Рарас. Чёрная шерсть - Евгений Гиен

Наконец орки открыли большую бочку с огурцами и щедро залили изнутри весь дом.

У Рамола появилась новая мысль, и он, обговорив её с Тиром и Фаусом, стал воплощать свой замысел.

План был прост: они вдвоём с луками встают на границе тьмы со слабым светом от факела на входе. И стреляют во всех, кто есть внутри дома. Если орки выйдут наружу – им не поздоровится. Конечно, есть следующая от кухни комната, где можно укрыться, а вправо – углубление, прикрытое стеной. Но если стрелков не увидеть сразу, то враги не смогут укрыться!

Подойдя и встав на намеченное место, парни увидели двух людоедов с заточенными кольями. Орки стояли в напряжении, обливаясь по́том. Первая стрела едва не сорвалась с тетивы, как к ребятам подошла Лира и тоже натянула лук. Она преодолела свой страх и, перестав искать тёмное в ночи, вышла к мужу и новому знакомому. Первый залп – и орк справа упал замертво после выстрела охотничьей пары. В левого попал Рамол, но не в шею, как хотел, а немного ниже, и только ранил. Раненый однорукий людоед оттащил своего, всё ещё живого, собрата в дальнюю комнату.

Ещё один залп – и Фаус попал в ногу покалеченного, а остальные промахнулись. Один из трёх каннибалов спустился на первый этаж, смотря на раненых, и сильно испугался, поняв, что из тех, кто может дать отпор, остаются лишь он да ещё двое, схватил цепь с замком и ключом, лежавшими на столе, и запрыгнул в погреб, закрывшись там изнутри. Двое орков на втором этаже, заметив это, выбранили и его, и себя. Соратника – за трусость, а себя – за то, что сами не додумались спрятаться. За руганью они не заметили, как вурса был уже наготове и только ждал, чтобы ворваться в окно, немного его расширяя.

Спустя пару секунд они опомнились, но было поздно. Хищное животное прыгнуло сзади, а оконная рама, словно взрываясь, разлетелась на щепки. Первого орка Самэль схватил справа, сильно сжимая челюсти, а второго пронзил полностью выпущенными когтями.

И именно в это время недалеко от двери, на улицу, уже не таясь, вышла пара охотников. Друзья Самэля шли разбираться с ранеными. Однорукий, но всё ещё способный держать копьё, людоед получил стрелу прямо в шею. Странную тягу у друга попадать в эту часть тела Самэль и Тир давно подметили, но переубеждать того не собирались. Самэль думал, что так Рамол запугивает врагов, а Тир – что друг уравновешивает их отряд. Ведь сам полуорк не хотел убивать, а делал это лишь из необходимости выжить или спасти друзей.

Второй раненый не двигался и не пытался напасть, только начал спрашивать:

– Кто вы, и что это за…

Он не успел задать вопрос; все стоящие рядом и на улице услышали слабый скрип деревянной лестницы, хруст поручней и рычание ночной бестии, спускавшейся к ним. Орк, завидев морду и глаза, смотрел как заворожённый. Но немного погодя начал говорить:

– О, ночной зверь… я знаю, где ваше снаряжение… в том погребе. Наш главный… хотел его продать. Только… там заперся мой бывший собрат, а одежда – наверху в прикроватном сундуке, в правой от лестницы комнате. Прошу, не убивай меня, я… – стрела попала ему меж рёбер и слегка задела лёгкое, поэтому орк часто останавливался и кашлял. – Я хочу увидеть его смерть… Я уверен, удар твоих когтей расщепит люк, закрывающий подвал. А цепи, что он взял, просто слетят с ручек.

Рамол решил спросить, где остальные шестеро.

– Они – всё ещё мои хорошие знакомые. Вы, я уверен, ничего бы не сказали о том, где ваши друзья. Я чувствую, что не выживу, даже если вы меня отпустите, во что не верится.

– Что ты собираешься делать? – спросил Рамол у своего друга в зверином обличье.

Ответа не понадобилось: аттр, поднимая правую лапу и выпуская когти, ударил по люку с большой силой. Тот оказался на удивление крепким, но второй удар прогнул его, выбив часть пола. На третий раз люк вылетел из пазов и провалился вовнутрь. Вот только проникнуть вниз для большого животного оказалось невозможным. Потолок дальше от бывшего люка был выложен из камня и не поддавался на удары. Так ещё и места там, внутри, не хватило бы и двум оркам. По трём стенам были видны полки с банками и бочками под ними.

– Есть идеи? – спросил Тир.

– Он там в тени укрылся, так что даже лапой Самэль не достанет.

Вдруг ребята увидели, как их друг начал уменьшаться, возвращая образ человека, но не заснул, как раньше. Самэль вдруг огляделся и быстро убежал на второй этаж.

Друзья начали хохотать, ведь только что их друг, абсолютно голый, со стыда побежал наверх и, судя по шуму, спешно там одевался. Это был первый раз, когда он не ушёл в сон. Только проблема с погребом оставалась: если туда кто-то залезет, то людоед его убьёт. Решение пришло со спустившимся вниз Самэлем:

– Есть вёдра, есть колодец. Не думаю, что подвал слишком большой, чтобы мы сидели здесь до утра. Лира, Фаус, помогите затопить погреб водой, потом поговорим и расплатимся за вашу помощь. Я видел наверху не менее пятиста винм'ир и около двух сотен орочьих шарфонов. Всё это в сундучке лежит. Ладно… Рамол, ты присматривай за проходом и… этим вот.

– Кто ты? – спросил раненый орк.

– Тебе не понадобятся эти знания, хотя скажу. Ты, возможно, слышал про расу аттр?

– Не может… быть, вы все больны, как нам рассказывали в детстве.

– Друг, ты проверил внутренние карманы? – встрял Рамол.

– Да, они здесь, всё хорошо, – ответил Самэль.

– Я… я знаю, как выглядит вурса и какого цвета её глаза. Они зелёные или голубые. А у тебя… твоя внешность в образе зверя невероятна! – продолжил орк.

– От того, кто собирался нас сожрать, слышать такие хвалебные речи не столь приятно, как от хороших друзей. Расскажи, почему вы едите рарас, а не говядину или оленину?

– У нас была крупная община в горах Ламалит, но нас оттуда выбили монахи из города Скит. Нас было около пяти сотен, семьями мы жили там несколько поколений. Но против монахов и их магии… мы оказались бессильны. В итоге нас осталось не более пятидесяти, и, чтобы не быть заметными, мы поделились на две группы.

– Расскажи о монахах.

– Это – представители разных рас, но с необычным ближним боем. Магия была словно в кончиках их пальцев на руках и ногах, если они били ими… наши сильнейшие воины… в металлических доспехах со щитами и шлемами просто… разлетались от касаний! Это были толчки невероятной силы. Если по монаху пытались попасть, то он… ловко уклонялся или дотрагивался до меча или топора пальцем. От такого толчка оружие… вылетало у любого бойца из рук. Нас почти уничтожили… Моя мать, отец, сёстры… – через силу рассказывал орк, терпя боль.

– Вас не получается жалеть – вы и сами убиваете! А ещё вы едите людей, да и других рарас наверняка.

– Нас с детских лет кормили таким мясом… Потом, когда мы взрослели, то уже не могли есть ничего, кроме человечины. Я не говорю, что мы не виноваты, но и сами себя убить мы не могли. Самоубийство не приемлем. Мы людоеды, да… А вы… Ну, считайте, что помогли миру.

– Ладно, Рамол, стой, а я помогу остальным.

Охотники, Тир и Самэль методично заливали подвал водой около часа, пока орку, сидящему там, стало нечем дышать, и он, уже захлёбываясь, решил выбраться, чтобы умереть с честью – от оружия, а не от воды. Вылезая наверх, людоед ждал удара, но его не последовало.

– Хочешь жить и уйти со своим собратом к ближайшему поселению, где ему помогут?.. Во-первых, ныряй и вытащи всё наше снаряжение, – приказал Самэль.

– Вы же убьёте нас после того, как мы пытались вас съесть! Да и этот помрёт быстрее, чем я нырну.

– Стрелу задержало ребро! Орк, скорее всего, дотянет до ближайшего лекаря. А во-вторых: мы надеемся, что вы научитесь есть свинину, баранину или мясо любого, не особо разумного животного, – предложил Рамол.

– Хорошо, если так, я очень постараюсь измениться! Я давно хотел в городе жить, как член большого общества.

– Давай лезь уже в воду, член! Я подохну сейчас! – зашипел раненый.

Орк снял доспех и спустился вниз.