Великий Ганди. Праведник власти - Александр Владимирский

Теперь Ганди нельзя было обвинить в умышленном срыве конференции, поскольку он был готов к компромиссу по самому острому вопросу — по межобщинным отношениям.

Британский Кабинет решил в заключительном заявлении премьер-министра по итогам конференции подчеркнуть, что правительство Великобритании продолжит свои усилия по созданию всеиндийской федерации «особого рода, и если индийцы сделают невозможным ее претворение в жизнь, ответственность за это целиком ляжет на индийскую сторону, а правительство Соединенного Королевства будет считать свои обязательства выполненными».

Ганди встречался с представителями религиозных общин, пойдя на значительные уступки делегатам от индийских общин, в частности от мусульман. Он пытался убедить лидера «неприкасаемых» доктора Амбедкара в том, что миллионы отверженных индийцев могут завоевать социальные и имущественные права вместе со всем индийским народом, а не идя по пути еще большей изоляции общины «неприкасаемых».

На все деловые свидания Ганди ходил пешком, что помогало поддерживать хорошую физическую форму и сохранять бодрость духа.

Тем временем британские консерваторы пригласили индийских мусульман — участников конференции на беседу в Вестминстерский дворец и старались убедить их, что будущее мусульманской общины зависит от того, будут ли они поддерживать британское господство в Индии. Иначе индусское большинство их подавит.

Ганди тоже был приглашен выступить перед членами парламента. Он был удивлен, насколько парламентарии плохо знают историю британского завоевания Индии и современное положение дел в стране. Он отвергал утверждения Черчилля, будто индийцы не способны управлять своей страной. Заявление Ганди о том, что Индия завоюет независимость еще при его жизни, независимо от того, захочет этого Англия или нет, вызвало обвинения его в «легкомысленном подходе» к сложной проблеме, которая, по мнению одного из парламентариев, «вряд ли будет решена до конца века».

Ганди, выступая в парламенте, вдруг попросил у присутствующих перерыва на несколько минут. Он покинул зал и в сопровождении Сароджини Найду и Маделин Слейд проследовал по коридору. Найдя подходящее место, он снял сандалии, сел на корточки и прочел молитву. Потом Махатма вернулся в зал и продолжал отвечать на вопросы.

Король Великобритании Георг V дал аудиенцию Ганди, пригласив его на чашку чая. Индийский вождь пришел в дхоти и сандалиях. Перед визитом в Букингемский дворец кто-то предложил Ганди свой шелковый плащ со словами: «Прикройте вашу наготу». Махатма, улыбнувшись, ответил: «На короле столько одежд, что нам хватит на двоих».

Оставив конференцию, Ганди уехал на три дня в Ланкашир к безработным текстильщикам. Официальные лица предупреждили Ганди, что рабочие крайне озлоблены на него за организацию бойкота английских тканей в Индии и что они не могут гарантировать его безопасность. Но он заметил, что найдет общий язык с английскими рабочими, которым как никому другому понятна горестная участь их индийских братьев.

Дарвин, один из центров текстильной промышленности, встретил Ганди гостеприимно. На кирпичной стене фабрики висел плакат со словами «Мы дружески приветствуем Ганди, так как мы понимаем, что будущее Ланкашира и Индии зависит от мира и сотрудничества».

Махатма был доволен: английские рабочие его понимают правильно. «Безработица всегда и для всех тяжела, — заявил Ганди на митинге текстильщиков, — и моя жизнь посвящена тому, чтобы ликвидировать ее. Но я не могу сделать это без сотрудничества Англии и Индии как свободных и равноправных партнеров». Ведь торговля не может процветать, если одна страна эксплуатирует другую. Ганди объяснил, что вынужден был призвать к бойкоту английских товаров в Индии, потому что дискриминационная политика британского правительства разоряет его страну, вызывает голод и смерть миллионов индийцев. Он сочувствует английским рабочим, но пока не может отменить бойкота их продукции в Индии. Индийские рабочие вследствие колониального гнета живут еще хуже и еще больше страдают из-за безработицы. Ганди призвал рабочих и промышленников Ланкашира повлиять на правительство, чтобы оно предоставило Индии независимость. Свободная Индия будет гораздо лучшим торговым партнером Англии, чем была колониальная Индия.

Он говорил британским рабочим: «У вас три миллиона безработных, а у нас почти триста миллионов, причем шесть месяцев в году. Вы получаете пособие по безработице 70 шиллингов, а у нас среднемесячный доход составляет 7,6 шиллинга».

Ганди был поражен устаревшим оборудованием ланкаширских фабрик, даже более устаревшим, чем на индийских фабриках. Поэтому, полагал Ганди, британскому текстилю трудно конкурировать на мировом рынке.

Конференция круглого стола продолжалась с 7 сентября по 1 декабря 1931 года, но так и не выработала согласованное решение. Британский парламент был распущен, предстояли новые выборы. Вину за провал работы конференции британское правительство попыталось возложить на Ганди. Лорд Бивербрук в статье «Банкротство Ганди», помещенной в консервативной газете «Санди экспресс», утверждал: «Ганди в Англии не поняли. Получив рекламу, которой могла бы позавидовать любая кинозвезда, он, однако, потерпел полное поражение в деле решения проблем Индии. Тем не менее он достиг очень многого: ему уже на второй-третий день удалось расколоть конференцию и растерять остаток своего престижа». Редактор «Обсервер» Дж. Л. Гарвин назвал требование Ганди о предоставлении Индии независимости несбыточным сном. «Если позиции Великобритании в Индии когда-либо будут ослаблены, — предостерегал он, — то там наступит еще большая анархия, чем в Китае».

Перед тем как покинуть Лондон, Ганди сделал заявление: «Я говорю с глубокой горечью и оскорбленным чувством. Однако моя неудача вовсе не означает моего полного поражения. Такого слова в моем словаре не существует». Больше всего, по признанию Махатмы, его расстроили религиозно-общинные разногласия индийских делегатов. Но он не терял оптимизма. «У меня нет ни тени сомнения, что айсберг общинных распрей растопится в лучах солнца свободы».

Конференция завершилась полным провалом. «Это было пестрое собрание. Большинство делегатов представляли лишь самих себя… — утверждал Джавахарлал Неру. — Вполне естественно, что на этом сборище представителей привилегированных кругов — империалистических, феодальных, финансовых, промышленных, религиозных, общинных — руководство делегацией Британской Индии обычно выпадало на долю Ага Хана, который в известной степени воплощал все их интересы. Тесно связанный на протяжении жизни целого поколения с английским империализмом и английским правящим классом, живя главным образом в Англии, он вполне мог оценить и представлять интересы и точку зрения наших правителей… Вся ирония заключалась в том, что считалось, будто он представляет Индию».