Великий Ганди. Праведник власти - Александр Владимирский

Репрессии против участников кампании гражданского неповиновения и арест Ганди вызвали протесты демократической общественности мире. Лорд Ирвин, оправдывая свои действия, выступил с большой речью в законодательной ассамблее Индии, где заявил: «По моему мнению и по мнению моего правительства, налицо преднамеренная попытка оказать давление на законную власть посредством массового действия, и оно должно рассматриваться как опасное, неконституционное, подрывное движение. Массовое движение, даже когда вдохновители планируют его как ненасильственное, представляет не что иное, как применение силы в особой форме, а когда его открыто признаваемая цель — сделать невозможной деятельность правительства, последнее обязано или сопротивляться, или отказаться от своих полномочий. До тех пор, пока участники гражданского неповиновения упорствуют, мы должны бороться с ними всеми силами».

Продукция текстильных фабрик Соединенного Королевства сжигалась на кострах в Индии, в результате чего экспорт английских тканей сократился до одной трети. Лорд Брентфорд прямо заявил: «Мы завоевали Индию не ради индийцев. Мы завоевали Индию как рынок сбыта для английских товаров. Мы завоевали Индию мечом и мечом же должны удерживать». Но теперь как раз экономическое значение Индии для британской короны было поставлено под сомнение, поскольку британские компании терпели убытки, а расходы на поддержание репрессивного аппарата в Индии приходилось увеличивать.

Лейбористское правительство Рамсея Макдональда попыталось умиротворить Индию, проведя переговоры с представителями национальной буржуазии, с либералами, князьями и религиозно-общинными деятелями, в первую очередь с мусульманскими лидерами. Наконец-то был обнародован доклад комиссии Саймона. Выводы и предложения комиссии не шли дальше закона об управлении Индией 1919 года, который совершенно не устраивал ИНК.

В Лондоне прошел первый раунд конференции круглого стола. «Индийские делегаты на конференции круглого стола нашли много общего с английским правительством, — с возмущением отмечал Джавахарлал Неру. — Это относится не только к явным реакционерам и религиозно-общинным деятелям, но даже к тем, кто называл себя прогрессивными и националистически настроенными людьми. Национализм казался нам весьма растяжимым понятием, если он включал как тех, кто шел в тюрьму во имя борьбы за свободу, так и тех, кто жал руки нашим тюремщикам и вместе с ними обсуждал общую политику».

Закрывая 19 декабря 1930 года первый раунд конференции, премьер-министр Макдональд призвал к всеобщему братству и выразил надежду, что представители ИНК пересмотрят гандистскую позицию несотрудничества и примут участие во втором раунде конференции. Уинстон Черчилль и другие представители консервативной оппозиции утверждали, что проведение переговоров без участия в них конгресса — пустое дело, так как правительство само выбирает для себя переговорщиков, которые готовы принять его правила игры, в то время как представители реальной оппозиции оказываются за пределами переговоров и в любом случае не будут связаны соглашениями, которые могут быть достигнуты в ходе конференции круглого стола.

Лорд Ирвин попытался помириться с конгрессом. Выступая в центральной законодательной ассамблее Индии, он заявил о твердом намерении правительства продолжать процесс выработки конституционных реформ, о которых можно было бы в общей форме договориться на англо-индийской встрече в Лондоне. Однако по существу вопрос о реформах будет решаться британским парламентом, а не конференцией круглого стола, подчеркнул вице-король.

По поручению Ирвина представители индийской либеральной партии Т. Б. Сапру и М. Р. Джаякару посетили содержащихся в заключении Ганди, Джавахарлала и Мотилала Неру, чтобы договориться с ними об условиях прекращения кампании гражданского неповиновения. Но лидеры конгресса отвергали любые предварительные условия своего освобождения.

Ирвин так отозвался о высоких морально-политических качествах Ганди: «Духовная сила побуждает господина Ганди не считаться с жертвой, как бы велика она ни была, ради того дела, в которое он верит, и ради той Индии, которую он любит». Вице-король осознал, что духовной властью над народом обладает конгресс и в первую очередь — лично Махатма Ганди. 25 января 1931 года Ирвин издал указ об освобождении из тюрьмы Ганди и еще тридцати членов рабочего комитета ИНК, отменил запрет на конгрессистские организации. Правительство Макдональда и вице-король рассчитывали найти с Ганди взаимоприемлемый компромисс. Ирвин пытался убедить Ганди, будто желает вместе с ними уберечь Индию от ужасов насилия, а народ — от новых бедствий.

Среди противников англо-индийских переговоров главную роль играл Черчилль. Он создал в парламенте группу консерваторов «Лига защиты Индии». Финансировали деятельность лиги индийские магараджи. Черчилль поставил в парламенте вопрос о недоверии правительству Макдональда в связи с его «разрушительной политикой реформ» в Индии. Но большинство парламентариев высказались за решение индийской проблемы путем некоторой либерализации существующей там системы правления. Управлять Индией старыми методами становилось все труднее.

Первая встреча освобожденных лидеров в Аллахабаде на заседании рабочего комитета ИНК была омрачена смертью Мотилала Неру. Ганди стоял у ног умиравшего друга. Тот отдал Индии свой незаурядный ум и опыт, боролся со всей страстью, пожертвовав личным и семейным благополучием ради свободы Индии. Друзья долго молчали. Затем Махатма тихо сказал: «Если вы переживете этот кризис болезни, мы обязательно завоюем независимость для Индии».

«Нет, — ответил Мотилал, — мой конец близок. Мне уже не придется увидеть родину свободной. Но я знаю, что вы на пороге победы и скоро Индия освободится от рабства».

Вице-король, заключивший тяжелобольного Мотилала Неру в тюрьму, теперь выразил вдове покойного лицемерное «искреннее соболезнование».

О минутах безутешного горя, которое переживала семья, Джавахарлал Неру писал: «Больше всего помогло моей матери и всем нам пережить этот кризис в нашей жизни присутствие Гандиджи, которое действовало на нас успокаивающе и целительно». Эти печальные дни Ганди провел с семьей Неру.

После церемонии похорон Мотилала Неру, чье тело было кремировано на берегу священного Ганга, Ганди приехал в Дели.

В день смерти Мотилала Неру в Аллахабад также прибыла группа участников конференции круглого стола. Ее представитель от Индии Састри уверял Ганди, что индийские либералы всегда выступали за сотрудничество с конгрессом, ибо они тоже стремятся к освобождению Индии. Им удалось убедить Ганди начать с лордом Ирвином «прямые и честные переговоры».