Человек в высоком замке - ФилипДик Дик

Филип К. Дик

«Человек в высоком замке»

Дик Ф.

Д 45 Вне времени: Око небесное. Распалась связь времен. Человек в Высоком замке : [романы] / Филип Дик; [пер. с англ.]. — СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2008. — 733 с.

В первый том трехтомника Филипа Дика вошли романы, условно объединенные темой «Вне времени», — романы, уже давно существующие «вне» чего бы то ни было. А потому вечные, навсегда.

© Philip К. Dick, 1962

© Левкин А., перевод на русский язык, 2008

ISBN 978-5-367-00814-2

Человек в высоком замке

ГЛАВА I

Вот уже целую неделю мистер Роберт Чилдэн с нетерпением поджидал почту. Но тщетно: ценная бандероль из штата Скалистых Гор никак не хотела добраться до его офиса. Поэтому, открыв свой магазин в пятницу утром и обнаружив на полу возле щели для корреспонденции лишь пару писем, он грустно вздохнул — не избежать объяснения с разгневанным клиентом.

Нацедив чашку растворимого чая за пять центов из встроенного в стену автомата, Чилдэн выпил его, взялся за метлу и принялся приводить в порядок помещения. Вскоре торговый зал «Американских шедевров» был уже вполне готов к приходу покупателей: кругом чистота, ни пылинки, в кассовый аппарат заблаговременно загружена мелочь для сдачи, повсюду стелется терпкий запах бархатцев, которому вторит тихая музыка, льющаяся из радиоприемника.

За витринными стеклами была видна Монтгомери-стрит, по которой в эту пору в свои конторы торопились чиновники. Вдалеке виднелся поднимающийся в горку вагончик фуникулера. Чилдэн с удовольствием проводил его взглядом и принялся разглядывать идущих по улице женщин в длинных ярких шелковых платьях. Зазвонил телефон. Он взял трубку.

— Алло, — послышался знакомый голос, и Чилдэн вздрогнул. — Говорит Тагоми. Как обстоят дела с моим заказом? Вы помните: вербовочный плакат периода Гражданской войны. Вы обещали мне еще на той неделе…

Голос говорившего был резок, на грани соблюдения приличий.

— Разве я не оставлял вам задатка, мистер Чилдэн? — не услышав ответа, продолжил позвонивший. — Вы же отлично знаете, что завтра уже поздно, что мне требуется подарок гостю. Клиенту.

— Разнообразные справки… — начал мямлить Чилдэн, — мне пришлось наводить их за свой счет, мистер Тагоми, дело в том, что почта между штатами…

— Значит, посылка не пришла, — оборвал его Тагоми.

— Нет, мистер Тагоми, сэр…

Ледяное молчание в трубке.

— Ждать я больше не могу, — наконец донесся ответ.

— Да, сэр, конечно, — мрачно согласился Чилдэн, глядя сквозь витрину на теплый солнечный день и на здания делового квартала Сан-Франциско.

— Ну что же, мистер Чилдон, предлагайте свои варианты. — Тагоми намеренно исказил его имя, от стыда и обиды Чилдэн покраснел как рак… Надо что-то срочно придумать… но страх и нерешительность объяли Чилдэна, и он не мог и слова вымолвить. Просто замер, сжимая в руке телефонную трубку. В воздухе пахло бархатцами, мягко играла музыка, а он словно тонул в каком-то холодном море за сотни миль от этой комнаты.

— Ну… — с усилием начал он, — маслобойка. Мороженица выпуска 1910 года. — Мозг отказывался шевелить извилинами. Чилдэн больше всего на свете хотел забыть обо всем этом, но как себя одурачишь? Ему было тридцать восемь лет, и он отлично помнил прежние, довоенные времена. Времена Рузвельта и Всемирной выставки. Прежний, лучший мир.

— Могу ли я занести вам в офис образцы на выбор? — промямлил он наконец.

Встреча была назначена на два часа пополудни. «Что же, придется закрыть магазин. Выбора нет, — стало понятно, едва он положил трубку. — Отношения с такими клиентами следует сохранять. На них все дело держится».

Он стоял и все еще дрожал, будто в ознобе. И тут обнаружил, что в магазине он уже не один. Мужчина и женщина. Молодые, очень милые с виду. Одеты с иголочки, словно с обложки журнала. Чилдэн встряхнулся, собрался с духом и, профессионально натягивая на лицо улыбку, двинулся им навстречу. Вошедшие же в это время наклонились над застекленным прилавком и разглядывали вполне симпатичную пепельницу. «Женатые, — прикинул Чилдэн. — Живут, верно, в новых шикарных домах, в пригороде Морских Туманов».

— Доброе утро, — обратился он к посетителям и сразу почувствовал себя лучше.

Они улыбнулись ему в ответ, и в их улыбках не было ни тени превосходства, лишь искренняя доброжелательность. Ассортимент магазина захватил их, Чилдэн понял это и был им благодарен: что ж, они знали толк, магазин-то один из лучших на всем Побережье.

— Воистину изумительные вещи, — сказал молодой человек.

Чилдэн непроизвольно поклонился.

Взгляды, которыми обменялись вошедшие с хозяином, были теплы, и теплы не только от обыкновенного человеческого взаимопонимания, но и оттого, что их вкусы совпали. Они были благодарны ему за то, что он обладает всеми этими вещами и они могут их видеть, брать в руки и разглядывать — пусть даже и не для покупки. «Да, — подумал Чилдэн, — они знают, куда и зачем пришли. Это вам не хлам для туристов с колечками-фитюльками для девчонок, открытками с видом Моста и поддельным мексиканским серебром. И какие необычные, большие и темные глаза у девушки… С какой легкостью я бы мог в нее влюбиться… — думал Чилдэн. — В нее или в подобную ей. Боже, как трагична моя жизнь, если остается ждать только чуда…» Модная стрижка, лакированные ноготки, уши с проколотыми мочками, в которых покачиваются длинные латунные сережки ручной работы.

— Ваши серьги… — пробормотал он, — вы их здесь купили?

— Нет. Дома.

Чилдэн кивнул. Ну конечно. Нет никакого современного американского искусства. Не существует. В художественных салонах, таких, как его собственный, найти можно только прошлое.

— Вы надолго к нам? — осведомился он. — В наш Сан-Франциско?

— На неопределенный срок, — ответил мужчина. — Я служу в Комиссии по надзору за планированием повышения качества жизни в неблагополучных районах.

Тень самодовольства скользнула по его лицу.

Нет, это не военный. Не из этих вечно жующих резинку неотесанных мужланов, которые знай себе слоняются по Маркет-стрит, пялясь на похабные афишки секс-кинотеатров, на витрины порноателье и ночных клубов, где потрепанные блондинистые дивы средних лет старательно зажимают в пальцах соски и глазеют с тупой и вымученной похотью на прохожих… Кварталы притонов занимали большую часть равнинных районов Сан-Франциско: низенькие и плюгавые кварталы, крытые жестью и фанерой, возникшие еще до того, как на город упала последняя бомба.

Этот господин другой. Элита, высший свет. Воспитан, образован, да и чин у него, поди, повыше, чем у мистера Тагоми, не из последних в Промышленных Миссиях Тихоокеанского побережья. Тагоми был уже не первой молодости, и взгляды его сформировались еще во времена Военного Кабинета.

— Вы хотите приобрести что-либо из американских художественных изделий для подарка? — осведомился Чилдэн. — Или же… или же вы собираетесь обставить ваши апартаменты, раз уж остаетесь у нас надолго?

Сердце его затрепетало… если бы так…

— Вы угадали, — кивнула девушка. — Свое жилье мы обставлять уже начали, но вот никак не можем все решить окончательно. Вы нам можете посоветовать?

— О, мы можем договориться, что я навещу вас, — охнул Чилдэн. — Возьму с собой кое-что на выбор и приеду — когда вам удобно. Это же моя работа.

Он отвел глаза в сторону: чувствовал, как слишком уж откровенно в них разгорается огонек надежды. Тут речь о тысячах долларов.

— Скоро мне доставят стол кленового дерева из Новой Англии — сделан без единого гвоздя, только на деревянных шпильках. Изящество исключительное, качество — прекрасное. Еще у меня есть зеркало времен войны 1812 года. Искусство аборигенов: коврики из козьей шерсти, окрашенные естественными красителями.

— Я, в общем, предпочитаю городское искусство, — покачал головой мужчина.

— О, — легко согласился Чилдэн. — Тогда вот что. У меня есть стенное панно времен Первопроходцев — деревянное, в четыре доски, изображает Горация Грилли. Лакомый кусочек для любого коллекционера.

— О! — поразился мужчина.

— И еще шкафчик в викторианском стиле, переделанный под бар для напитков…

— О!

— И еще, послушайте-ка: обрамленный плакат Джин Харлоу и — с ее автографом!

Мужчина замер, уставившись на Чилдэна.

— Так что же? Уговорились? — произнес осторожно Чилдэн, стараясь не упустить момент. Достал из внутреннего кармана пиджака ручку и записную книжку.

— Оставьте, пожалуйста, господа, мне ваш адрес. И скажите, как вас зовут…