Дитя каприза - Дженет Таннер

Постучавшись, она заглянула к нему в кабинет.

– Все в порядке, Лэдди? – спросила она с притворной озабоченностью.

– Да, конечно… почему вы спрашиваете? – ответил он, и она заметила, что он пытается скрыть волнение.

– Я встревожилась, увидев, как поспешно ты убегаешь, – сказала Пола. – А потом, когда я поняла, что это Крис тебе позвонил и срочно вызвал, подумала, что в твоей личной жизни, возможно, есть какая-то ужасная тайна… – В ее голосе звучала искренность, выражение лица было озабоченным, но взгляд был цепким и острым. Она, конечно, лишь догадывалась, что спешно покинуть офис Лэдди заставил телефонный звонок, но, сказав об этом, тут же убедилась, что ее догадка была абсолютно правильной. Моложавое лицо Лэдди побледнело, и на нем отразился нескрываемый ужас.

– О Лэдди… извини… это секрет? – спросила она с сочувствием. – Конечно, я знаю, кто такой Крис, и понимаю насколько нежелательно, чтобы тайна, какой бы она ни была, получила огласку. Это поставило бы в затруднительное положение многих, не так ли? Но ты не волнуйся, я нема как рыба. Я сохраню твою тайну.

Она заметила, как побледневшие щеки Лэдди пошли красными пятнами, и ощущение власти, которым она так наслаждалась, волной поднялось в ней. Как Лэдди, должно быть, ругал себя за неосторожность! Ну теперь-то он у нее в руках! Никогда больше не осмелится наговаривать на нее ни Хьюго, ни кому бы то ни было.

Пола усмехнулась про себя. Он и не подозревал, что, говоря «я сохраню твою тайну», она именно так и собиралась поступить. Она ничего не разболтает, потому что если бы она сделала это, то потеряла бы свою власть над ним, а власть над людьми доставляла ей такое же наслаждение, как самый неистовый оргазм.

– Если тебе потребуется моя помощь, скажи мне, Лэдди, договорились? – произнесла она милым голоском.

Когда она ушла, Лэдди еще долго с ужасом смотрел ей вслед.

Когда Пола поняла, что беременна, это было для нее еще большим потрясением, чем пришедшее из Англии известие о том, что ее младшая сестра Салли, не будучи замужем, родила сына, которого намерена растить одна. Получив письмо из Лондона, Пола удивилась, но не очень – недаром говорят, что в тихом омуте черти водятся и что именно тихони всегда «попадают в беду», как сказала бы мама. Бойких – тех учит улица, и они не попадаются так глупо, а если такое случается, то быстренько принимают меры. Отказаться от аборта и усыновления – это было так похоже на Салли! «Вот глупая, испортила себе жизнь», – подумала Пола и тут же забыла о сестре и ее проблемах.

Однако, когда врачи подтвердили беременность у нее самой, она была просто выбита из колеи. Она не собиралась обзаводиться ребенком, по крайней мере пока, и всегда предохранялась. Кроме… да, кроме того ленивого воскресного утра, когда ей, разнежившейся в постели, не хотелось вставать и тащиться в ванную. По-видимому, именно этого единственного случая оказалось достаточно.

Сначала она пришла в смятение, представив, что ей придется отказаться от многих светских Удовольствий, потом ее охватила тревога за свою внешность. Как отразится беременность на ее теле? У нее была небольшая грудь, довольно высокая, но, утратив упругость, она может стать похожей на глазунью из пары яиц, и, хотя она была стройной, раздавшаяся талия нарушила бы пропорции всей фигуры, и в конце концов она будет выглядеть как ровная сверху донизу доска. Мерещились ей и другие ужасы: а вдруг мышцы живота утратят эластичность или случится варикозное расширение вен, и ее мало утешало то, что миллионы женщин справляются с подобными проблемами, и их внешность после родов совсем не меняется. Поле было недостаточно того, что она останется по-прежнему очень привлекательной женщиной, независимо от числа выношенных детей ее могло удовлетворить только совершенство. Она знала, что будет с ненавистью разглядывать в зеркале свой округлившийся живот, и ее ужасали предстоящие унизительные испытания: тошнота по утрам, запоры, неуклюжесть.

Напротив, Хьюго, услышав о ее беременности, пришел в радостное возбуждение, словно ребенок в предвкушении рождественской елки.

– Ты, наверное, шутишь, Пола! – сказал он, глядя на нее с восторженным выражением на лице, которое говорило, что он уже наполовину поверил этому известию.

– Я не шучу. Разве это повод для шуток? Тебе, наверное, известно, что у людей рождаются дети, особенно если они занимаются любовью так часто, как мы?

– Догадываюсь! – ответил он, все еще не веря ей до конца. Не в состоянии сдержать восторга, он подхватил ее на руки и закружил по комнате, а потом так же неожиданно снова осторожно поставил на ноги, испугавшись, что может причинить ей боль. – Извини, милая, но ведь это такая потрясающая новость!

– Все в порядке, не сломаюсь, – сказала Пола и рассмеялась, заразившись его радостным возбуждением.

– За это надо выпить! – воскликнул он и с тревогой посмотрел на нее. – А тебе можно пить?

– Думаю, что от бокала шампанского со мной ничего не случится.

– Я намерен избаловать тебя окончательно, – сказал он, открыв бутылку и наполнив шампанским два узких высоких бокала. – Самая лучшая пища, много отдыха, и, разумеется, ты немедленно оставишь работу.

– Наверное, придется, – сказала Пола, потягивая шампанское и чувствуя, что она довольна впервые с того момента, как доктор подтвердил ее состояние.

В те дни она заглядывала в демонстрационный зал только лишь для того, чтобы получить удовольствие от сознания, что ее присутствие там заставляет Лэдди беспокоиться, будет очень приятно по уважительной причине не показываться там, кроме тех случаев, когда ей потребуется примерить красивую одежду для будущих мам, модели которой, она была уверена, Хьюго для нее разработает. Какая жалость, что сейчас в моде мини-юбки – они не очень хорошо смотрятся при округлившемся животе. Но Хьюго, она уверена, придумает что-нибудь такое, что будет одновременно и модным, и привлекательным, и она будет самой изысканной будущей мамой во всем Нью-Йорке.

Может, все-таки быть беременной не так уж плохо.

К моменту рождения Гарриет Пола вернулась к прежнему мнению. Все-таки, значит, она была права в своих первоначальных опасениях, беременность – это ужасно! Шли месяцы, и она испытывала все большее отвращение, глядя на свое расплывшееся тело. Как же оно безобразно! Сможет ли оно снова прийти в норму? А ее бедная кожа, растянутая на похожем на детский мяч животе, станет ли она снова гладкой и упругой? Дважды в день она втирала в кожу миндальное масло, но тревога не проходила, а приятный ореховый запах миндаля, который всегда ей нравился, теперь вызывал тошноту Впрочем, такое же ощущение вызывал у нее теперь почти любой запах – приятный или неприятный.

– Бодритесь, дорогая, тяжелая беременность – легкие роды, – утешала ее самая близкая приятельница Мелани Шрайвер, но Пола вскоре убедилась, что это очередная бабкина сказка.

Роды были затяжными и тяжелыми. К тому времени, когда Гарриет Бристоу Варна наконец с криком появилась на свет, Пола была настолько измучена, что не захотела не только взять ее на руки, но даже взглянуть на дочь. Она лежала на койке с влажными от пота волосами, прилипшими к бледному, словно восковому лицу, смутно сознавая, что вокруг нижней части ее тела суетятся какие-то люди, и чувствовала что-то неладное. Она уловила слово «кровотечение», но это вызвало скорее не тревогу, а раздражение.

– Лежите спокойно, госпожа Варна, постарайтесь не двигаться, – сказала ей озабоченным тоном медсестра, а Пола лишь подумала. «Вот тупая корова! Да разве я могу двинуться?»

И снова суета, и снова голоса. «Сейчас я сделаю укол, госпожа Варна, чтобы остановить кровотечение» Игла глубоко входит в вену Встревоженные лица. Она так устала, что ей все равно.

Все вокруг, как в тумане, лица плывут перед глазами, голоса доносятся откуда-то издалека.

«Больше никогда, – думала Пола, проваливаясь в мягкий обволакивающий туман. – Никогда и ни за что!»

– Дорогая, ты уже не спишь? Тут к тебе пришли.

Пола, откинувшись на подушки, подавила тяжелый вздох. Как только неделю назад ей позволили возвратиться из больницы домой, к ней непрерывным потоком шли посетители, и она уже была сыта ими по горло.

Дамы, с которыми она встречалась на обедах и других благотворительных мероприятиях, приходили навестить ее под предлогом, что им хотелось подарить что-либо новорожденной, но, как подозревала Пола, половина приходила из любопытства посмотреть на ее новый дом, а половина хотела своими глазами увидеть, как пострадала ее внешность от выпавших на ее долю мучений. Пришла делегация от сотрудников Дома моды Хьюго во главе с Морой Хемингуэй, с огромным букетом цветов и поздравительной открыткой, подписанной всеми без исключения сотрудниками. «Вот лицемеры!» – с горечью подумала Пола.