Дитя каприза - Дженет Таннер

За завтраком, раскрошив кусочек поджаренного хлеба, пока Хьюго поглощал огромную порцию яичницы с беконом, она спросила его о Греге.

– Чем именно он занимается? Хьюго добродушно улыбнулся.

– Хороший вопрос. Он называет себя финансистом, но под этим что только не скрывается! Кажется, он начинал с торговли недвижимостью, а потом перешел к сделкам с залоговым имуществом, консультировал в области инвестиций. В чем он только не участвует, – откровенно говоря, для меня важно только то, что он достаточно богат и заинтересован в выгодном вложении денег и что я с его помощью добился успеха. Всякий раз, когда мне требовалась помощь, Грег был готов оказать мне услугу. Я всегда буду благодарен ему.

– По его словам, не он, так другой сделал бы это.

– Возможно. Но случилось так, что это был Грег, – сказал Хьюго, запивая яичницу с беконом обжигающе горячим кофе. – Он, несомненно, авантюрист, иногда мне кажется, что он чаще, чем нужно, ходит по лезвию бритвы. Но именно благодаря риску Грег нажил состояние, и я уверен, что, узнав его поближе, ты его тоже полюбишь. В сущности, я не знаю ни одного человека, который не любил бы Грега. Он полон обаяния.

– Да, – сказала Пола, крепко сжимая колени, и подумала, что Хьюго был бы просто потрясен, догадавшись, как сильно она надеялась узнать поближе Грега Мартина.

Она была настолько одержима этим желанием, что и в тот день, и на следующий ходила с Хьюго в демонстрационный зал, почти позабыв о разговоре, состоявшемся у них незадолго до появления Грега. Мелкие дрязги и зависть казались такой ерундой по сравнению с возможностью снова увидеть его. Но, хотя она чуть не вскакивала с места в предвкушении встречи, когда слышала, что лифт останавливается на их этаже, он так и не пришел. Каждый раз это был кто-нибудь другой – покупатель или агент по связям с прессой, манекенщица, лекальщик или просто рабочий, перекатывавший в другое место вешалку с тщательно упрятанными в пластмассовые мешки образцами моделей, которые только что привезли.

– Ты уже назначил дату нашего ужина с Грегом Мартином? – спросила она у Хьюго на третий день.

– Извини, дорогая, я забыл сказать тебе, – ответил Хьюго. – Боюсь, что ужин придется отложить.

У Полы замерло сердце.

– Почему? – спросила она дрожащим голосом, ненавидя себя за эту предательскую дрожь.

– Его снова нет в городе – на сей раз он уехал в Техас. Клянется, что по делам, но лично я думаю, что тут замешана одна красотка – дочь нефтяного магната. В последнее время их часто видели вместе, и, возможно, папочка захотел повнимательнее присмотреться к нему.

Пола чуть не заплакала от разочарования и злости. Она так ждала новой встречи с Грегом! Как больно ей было сознавать, что он предпочел уехать в Техас с какой-то бабенкой, каким бы богатым ни был ее папочка. Ведь она была, к своем ужасу, уверена: он догадался, что она пригласила его на ужин отнюдь не из дружеских побуждений.

«Черт возьми, он, наверное, смеется надо мной», – подумала она, вспоминая, как он смотрел на нее, когда она его пригласила, – черные, как маслины, все понимающие глаза, а губы, растянувшиеся в улыбке, обнажают очень белые зубы, придавая улыбке оттенок коварства. Но, несмотря на испытанное унижение и неожиданный прилив чего-то, похожего на ненависть к нему, ее все же влекло к этому мужчине ничуть не меньше, а может быть, даже сильнее, чем прежде. Пола не привыкла к тому, чтобы ею пренебрегали. Это лишь подхлестывало ее желание и сильнее раззадорило ее – настанет день и она будет властвовать над Грегом Мартином, как властвовала над каждым мужчиной, которого когда-либо пожелала.

Пока Грега не было в Нью-Йорке, и Пола не могла продвинуться в своих планах его завоевания, она решила заняться другой проблемой. С тех пор как она узнала, что Лэдди говорил о ней с Хьюго, она была полна решимости найти какой-нибудь способ отплатить ему, и теперь все свое свободное время (а его было много, поскольку Хьюго был очень занят подготовкой коллекции к новому сезону) Пола посвящала обдумыванию разных способов мести, но все они были отвергнуты. Было бы слишком примитивно и грубо устроить какую-нибудь каверзу с эскизами или образцами моделей – Лэдди бы просто уволили, и это принесло бы ей всего лишь сиюминутное удовлетворение. Нет, думала Пола, больше всего ей хотелось бы получить над ним власть, потому что для нее власть над людьми по-прежнему имела огромную притягательную силу.

Секс, как она теперь поняла, был всего лишь началом, потому что, когда мальчики увивались вокруг нее, прося о любви, это давало ощущение власти одного пола над другим. Но прошло не так уж много времени, и она поняла, что существуют и другие способы держать людей в своей власти. Например, эмоциональный шантаж – очень действенное средство, и лучше всего использовать его против самых близких людей, а еще есть такая игра, когда кто-нибудь становится твоим должником, и можно требовать от него всяких услуг, или же постоянно угрожать, как она это проделывала с Гарри. Теперь, став женой Хьюго, она могла властвовать над людьми в силу своего положения. Но ни один из этих способов не сработал бы в отношении Лэдди. Он был не только помощником Хьюго, но и его другом, он пользовался благосклонным вниманием Хьюго – и она знала, что Лэдди ее не любит. «Я должна что-нибудь найти, – думала Пола. – Он не может не иметь слабостей. И я обязательно отыщу его слабое место».

Принятое решение заставляло ее приходить в демонстрационный зал, хотя царившая там атмосфера стала ей ненавистна. Теперь, когда ей дали понять, насколько она непопулярна среди сотрудников, она особенно остро чувствовала внезапно наступающее молчание, когда она входила в комнату, и ощущала провожавшие ее недоброжелательные взгляды, когда она уходила. Еще хуже было то, что ей пришлось прикусить язык и воздержаться от указаний сотрудникам, иначе она рисковала получить еще один выговор от Хьюго, она понимала, что всем им, должно быть, известно, почему она вдруг изменила свое поведение, и это злило и унижало ее, подогревая решимость найти способ посчитаться с Лэдди.

Однажды, в жаркий и душный июльский день, такая возможность представилась, по чистой случайности Пола находилась в демонстрационном зале, когда увидела, что Лэдди торопливо вышел из своего офиса, странно озираясь по сторонам, будто боялся, что его заметят. Интуиция подсказала Поле, что тут дело нечисто, и ее охватил трепет предвкушения, хотя пока еще ничего не произошло. Когда Лэдди начал спускаться по лестнице (он страдал клаустрофобией и терпеть не мог лифтов), она проскользнула в лифт спустилась и, дождавшись, когда внизу появился слегка запыхавшийся Лэдди, последовала за ним на улицу. У обочины стояла машина, за рулем которой сидел юноша, очень подтянутый и миловидный, лицо которого показалось Поле знакомым. Из своего укрытия у входа она видела, как Лэдди обошел машину, открыл дверцу и уселся на пассажирское место. Юноша радостно повернул к нему голову, и Лэдди, наклонившись, обнял его за стройные плечи и поцеловал в щеку. Какое-то мгновение они просто сидели, глядя друг на друга, а затем юноша нажал на стартер, и машина, отъехав от тротуара, сразу же влилась в грохочущую лавину уличного движения.

Пола стояла в дверях, прикидывая, какую пользу можно извлечь из только что увиденного, и на ее лице играла улыбка.

Пола, конечно, с первого взгляда определила, что Лэдди педераст, но не придала этому значения. Мир моды был полон «голубых», и Гарри, ее друг, возможно самый лучший, тоже был таким. Но здесь дело было в другом, сидевший в машине юноша был не кто иной, как Крис Коннелли, сын сенатора Коннелли, который, как поговаривали, собирается выставить свою кандидатуру на пост президента на следующих выборах.

Сгорая от возбуждения, Пола смотрела вслед машине, пока она не исчезла в плотном потоке машин. Итак, Крис Коннелли был любовником Лэдди – неудивительно, что тот проявлял такую скрытность! Даже слушок о подобной скандальной связи мог бы причинить сенатору немалый вред – о нем всегда говорили, как о прекрасном отце крепкого здорового семейства. Если бы только обнаружилось, что его сын «голубой», это стало бы знаменательным днем для средств массовой информации.

Крис, должно быть, позвонил Лэдди и попросил о срочной встрече, иначе модельер никогда не покинул бы своего офиса в разгар рабочего дня, и, возможно, оба они надеялись, что такая неосторожность сойдет им с рук. Как бы не так!

Когда Пола возвратилась в демонстрационный зал, в ее головке уже зрели планы, как бы повыгоднее использовать увиденное. Лэдди отсутствовал более часа, и, услышав наконец, что он вернулся к себе, Пола решила действовать.

Постучавшись, она заглянула к нему в кабинет.

– Все в порядке, Лэдди? – спросила она с притворной озабоченностью.

– Да, конечно… почему вы спрашиваете? – ответил он, и она заметила, что он пытается скрыть волнение.