду земли, не ухаживал за могилами. По закону сербские власти давно могли перепахать старые захоронения и заново продать участки, но не сделали этого исключительно из уважения к русским, лежащим в их земле. При этом сегодня существует около десятка российско-сербских обществ дружбы, никто не знает их точного числа, но каждое претендует на право первородства и львиную долю времени тратит на борьбу с конкурентами. Как говорится, у семи нянек…

Словом, пришел я к местному православному владыке и сказал: «Готов помочь в восстановлении порушенного». Поначалу отец Виталий мне не поверил: «Тут и раньше были высокие люди из Москвы, много чего обещали, а потом уезжали — и с концами». Протоиерей Виталий — третий из династии священников Тарасьевых, которые служат в храме Святой Троицы в Белграде. Дед нынешнего настоятеля приехал в столицу Королевства СХС вместе с армией Врангеля. Отец Виталий оказывает неоценимую помощь по сохранению и восстановлению русского некрополя. При его активном содействии по церковным книгам и архивным записям мы установили имена, фамилии, даты жизни многих соотечественников, похороненных на «Ново гробле». Тут ведь жили не только военные. Достаточно сказать, что в 20-е годы в Белграде издавалось шесть русскоязычных литературных журналов. Шесть! Эмигранты из России подняли, а порой и создали с нуля отдельные отрасли промышленности Сербии. В какой-то момент каждый третий профессор Белградского университета был русским. И современный сербский балет имеет исключительно российские корни. Многие здания в городе построены по проектам наших архитекторов. Николай Краснов, в свое время возведший в Крыму немало прекрасных храмов, вилл, дворцов, включая Ливадийский, и удостоенный звания академика архитектуры, на протяжении семнадцати лет, вплоть до смерти в 1939 году, руководил экспертной группой по монументальным строениям Белграда. Почетный гражданин города, он участвовал в проектировании свыше тридцати зданий, в том числе -Народной Скупщины, правительства и министерства иностранных дел Сербии… Николай Петрович похоронен на «Ново гробле» рядом с женой. В пантеоне выдающихся сербов лежат тринадцать наших соотечественников. Так отмечены их заслуги перед новой родиной. Чуть в стороне от русских секторов находится могила Михаила Родзянко, камергера императорского двора, председателя III и IV Государственной думы с 1911 по 1917 год. Неподалеку покоится прах легендарного военачальника, создателя Добровольческой армии, участника русско-турецкой, русско-японской и Первой мировой войн генерал-адъютанта Михаила Алексеева. Он скончался в 1918 году в Екатеринодаре, но отступавшие под ударами красных казаки перевезли его останки в Сербию…