Гитлер в Москве - Литературный Власовец

Проехали мы минут двадцать остановились около какого-то сарая, а за ним как раз находилась выгребная яма, с живописно снесенной сортирной будкой. В компьютерном квесте прямо бы стрелка высветилась «Там». Подошли ребята из Гитлерюгенда. Мокрые, замерзшие, и сразу начали с себя одежду снимать, и тут я понял, они действительно собираются туда прыгнуть, несмотря на дерьмо, несмотря, на холод. Они не знают, как оттуда выберутся, но они те кто сражается до конца. Не СС, которые с маниакальностью подчинялись приказам Гиммера. А эти просто понимают, что надо это сделать. И подвига никакого нет, есть грязная дурнопахнущая работа, возможно без перспективы на вознаграждение. Из-за секретности. Но они ее выполнят, потому что это нужно для их Рейха. Многие спросят, почему я сымпровизировал именно с сортиром. Но это простейший тест на выдержку и выполнение приказов. То что нам как раз и нужно.

— Стоп! — раздался резкий приказ Мюллера, — это была проверка. Вы зачислены в операцию «Корабль-призрак». Приказываю, впредь подчинять только приказам адмирала Канариса. Сейчас отбыть в расположение главного здания проекта «Призрак в доспехах», там вам покажут ваши спальные места. Далее всем спасть. Подъем в десять ноль-ноль.

— А как же обучение? — спросил я Мюллера, — у нас выход в час.

— Как-нибудь, — устало и зло ответил Мюллер.

— Сомневаюсь, что Николай Петрович подготовит вам документы.

— Думаю подготовит, — серьезно сказал, Мюллер, и посмотрел на меня, — он же здесь остаться хочет. Вот пусть и привыкает работать сверхурочно.

— Хорошо, придется смотаться туда, предупредить его, а как будем готовить этих двадцать трех?

— Не вижу препятствий краткий курс истории, потом сообщение о «резинке», и они сами приложат все силы, чтобы быть полезными в этой операции.

— Все-таки меня беспокоит, а не уйдет ли кто в самоволку? Захотят скачать интересные фильмы или порнографию? Мы ведь им деньги выделим как и другим.

— Не думаю, будут слушаться старших, особенно если пообещают, что поступят в престижные военные училища, — и видя мою скривившуюся физиономию, Мюллер улыбнулся, — это у вас люди хотят избежать армии, а у нас наоборот, в нее стараются попасть, но естественно не рядовыми. Сейчас сделать военную карьеру мечтают большинство молодых людей.

— Ладно. Тогда до завтра.

Ребят поместили в один из залов, постелили прямо на полу матрацы, выдали одеяла с подушками и ребята заснули. А вот для нас с Мюллером и Николаем Петровичем началась бессонная ночь.

Великобритания. Лондон. Резиденция премьер-министра.

Сентябрь 1939 г.

— Хм, — закончив доклад взметнул брови в недоумении премьер-министр Великобритании, — значит наци отказываются от своего главного дела в Европе?

— Боюсь что так, — ответил секретарь.

— Но как они умудрились в состав арийских народов вписать русских и нас с французами? Американцы тоже здесь. Ничего не понимаю. До этого они очень хорошо вписывались в конфликт с советами, а сейчас?

— Может они хотят их обмануть?

— Ваше суждение не безосновательно, но меня волнуют высказывания в сторону французов и особенно в нашу. Они нас держат чуть ли не в союзниках, но при этом говорят, что война с нами возможна. Откуда они знают, что в случае нападения на Польшу, мы остановим Гитлера. И повернем его на восток, в СССР.

— Думаете Франция даст соответствующий отпор?

— Несомненно, они ведь тоже победили Германию в первой мировой войне!

— Чтож, здесь сомневаться нечего подготовьте соответствующие документы.

Москва, Элитный жилой центр «Кузьминки».

Сентябрь 2008 г.

Николай Петрович уже два дня пребывал в нашем мире. Когда я позвонил ему и сказал, что нужны еще двадцать три загранпаспорта, он лишь тихо выматерился, а потом спросил сколько времени у него есть. Я ответил, что не более шести часов.

— Я постараюсь, но не гарантирую.

— Почему? Вроде денег дали достаточно.

— Дело не в деньгах, дело в качестве исполнения документа, он тяжело вздохнул. Придется задействовать ненадежные источники. И это мне не нравиться. От них всего можно ожидать, от банального кидалова, до простой халтуры. Но я постараюсь. Что мне надо семи знаете.

— Так не в первый раз, — я вновь шагнул в другой мир. Там дежурный офицер передал мне пакет с приготовленными Мюллером фото и анкетными данными. Все это я передал Николаю Петровичу, приехав к нему. По его виду я сразу понял, что последняя наша операция не прошла для него даром. Он подключил все свои связи и каналы. Вкладывал в это и свои деньги, но результат обещал быть потрясающим. Германия должна была выиграть во второй мировой войне. Причем с минимальными потерями для всех сторон. Иначе «черные» и «желтые» нас рано или поздно завоюют.

Берлин. Главное здание проекта «Призрак в доспехах». Новый корпус.

Сентябрь 1939 г.

Утром невыспавшихся гитлерюгентовцев в десять часов растолкали курсанты. Вот эта побудка их по-настоящему испугала. Тебя будят люди в странной одежде, железках, продетых в самых невероятных местах на лице. А уж о татуировках, вернее татуаже, и говорить нечего. После умывание, завтрак, показывание фильма первого допуска и потом собственно объяснение им задания и приведение в вид, достаточный для выполнения задания. А вот тут начались проблемы. Одели их конечно нормально. И даже очень хорошо, но не для нашего времени! А нашей одежды просто не было. Кто же знал, что появятся еще двадцать три человека, которых надо обшивать. И времени ее пошить — тоже нет. Решили затупиться по ту строну. Дальше ими занимался Ланге, проводив их в демонстрационный звал Он говорил все честно, обосновывая свои пояснения видеоматериалами. А потом ими занялись косметологи и визажисты, местного разлива, сделали фотографии, я не стал мудрить, на несколько секунд открыл портал и послал их по радиомодему на компьютер Николая Петровича. После того как все построились на внутреннем дворе, я, если бы я был итальянцем воскликнул: «Мама мия!», если бы был англичанином: «О майн гот!», но я русский и произнес: «Епт…», ну вы поняли. У мелких, так я назвал гитлерюгентцев, «украшений» было гораздо меньше, опасались привлекать внимание пограничников к свежему пирсингу, зато пригодились мои «детские татуировки», наклейки, изображавшие татуаж, прихватил на всякий случай для разведки, как хорошую имитацию несмываемых водой татуировок, хотели еще сделать татуировку хной, но потом отказались за неимением времени, но и этого оказалось достаточно. Просто не было уже времени. Они смотрели как обиженные котята, как бы вопрошая «За что нам это?». Но приехал фюрер, все сразу вытянулись по стойке «смирно», и пожирали глазами своего кумира, Гитлер снова произнес речь, и все приосанились и готовы были совершать подвиги во благо Великой Германии. Естественно Алоизыч сделал особый упор на то, что произошло у нас, никак не может произойти здесь, потому как они предупреждены. А от них требуется доставить сюда авианосец с грузом. Даже пообещал встретить лично. Ну те за такую награду готовы были хоть сейчас прогрызать пространство в другой мир. Но фюрер как прекрасный актер заострил их внимание, на выполнении именно этого задания, не на геройстве, мол для того там работают наши разведчики, а вы должны помочь им, но от этого миссия не менее почетна, потому что служить на данном корабле предстоит именно им. Ребята прониклись, и со своей стороны пообещали, слушаться во всем своих командиров. Пришлось назначить еще одного «воспитателя» в дополнительный отряд. Русским владел плохо. Но что поделаешь, зато кадровый разведчик, и высший допуск. Его «воспитателем» мелким и назначили. Рассказали порядок прохождения между мирами и что делать дальше. Вобщем-то здесь все. Дальше я прошел в свой мир.

Николай Петрович, когда я приехал к нему, протянул мне сумку с документами для гитлерюгентовцев.

— На счет мобильников и плееров я договорился. Там распечатки с адресами двух магазинов. Там все и заберете. Все Виктор, встретимся на авианосце, — устало сообщил он. Да, работа и переговоры, его вымотали порядочно.

Берлин. Главное здание проекта «Призрак в доспехах». Новый корпус.

Сентябрь 1939 г.

Мюллер, как и Ланге, злой и не выспавшийся, посмотрел на часы, между прочим мной подаренные, значит все-таки неравнодушен к новинкам:

— В двенадцать часов начинается отбытие. Строго следовать приказам ваших командиров.

Кабинет Гитлера уже давно был преобразован в своего рода портал между двумя мирами. Там круглосуточно сидели дежурные, докладывающие об открытии портала. Никакого муравейника Рейхсканцелярия не представляла, просто некоторые посты заменили люди, охраняющие секретность проекта. Поэтому все выглядело спокойно и безмятежно. До этого дня. Курсанты в закрытых тентованых грузовиках, въезжали на территорию рейхсканцелярии, а пустые грузовики потом, разворачиваясь, уезжали. Им на смену вроде бы не спеша, шли новые грузовики. А сами курсанты, вместе с «мелкими», собирались в большом зале недалеко от бывшего кабинета фюрера. А вот дальше, когда стрелка часов вплотную подошла к двенадцати, раздалась команда «Приготовиться!», а когда я открыл портал — «Вперед!». «Ох, и тяжелая это работа переправить в другой мир полроты», — подумал я и шагнул последним в портал. А там… Ох, и потрудились мы с Николаем Петровичем. Каждый хватал свою сумку на всех были большие бумажные бирки, с номером. И рвался бегом покинуть помещение, которое было моей гостиной, все как горох сыпались по лестнице до первого этажа, благо будний день и жильцов им не встретилось, где их ждали заранее нанятые автобусы. «Орунг» есть «орунг», никто не суетился не кричал, а воспитатели просто громко командовали. Канарис первым прошел в портал. Интересно, вроде пожилой человек, а стремительности и ловкости не занимать. Дальше пошли шесть групп. В каждой один «воспитатель», кадровый офицер разведки. Канарис в первой. На мелких приходилась всего одна сумка, которую я забрал и закрыл портал.