Бремя страстей - Лайза Джексон

— Бейкер.

— Откуда ты знаешь кто?..— Она вздрог­нула и отстранилась от него. Копоть покры­вала его исцарапанное лицо, запах дыма ис­ходил от его одежды и тела.— Откуда ты знаешь? — повторила она, заикаясь.

— Я был там. — Приглушенное, протесту­ющее восклицание сорвалось с ее губ. — Это все равно что побывать в аду,— сказал он, и голос его прозвучал словно из преисподней.

— Они ведь во всем обвинят тебя!..— Она дотронулась до ссадины у него над бровью, стараясь погасить вихрь сомнений, кружив­шийся у нее в голове.

— Я не делал этого.

Страх парализовал ее сознание.

Как только они узнают, что с Энджи был Джед, как только шериф убедится в достовер­ности рассказа Деррика о драке между Джедом и Бригом…

— Кто-нибудь видел тебя там?

Он смотрел в темноту, продолжая сжимать ее в объятиях, и она почувствовала, что ее тело, даже сейчас, отвечает ему, и поняла, что поверит любым его словам.

— Я никого не видел.

— Тебе надо немедленно уходить.— Она заставила себя произнести эти слова, чувствуя, как все умирает у нее внутри, потому что зна­ла, что если он уйдет, то уже не вернется никогда. Она никогда больше не увидит его, и любовь к нему будет осуждена на медленную смерть.

— Я не хочу убегать от…

— У тебя нет другого выхода! — в отчая­нии воскликнула она, желая лишь одного — спасти его.— Но не бери мотоцикл — они уже нашли его! — В ее сознании мгновенно возник единственно выполнимый план.— Возьми Реммингтона. Я скажу, что каталась, а он сно­ва сбросил меня и убежал. Пока они заметят, что его нет, ты будешь уже далеко.

Лицо Брига стало каменным.

— Не надо лгать ради меня.

Слезы закипели у нее в глазах. Ей показа­лось, что они прощаются навеки.

— Почему не надо? Бриг, тебя же посадят в тюрьму… Если только… Если только ты не…

— Я не устраивал поджога, Кэссиди. Мне все равно, что думает обо мне этот проклятый город, но мне надо знать, что ты мне веришь.

— Я… я верю,— произнесла она, словно давая клятву, не своя с него наивных, довер­чивых глаз.— Разве ты не знаешь?.. Я всегда верю тебе!

Стон вырвался у него из горла, и он прижал ее к себе еще крепче.

— Я не заслуживаю тебя.— Он поцеловал ее в губы, вложив в этот поцелуй все свое отчаяние, потом прошептал: — Я не должен убегать. Шериф здесь. Я поговорю с ним. Ска­жу ему правду…

— Нет! Бриг, ты не понимаешь. Тебя уже приговорили! Деррик рассказал им о драке с Джедом, и они знают, что ты был там. Они думают, что это месть с твоей стороны. Шери­фу надо все повесить на кого-то.— Слезы стру­ились по ее щекам, а он своими длинными, перепачканными сажей пальцами нежно тере­бил ее волосы.— Пожалуйста, уходи, Бриг. Спаси себя. Ну, что хорошего, если ты прове­дешь в тюрьме всю оставшуюся жизнь?..

— Ты не веришь в правосудие?

— В нашем округе? А ты веришь?..

— Правосудие служит не таким, как я…

— Тогда беги!

Она высвободилась из его объятий. У нее не было сил набросить седло на спину Реммингтону. Бриг помог ей, и через минуту она уже протягивала ему мокрые поводья. Его пальцы сжимали ее руку, и она безуспешно боролась с горячими слезами.

— Возьми меня с собой, — вдруг прошеп­тала она и почувствовала, как он напрягся. — Ну позволь хоть немного проехать с тобой до северной границы округа, а потом ты один поскачешь на восток, через горы. А я скажу, что Реммингтон сбросил меня там…

— Не надо, Кэсс.

— Бриг, ну пожалуйста, сделай это. Для меня.

Он посмотрел на нее, нахмурившись, но все же помог взобраться на лошадь и вскочил в седло позади нее. В безмолвии под пролив­ным дождем они неслись через поля. В воздухе по-прежнему ощущался запах гари. Прибли­жался рассвет.

— Вот здесь,— указала она на полоску травы, за которой кончались владения ее отца. Бриг мгновенно остановил лошадь. Она рас­стегнула цепочку с медалькой святого Христо­фора и надела ее на Брига.— На счастье…

Он заколебался, затем в последний раз за­ключил ее в объятия, по его гибкому сильному телу пробежала дрожь.

— Правильно ли мы поступаем?..

— У нас нет другого выхода.

Она поцеловала его, не обращая внимания на ноющую боль в сердце, затем соскользнула на землю, продолжая завороженно глядеть на него. И вдруг, как бы опомнившись, подобрала камешек и запустила им в круп Реммингтона. Жеребец всхрапнул и понесся как бешеный в сторону затянутых дымкой гор.

— Я люблю тебя, — едва слышно прошеп­тала она, понимая, что никогда не увидит его снова, никогда больше не услышит его смеха, не заглянет в его глаза. Последним его приве­том был удаляющийся стук конских копыт.

Глава 11

Сидя на подоконнике в кабинете отца, Кэс­сиди еле сдерживалась, чтобы не закричать, что теория шерифа Доддса — ложь, сплошная ложь, состряпанная людьми, которые во что бы то ни стало хотят обвинить кого-то — не­важно кого — в преступлении. После пожара прошла почти неделя, но Брига Маккензи, ко­торый представлялся всем в городе исчадием ада, нигде не нашли, и сомнения в его вине практически полностью отпали.

Доддс сидел в осевшем под его тяжестью кресле, изучая безмолвную дочь Рекса и загля­дывал иногда через дверь в комнату, где до сих пор зиял разбитым стеклом шкаф с ору­жием.

Ее отец сидел за письменным столом, сига­ра, забытая им, догорала в пепельнице.

— Насколько я понимаю, — произнес Доддс, — Маккензи не убежал бы, если бы не был виновен. Похоже, что все было именно так, как говорит ваш сын Деррик. Джед Бейкер и Маккензи соперничали из-за Энджи, между ними произошла жестокая драка у дома Мак­кензи на глазах у Санни. Я думаю, что парень Бейкеров здорово отлупил Маккензи битой; он никогда не был сторонником честных приемов. Во всякому случае, Маккензи был избит, а ког­да встал на ноги, то разъяренный, отправился выслеживать Джеда.

— Кэссиди сказала, что Бриг искал здесь Энджи, — произнес отец безразличным тоном. В последние дни ничто не интересовало его, и он бродил по дому, как в тумане; лишь большая доля успокоительного помогала ему сохранять здравый рассудок.

— Кто знает, как все было на самом деле…

— Кэссиди не лжет.— Отец бросил на нее быстрый взгляд; она сидела у окна, глядя, как солнце заливает холмы полуденным зноем.

— Я знаю, но молодые девушки иногда бывают пристрастными и порой склонны пред­ставлять все в ином свете, чем в действитель­ности. Насколько я слышал, Кэссиди была то­же неравнодушна к этому Маккензи.

— Это смешно! — Но голос отца звучал не слишком воинственно.

Кэссиди почувствовала на своей спине по­дозрительный взгляд шерифа.