Второго Рима день последний - Мика Валтари

Я описал Джустиниани морскую битву так, как видел её собственными глазами и сказал:

– Венециане в бешенстве из-за победы генуэзцев на море. Ведь их собственные корабли пока не добились никакой славы, стоя возле запора и прячась от каменных ядер из бомбард султана.

– Победа,– нахмурился Джустиниани. – Единственной победой является то, что мы сопротивляемся уже около двух недель. Приход этих кораблей – наше самое крупное поражение. До сих пор мы, по крайней мере, могли надеяться, что собранный Папой флот крестоносцев вовремя подоспеет нам на помощь. Теперь мы знаем, что Греческое море пусто, и нет никакого флота даже в итальянских портах. Христианский мир бросил нас на произвол судьбы.

Я возразил:

– Такая экспедиция должна оставаться в тайне до конца.

Он ответил:

– Ерунда. Невозможно снарядить достаточно большой флот, чтобы до генуэзских моряков не дошли, по крайней мере, какие-либо слухи.– Он глянул на меня грозным взглядом своих бычьих глаз и спросил:

– Где ты был? Целые сутки тебя никто в Блахернах не видел.

– День был спокойный, и я устраивал свои личные дела. Или ты мне уже не доверяешь?

В его словах звучало обвинение:

– Ты под моим началом и я должен знать, чем ты занят….– Внезапно, он приблизил своё лицо к моему, щёки его побагровели, а в глазах появился зелёный огонь. Он взорвался: – Тебя видели в турецком стане.

– Ты с ума сошёл?! – воскликнул я. – Это бессовестная ложь. Просто кому-то понадобилась моя голова. Да и как я мог побывать там и вернуться?

– Каждую ночь снуют люди между Константинополем и Пера, а тамошняя стража – это бедные люди и не откажутся от дополнительного заработка. Ты думаешь, я не знаю, что происходит у султана? У меня там есть глаза, как и у султана есть глаза здесь.

– Джустиниани,– сказал я, – Ты должен мне верить ради наших дружеских отношений. Вчера был спокойный день, и я женился на греческой женщине. Но, ради бога, пусть это останется между нами, иначе я её потеряю.

Он рассмеялся громовым смехом и ударил меня своей широченной лапой по плечу как прежде.

– Никогда не слышал ничего подобного,– сказал он. – Ты считаешь, что сейчас самое время подумать о создании семьи?

Он мне верит. Может, ему просто захотелось меня попугать, чтобы выяснить, чем я занят, когда он меня не видит. Но на сердце мне легла тяжесть и дурное предчувствие. Всю ночь в турецком стане загорались новые костры, а большие орудия, которые раньше довольствовались одним выстрелом за ночь, сейчас стреляли каждые два часа.

21 апреля 1453.

Адский огонь. Ночью турки установили новые пушки и усилили батареи. Их новая тактика – не целиться всё время в одну и ту же точку – уже принесла первый успех. После полудня свлилась одна из башен большой стены возле ворот святого Романа, потянув за собой значительный участок стены. Вылом образовался впечатляющий. Если бы турки имели наготове достаточные для штурма силы, они могли ворваться в голод. От наружной стены в этом месте осталась только временная палисада, которую приходится восстанавливать каждую ночь. Но, к счастью, турки довольствовались атаками местного значения несколькими сотнями людей на различные участки стены. Они уже не успевают собирать убитых. Много трупов лежит под наружной стеной и там, где оползень разрушил берег рва. Смрад отравляет воздух.

Перестрелка продолжалась без перерыва целый день до позднего вечера. Султан приказал испытать стену на всём протяжении. На холмах за Пера установили новые пушки. Снаряды летят над Пера, чтобы поразить корабли в порту. По меньшей мере, сто пятьдесят каменных ядер уже упали на порт. Когда венецианские корабли отошли от запора, чтобы избежать попаданий, галеры султана пытались его проломить. Но тревога была поднята вовремя, и венециане вернулись на защиту запора. Им удалось нанести турецким галерам столь сильные повреждения, что тем пришлось отступить. Во время этого боя турки не могли стрелять над Пера из опасения попасть в собственные корабли. Уже трижды флот султана безуспешно пытался порвать цепь.

Кажется, султан мобилизовал все силы, чтобы отомстить за вчерашнее поражение на море. Говорят, вчера вечером он поскакал в порт Пилар и собственноручно бил своего адмирала железной булавой эмира в грудь и по плечам.

Адмирал Балтоглы был тяжело ранен в сражении: потерял глаз, а из команды его адмиральского корабля погибло двести человек, и лишь с большим трудом ему удалось выйти из боя самостоятельно. Несомненно, это муж достойный, но командовать флотом он не способен. Об этом свидетельствует вчерашняя несогласованность действий подчинённых ему галер.

Султан хотел посадить его на кол, но высшее командование флота умоляло помиловать адмирала, принимая во внимание его отвагу. Поэтому султан довольствовался поркой. И вот на глазах у всего флота адмирала били палками, пока он не потерял сознание. У него отобрали всё имущество и выгнали из лагеря. А так как бывший командующий потерял глаз, имущество и честь, то теперь султану нелегко будет найти того, кто решится принять на себя командование флотом. И всё же, турецкий флот не бездействует. Целый день он маневрировал, впрочем, без всякого заметного успеха.

Венециане опасаются, что активность флота и непрерывные разведывательные атаки предвещают скорый общий штурм. Высокая боеготовность сохраняется целый день. Никому не позволено уходить со стены. Даже ночью все спят в доспехах и при оружии. В городе вчерашнюю радость победы сменила подавленность. Уже никто не считает орудийные выстрелы, так как пушки гремят постоянно. Пороховой дым застлал небо и закоптил стены.

Каждый день в лагерь султана прибывают новые отряды добровольцев, привлекаемых перспективой грабежа. Среди них есть христиане, а также европейские купцы, которые неплохо зарабатывают на продаже живности и на заработанные деньги рассчитывают купить военную добычу, когда турки возьмут город. Говорят, перед близкой перспективой вывоза награбленного имущества из Константинополя, резко возросли в цене повозки, тягловый скот, ослы и верблюды. Бедняки надеются, что в городе они возьмут столько невольников, что добычу можно будет перенести на людских плечах вглубь Азии.

Всё это предвещает решающий штурм. Батареи султана уже научились целиться в три определённый точки наружной стены таким образом, что большие её куски откалываются и падают в ров. В городе, а часто и на стенах, уже заметны признаки паники.

Резервный отряд Нотараса объезжает город верхом и бесцеремонно хватает и тащит всех пригодных к работе на